Евгений Кукаркин - Наемники

— Блейк здесь был?

— Он с Риманом улетел сегодня. Гару их по списку провел в самолет вне очереди.

Я чуть не застонал.

— А наш геолог?

— Пропал куда-то. Когда выкрикивали его фамилию на самолет, он не вышел.

— Коля, надо срочно его найти.

— Хорошо.

Через час приплелся Кострюков. Он был расстроен.

— Удрали сволочи.

— Мне уже сказали, они улетели.

— Но там мы нашли труп… геолога.

— Сообщили в полицию?

— Она пришла раньше нас.

— Ни слово женщинам.

— Ага…

Сержант расстроен, что не расправился с управляющим.

— Сержант, сбегай в палатку, где жил геолог, посмотри, где портфель с документами. Перерой все, порасспрашивай соседей, всех кто его видел в последнее время. Здесь что-то не чисто.

— Будет сделано, товарищ капитан.

Мари разложила передо мной фанерный поднос.

— Господин, я принесла поесть.

Мы расположились здесь же на песке и я в раздумье пережевывал пищу.

— Что-нибудь произошло? — продолжила она.

— Да, Мари.

— Мари может помочь?

— Наверно может.

Мы молчим и я доедаю пищу. Мари терпеливо ждет.

— Ты не знаешь, что за груз ваше племя охраняет в Гате?

— Разве там что-то есть?

Мари с удивлением смотрит на меня.

— Там наше барахло, — продолжила она, — которое мой папа не захотел брать сюда, да немного провизии для наших, которую нам любезно передали в Эджели. У папы много врагов и не все поэтому решили поехать сюда. Папа тогда отдал им всю оставшуюся еду и мы пошли сюда.

— Мари обещает мне, что никому не расскажет о нашем разговоре. Даже, своему папе.

— Она клянется тебе.

— Я тебе верю.

— Но я тебе ничем не помогла.

— Еще поможешь. Все впереди.

Вернулся усталый сержант Кострюков.

— Товарищ капитан, портфеля нет, но его видели. Геолог ушел из палаточного городка с портфелем.

— Идите отдыхайте, сержант.

Я поехал на легковой машине в Серделес с Дашей и ее матерью.

— Валентин Иванович, зачем вы нас тащите по этой пыли? — прямолинейно спрашивает мать Даши.

— Хочу показать арабский городок, настоящий, не тронутый страшными войнами.

— Мы уже всего насмотрелись в Алжире.

— Ну нет, там давно пришла цивилизация, а здесь только начальные задатки ее присутствия.

— Выбрали момент. Мы даже одеться ни во что не можем. Тоже… нищие туристы, называется.

— Мама, ну что ты все портишь…, - не выдерживает Даша.

Узкие улочки города приняли машину по всей ширине. Прохожие вжимаются в стенку, чтобы не быть сбитыми. Мы выскакиваем на площадь и я останавливаю легковушку, ее сейчас же окружает толпа детей и взрослых.

— Вылезайте.

— Но мы…

— Давайте быстрее, а то вас с машиной разберут по косточкам.

Они послушно выходят. Я закрываю машину и веду женщин к лавкам для одежды. Продавец в чалме услужливо сгибается и на чистом английском спрашивает.

— Что надо, господину?

— Вот этим женщинам подобрать самую лучшую европейскую одежду.

— Слушаюсь, господин.

Он ведет их в лавку, а я остаюсь перед ее входом. Кто-то хлопает меня по плечу. Передо мной улыбающийся Гару.

— Господин капитан, вот не ожидал.

— Здравствуйте, господин Гару. Я вас давно ищу…

— Да, что случилось?

— Вы пропустили Блейка и Римана без очереди на самолет?

Гару покрывается краской.

— Они так просили… Говорили, в Триполи деньги надо выдать служащим компании, которые прибудут туда. Я же не мог, чтобы несчастные люди остались без денег.

Мне становиться жалко Гару. Я догадываюсь, что без взятки здесь не обошлось.

— Больше у меня вопросов к вам нет, господин Гару.

Он как-то съежился и уныло пошел через площадь, потом вдруг остановился.

— Я уже больше не составляю списки? — кричит он мне.

— Составляете.

Он кивает и идет дальше. Из лавки появляется рассерженная мать Даши.

— Валентин Иванович, что это такое? Они там перебирают ворох одежды, мы же не собираемся покупать все это?

— Собираемся. Мне что думаете приятно, когда наши женщины одеты как нищенки, а ну марш в лавку и что бы… без этой…, - я тыкаю пальцем в ее рваное, грязное платье.

— Да как вы…

— Стоп. Если вы не думаете о себе, то подумайте о своей прекрасной дочери. Сами оставайтесь грязной, драной, вонючей, но только не портите ее.

Она открыла рот. Потом похлопала губами и тут же помчалась в лавку.

— Ну я вам устрою, — раздался ее выкрик, — мальчишка, я разорю тебя.

Через час это были неузнаваемые леди, одетые в легкие платья. Они вышли с двумя большими полиэтиленовыми мешками. Сзади семенил продавец.

— Сколько? — спросил я его.

— Пятьсот долларов.

— Ты жулик, где туфли, пояса, чулки.

— Это все у мадам в сумках.

— Тогда, извини, на деньги.

Мы едем обратно в машине в лагерь. Мать Даши спрашивает.

— Вы не собираетесь просить передо мной извинения, молодой человек.

— А разве что-то между нами было?

Та задумывается.

— Нет.

— Мама. А что произошло?

— Ничего, Даша. Валентин Иванович вернул мне имя женщины.

Прошла неделя. Беженцы уже не идут из Алжира. Мы уже 400 человек отправили самолетами в Триполи. У меня появился команданте полковник Карма.

— Господин капитан, — начал он сходу, — алжирская сторона нам предъявила ультиматум. Оно требует, что бы мы вернули золото и деньги, которые вам удалось стащить в Эджеле. Алжирцы считают, что нас не должно касаться их внутренние сложности, но юридические международные нормы мы должны соблюдать, тем более они знают, кто ограбил сейф и они готовы опознать этих лиц, у них записаны на видео все ваши лица и весь погром, который вы учинили в компании..

— Значит они утверждают, что все это сделали мы?

— Да, вы. Против документов не попрешь.

— Понятно. Если мы им не отдадим ничего, чем нам грозят алжирцы.

— Они будут насильственно распространять идеи ислама на нашей территории.

— То есть, война?

— Может быть. Наше правительство во избежание кровопролития просит вас вернуть все алжирцам. Мы и так напряжены на Севере, не хватало нам еще драк на Юге. Американцы уже зашевелились, пытаясь вбить клин в пока наши мирные отношения.

— Ничего себе мирные.

— То что мы здесь постреляем нарушителей границы, это игрушки, но когда вал вооруженных фанатиков и хорошо обученных войск ворвется на нашу территорию, это уже может быть нашим концом. Не надо сейчас раздражать фундаменталистов.

— Но у меня ничего нет.

— Как нет?

— Так. Это была чистейшей воды провокация и наша глупость.

Я рассказываю полковнику всю историю и чувствую, он мне не верит.

— Господина Блейка я сам встречал в Триполи, он ни кого ни куда не посылал и очень возмущен вашим поведением.

— Ну сволочь. Хорошо. Когда надо вернуть золото?

— Через неделю для переговоров сюда прибудет делегация.