Михаил Март - Тем тяжелее будет падение

– Не очень хотел, но объяснить надо. Только поймите меня правильно. Мой друг Андрей нашел тех бандитов, что гонялись за вами. Он привез их сюда. Схитрил, конечно, иногда у него это получается. Правильнее сказать, заманил убийц в наши угодья. Они находятся в охотничьем городке. Далеко от этих мест. Андрей дал им возможность взглянуть на вас в подзорную трубу, вот для чего вам пришлось выйти на открытое пространство.

У Анны кусок застрял в горле.

– Ты слышал, Иннокентий, с какими мы благородными людьми имеем дело?! Для них людей не существует! Просто куски мяса для приманки хищников! Видать, нечисть и вправду существует.

– Не обижайся, барышня! Через лес пройти невозможно. В нашем зоопарке все вольеры пусты. Зверье по лесам бродит. А к началу сезона мы их усыпляем и обратно в клетки сажаем.

– Спасибо, утешил. Но если ты сам сюда пришел, значит, найдутся и другие смельчаки.

– Найдутся – встретим. У нас не заржавеет.

– Человек с оружием опаснее зверя. Ему не обязательно подходить к тебе, чтобы убить. Мне нужно оружие.

– А ты умеешь с ним обращаться?

– Не беспокойся. У меня даже Иннокентий из «Макарова» по воронам стрелял. Нам время от времени не только рогатки попадаются.

– Хорошо, Анна. В сарае есть пистолет. Слева лежит под циновкой.

– Ага! А во дворе десяток псов с волчьими клыками бродят. И как я до сарая дойду?

– Возникнет необходимость, я псов отзову, но пока тебе беспокоиться рано.

– Петро встал. – Пойду родниковой водички принесу.

Лесник взял деревянное ведро, похожее на кадку, и вышел.

– Пистолет я могу принести, – тихо сказал Кешка, продолжая жевать моченое яблоко.

– Как?

– Очень просто. Когда ты спала, я ночью выходил на крыльцо. Взял с собой солонины. Они только с виду страшные, собаки-то. Сели вокруг меня, смотрят и рычат. Я им кусочки покидал, рычать перестали, а одна, черная, потом с моей руки ела. Гладить я ее побоялся, но зато поговорил с ними. Они умные, все понимают. Главное, резких движений не делать и не кричать на них.

Анна рассмеялась.

Отключить сигнализацию квартиры такому специалисту, как Родион Капралов, ничего не стоило. Он справился за пять минут. Открыть дверь было несложно. Не прошло и получаса, как он уже находился в квартире Семена Добровольского.

Задача, поставленная перед Родионом, была проста. Необходимо доказать следственным органам, которые здесь окажутся раньше хозяина – а в этом он не сомневался, – что один из четырех охотников подделал путевки в заповедник Десятниково. Почему на эту роль выбрали Добровольского, а не другого, объяснялось тем, что у программиста в доме имелось много дорогой и качественной копировальной техники, компьютеров и прочей аппаратуры.

Родион достал из спортивной сумки гербовую бумагу, положил ее в стол, разбросал несколько готовых бланков, поставил на подоконник банки с типографской краской, убрал в стол готовые клише, поддельную печать и ввел в компьютер соответствующую информацию. Теперь все говорило о том, что в доме можно было печатать бланки, делать штампы и печати. На видном месте Родион оставил поддельные пропуска в элитарные увеселительные заведения и диск с записью визита всей компании в квартиру Ушакова. С диском следователям придется повозиться, но, в конце концов, это их работа. Когда все было готово, Родион поставил квартиру на сигнализацию и ушел.

Часы показывали десять утра. Сейчас, в этот момент, Иван встречается с убийцами жены и дочери. Мало того, он берет от них взятку за то, чтобы те убили его сына. Страшно подумать о таком. Какие нужно иметь железные нервы! Родион поражался этому человеку, он знал, как тяжело Ивану. Они не раз ночевали в ангаре, готовя оборудование, и Родион просыпался от криков Ивана или видел его неподвижно сидящим в полной темноте, и только огонек сигареты тлел, освещая каменное лицо при каждой затяжке. Нет, железных людей не бывает. Есть люди, умеющие скрывать свое горе и держаться из последних сил. Только чего им это стоит!

Родион мчался на своей «Ниве» в Десятниково. Он не представлял себе, чем может закончиться страшная игра, но если он сможет помочь Ивану, то сделает это. Уезжая в заповедник, Ушаков не был таким самоуверенным, как в ту ночь, когда они ехали в усадьбу Грановской. Вчера вечером они ездили к Боре-Трапезнику. Иван оказался прав, вор в законе честнее генералов. Трапезник отдал им сумку с деньгами, ничего не тронув. И лишь по настоянию Ушакова старый вор согласился взять десять процентов с куша за так называемое беспокойство.

Отпраздновали победу и уехали. Только радости в глазах Ивана Родион не заметил, и сумку с деньгами он оставил Капралову со словами: «Пусть пока у тебя лежит».

Вот и закралась у Родиона мысль, что Иван не верит, что вернется с охоты. И конверт передал ему с инструкциями, что надо делать с дневником губернатора и пленками Грановской. Они даже не поехали на стоянку, где Нырок оставил машину с документами, не до того было. Иван думал только об одном – об операции в Десятникове. Они долго изучали карту заповедника и все подходы к нему. Карту достал тот мордастый капитан, иначе Иван не соглашался на ментовскую аферу. Но что такое карта? Все равно что работать вслепую. Они в этом убедились в особняке Грановской. Фортуна им улыбнулась, однако сколько трудностей встретилось на пути! Не счесть. Остались живыми, и слава Богу, но удача – дама капризная, сегодня улыбнется, завтра отвернется.

До Десятникова Родион доехал за два часа и оставил машину в лесу. От главных ворот его отделяло полкилометра, здесь он и должен был проделать брешь в ограждении. Перед ним стоял четырехметровый частокол с колючей проволокой наверху. Частокол убегал за горизонт и таял в дымке голубой границы неба и земли. Вросшие в землю бревна были забетонированы. Подойти к стене и то непросто, перед частоколом проходил глубокий ров с водой. Да, думали люди о защите. Теперь надо думать, как бесшумно преодолеть преграды, – до главного пропускного пункта полкилометра.

Родион долго разглядывал непреодолимое препятствие, затем расстегнул сумку и начал доставать инструменты.

Лес казался сказочным. Цвели ландыши, пели птицы, пару раз на них выходили олени. Олениха с пятнистым олененком даже не испугались их, похоже, ручные.

Кабаниха с поросятками пробежала через поляну. Молодь полосатенькая, а мамаша лохматая, бурая, но незлобная. Белки прыгали на плечи, но в руки не давались.

– Скажи-ка, Андрей Ильич, – заговорил Никита, – ты упорно идешь на запад. Почему бы нам не изменить направление? Однообразие надоедает.

– А куда вы хотите?

– Пойдем на север.

– На севере в пятнадцати верстах зверинцы. Сейчас хищники на воле гуляют. Далеко они не заходят, но чем ближе к северу, тем опасней. Медведь – не олень и не лось. Вынырнет из-за дерева, и ахнуть не успеешь.