Юлий Дубов - Большая пайка

«Согласен».

«И он в любой момент может в нем отсидеться. Согласен?»

«Может, конечно. А тебе не кажется, что если Платон хоть час в твоем подвале посидит, то это уже не совсем Платон будет? И что вряд ли он тебе за такую помощь спасибо скажет. Фактически ты предлагаешь ему перестать быть собой и спрятаться за тебя. А ну как он пошлет тебя с твоей помощью и сыграет по совсем другим правилам? Что если для него в подвале, на вторых ролях, жизни нету?»

«Лирика! Чушь! Полная чушь! Если бы я не сделал того, что сделал, он потерял бы все».

«А сейчас он не все потерял? Теперь „Инфокар“, а значит и сам Платон, полностью под контролем Завода».

«Не полностью. Не надо забывать про меня. Да, какое-то время мне придется разводить эту историю. И я ее разведу. С директором — полное понимание…»

«Ты считаешь, что он так просто отдаст то, что ему прямо в руки свалилось? С твоей помощью».

«Именно с моей помощью. Поэтому и отдаст».

«Он обещал? Это обсуждалось?»

«Ну… не напрямую… В общих чертах. Сейчас о другом надо думать…»

Что-то помешало диалогу. Какой-то шум неподалеку. Шуршали кусты, трещали под чужой ногой обвалившиеся с сосен ветки. Вскрикнула, застонала и снова вскрикнула девушка. Послышался глухой звук удара.

Рефлекс сработал немедленно. Муса развернулся и побежал по направлению звуков, сжимая в правой руке подобранную с земли суковатую палку…

Через полчаса захлебывающаяся от рыданий девушка, с трудом прикрываясь разодранной одеждой, добежала до главного корпуса и, стуча зубами по краю стакана с валерьянкой, рассказала, как она шла коротким путем в инфекционный корпус к сестре, как на нее напали двое, как на крик о помощи появился человек и как кто-то третий вышел у него из-за спины и ударил неожиданного заступника по голове. Потом девушка потеряла сознание, а когда пришла в себя, то увидела, что нападавших нет. И того — третьего, которого она толком и рассмотреть-то не успела, — тоже нет. А ее заступник лежит в траве. И вместо головы у него — кровь.

Охрана больницы вместе со срочно вызванным из ближайшего отделения нарядом милиции прочесала территорию. Уже смеркалось, но место происшествия удалось обнаружить довольно быстро. Муса лежал лицом вниз и прерывисто, с всхлипами, дышал. Невероятной силы удар снес ему всю заднюю часть черепа, обнажив красно-желтую массу, в которой заплыли сосновые иглы. Вызванный по внутренней связи хирург только присвистнул.

— Чем это они его? — спросил позеленевший старший наряда.

Хирург пожал плечами.

— Не палкой. И не бревном даже. Мотыгой. Или ледорубом каким-нибудь. Первый раз такое вижу. Странно даже, что еще жив. Давайте носилки. Может, успеем донести до операционной.

Приехавшая со спецбригадой собака уверенно взяла след и довела оперативников до бетонного забора, окружавшего территорию больницы. Забор был цел, но натянутая поверху колючая проволока в этом месте отсутствовала.

— Когда последний раз был обход? — спросил старший группы, светя фонариком.

— Сегодня утром, — уверенно ответил охранник. — Два раза в день проверяем.

— Проволока была цела?

— Обязательно. Иначе тут же доложили бы.

К середине ночи картина стала более или менее понятной. Колючую проволоку, натянутую еще в середине шестидесятых и совершенно проржавевшую, перекусили, судя по всему, обычными садовыми ножницами, которыми трудолюбивые садоводы обрезают кустарник на своих шести сотках. С внешней стороны забора обнаружили деревянный ящик, встав на который злоумышленники и проникли на охраняемую территорию. Обратно выбирались иначе: первый подсадил второго — вдавленные в землю следы тяжелых ботинок были видны совершенно отчетливо, — а потом второй, уже сидя на заборе, подтянул вверх первого.

Больше никаких следов у забора не обнаружилось. Провели блиц-опрос жителей дома напротив. Нашли бабулю, которая вроде бы видела, как двое перемахнули через забор, постояли немного, потом один сел в автобус, идущий к метро, а второй немного подождал, перешел через дорогу и тоже уехал на автобусе, но в противоположном направлении. Установили маршруты, послали людей опрашивать водителей.

У глазастой бабули долго пытались выяснить, не видела ли она третьего.

Бабуля сначала не могла понять, что от нее хотят, потом обиделась и прошамкала:

— Двое их было. Кажный день лазиют. Двое…

А затем и вовсе начала нести непотребное про Горбачева и иуду Ельцина, разваливших страну.

Пришлось вместе с собакой возвращаться на место преступления. Но собака упрямо выводила следопытов все к тому же забору, и каких-либо признаков участия в преступлении кого-то третьего обнаружить не удалось. Либо девушке померещилось с перепугу, либо этот третий взял да и растворился в воздухе.

Чего, конечно же, быть не может.

А в это время в ярко освещенной операционной бригада нейрохирургов изо всех сил помогала душе Мусы, упрямо цепляющейся за бренную оболочку, удержаться на месте. К утру главный вышел за дверь и сказал личному охраннику:

— Жить будет.

А про себя подумал: «Только кому такая жизнь нужна… Жалко мужика…»

Платон очнулся от того, что Ларри незаметно пихнул его в бок. Лучи прожекторов передвинулись. Сережка Терьян с дымящейся в углу рта сигареткой, Витька в белом плаще и Марик с поднятой правой рукой ушли в темноту.

— Скажи слово, — шепнул Ларри. — Люди ждут.

Платон провел рукой по лбу, собираясь с мыслями, сделал шаг вперед и заговорил.

Федор Федорович, конечно же, знал о приезде Платона. Он подвез Ленку на площадь, высадил в сторонке и встал у своего «опеля» поодаль, не сливаясь с праздничной инфокаровской толпой. Он видел, как Платон вышел на лестницу, как постоял, вглядываясь в лица собравшихся и о чем-то размышляя, как начал говорить, разрубая воздух правой рукой.

Ему были хорошо видны и Платон, и стоявший справа от него Ларри. Они были одного роста, стояли бок о бок, и профиль Ларри, с пышными усами, наполовину прикрывал чеканный профиль Платона.

«Отличный кадр, — подумал про себя Федор Федорович. — Интересно, догадается кто-нибудь снять для истории?»

Он сел в машину и включил зажигание. Праздник только начинался, но ему здесь нечего было делать.

Автомобиль Федора Федоровича тронулся с места, замер на минуту перед светофором, а потом исчез в темноте.

— У меня есть одна идея, — пробормотал Платон, спускаясь вместе с Ларри к машине. — Классная…

— Какая?

— Расскажу. Сейчас поедем в клуб, там и расскажу…

…Очередную встречу с председателем кооператива «Информ-Инвест» Бенционом Лазаревичем Ларри провел в ресторане «Пиросмани», неподалеку от Новодевичьего монастыря. Она была уже четвертой по счету, а в первой принимал участие сам Платон. Информация, полученная от Сысоева и Терьяна, заинтересовала Платона и Ларри чрезвычайно, и они решили узнать как можно больше про бизнес, творящийся вокруг главка.