Эльмира Нетесова - Ее величество-Тайга. РЫСЬ КУЗЯ

Не все знали тайгу так, как знал ее Никодим. Не все любили свои участки, как он. В этом не раз убеждался Лебков, бывая у других лесников. Те выполняли то, что поручал лесхоз. Без слов и споров. Но не таков был Никодим. Тайга была не просто его работой: сутью и жизнью.

Накрепко запомнился Лебкову случай, когда он привез на участок к Никодиму комиссию из областного управления. С проверкой они приехали. Внимательно осмотрели угодья. За порядок хвалили. И вдруг один предложил распахать под сплошные посадки клин у болота. А имеющиеся там перестойные ели дать под вырубку. Все одобрили предложение. А Никодим взбеленился:

— Под вырубку — не дам! А и детдом у себя не дозволю завести. Да еще у болота! Не рехнулся покуда! И глупостев не сделаю. Где ж это видано, чтоб саженцы у болота садить, где и земля бедная, и морозы лютей? Они ж там все до единого помрут. Да еще без надзору взрослых деревьев. Когда ни защиты, ни заботы знать не будут! У меня участок, а не погост. Коль вам те елки глаза колют старостью, так знайте, что я ими землю там сушу. Как готова станет, молодь к елям подсажу. Но молодь, не саженцы. Ели им расти, крепнуть помогут. А сейчас — рано. Сыро там покуда. Летом — корни гнить начнут от лишней воды, зимой мерзнуть. А жить когда будут? Мне лес здоровый нужен. Хворь вывожу. На что такие советы давать? Если пониманья в тайге не имеете, зачем суетесь без дела? В нашем деле не должность, а знания нужны.

— Но сплошные посадки быстрее осушат тот участок! За одно лето! Зачем же несколько лет ждать? Земля без дела пустует, пока ели лишнюю влагу возьмут — сами сгнить могут. И пропадут без пользы. Я настаиваю: надо освоить тот клин. Не ждать. Нам нет проку от потерянного времени.

Экспериментировать за государственный счет — преступление. Вам не частный огород дали, а участок доверили. И мы не сами по себе к вам пришли, а как представители государственного учреждения! И вы не имеете права говорить в таком тоне с теми, кто выше вас по должности. Мы говорим — вы выполняйте! — настаивал тот член комиссии.

— А я тебе кто? Ты чего обзываешь огородником? Пень бесполый! Я у тебя милостыню прошу? В карман лезу? Я за государственное спорю! Чтоб по разуму! Мне лучше знать, что делать. Сказал — нельзя. И все тут. Знаю заведомо — не приживутся саженцы. И не только из-за воды. Там снегу не бывает. А малышам где сил взять зимовать во льду? Открытыми, на гнилой глине! Если хочешь — пробуй сам! Но за свой счет. И не на моем участке. И не на деревьях. Иди отсюда, проверошник! Иди! Покуда я на тебя не написал властям. Я за государство кровь не жалел. Воевал! Медаль имею. А значит, и уважение! И не дозволю, чтоб меня во вред лесу поучали. Вон! Иди! Командуй! Но не тут! Не то жизни не обрадуешься! — сцепил кулаки Никодим.

Нет, не смог остановить в тот раз лесника и Лебков. Выгнал-таки Никодим того человека. А остальных еще долго по участку водил. Рассказывал им все. Объяснял. Те к концу дня поняли, что не с обычным лесником столкнулись. И расстались, извиняясь за коллегу. Но тот… Не забыл. Написал докладную на Никодима. Обвинив его во всех грехах и пороках: в умышленном срыве государственных планов и заданий, во вредительстве.

И уже через неделю вызвали лесника в область для серьезного разговора. Никодим догадался, в чем дело. И, прихватив свои записи с биографией участка, поехал.

Вернулся он из области на следующий день. На вопросы Лебкова ответил, смеясь:

— Задал я перцу тому проверщику. Догола раздел перед начальством. Глупость его им показал. Ну а другие, что с ним тогда были, шибко хвалили меня. Даже совестно стало. Так вот по результатам той проверки моего участка вместо нагоняя — часы мне подарили именные. Глянь, идут! Исправно. Не больно они мне нужны. Отказывался. Попросил взамен их ружьишко поновей да пороху. Так выписали тут же счет. И принесли. Прямо с магазина. Дробовик. Ну, я и осмелел. Подхожу поближе к начальнику и прошу его, а нельзя ль кобыле моей овса накинуть? Так как, мол, участок наш дальний. В село ездим редко. Комбикорму нам не достается, из-за опозданий. Так и на то разрешение получил. Не зря съездил, — радовался Никодим.

А когда Евгений приехал по делам в область, начальство полушутя, полусерьезно спросило:

— Как там наш профессор Акимыч поживает? Ты не обижай его. Мужик он толковый. Кое-кому из нас и поучиться у него не мешает. Резковатый он. Это верно. Но и то на пользу делу. Ну а что жалобщика сквозняком прохватил — тоже нужно. Мы этого кляузника после случившегося в район послали. Посмотрим, какой толк из него выйдет.

Лебков сказал об этом леснику. Тот нахмурился. Помолчал. А потом ответил:

— Кто лес не любит, тот враз виден. На любом месте. А тут — на исправление. Поздновато ему. Тайге за это мстить начнет. Беда от таких. Хотя как знать? Набедокурит — ответ опять же перед тайгой держать станет. А она не хуже начальства спрос сможет свой выставить. И счет. За все враз. Если выживет он в ней — человеком станет. Это уж как судьба. Не по вкусу тайге он придется, сама с ним и разделается. Я ему зла не желаю.

Лебков застал однажды Никодима за расчисткой русла речки, что проходила по участку. Время было весеннее, хватало работы и в тайге. Расчистка русла не входила в обязанности лесников. И Евгений тогда хотел отругать старика. Подошел, мрачнея:

— Почему не за свое дело взялся? Где должен быть? На что рабочее время тратишь?

— Речка же по моему участку идет. Значит, я и к ней отношусь. А раз засоренная плывуном с паводка — кто чистить будет? Ты?

— Это нас не касается! — повысил голос директор.

— Еще как касается. Иль не знаешь, что плывун заторы учиняет на реке? Русло портит. А рыба на нерест идет и застревает в плывуне. Ни назад, ни вперед не может. И помирает, не выметав икру. Гниет. От гнили той вода в реке болеет. Заразной становится. Зверь прибежит на водопой — и заболел. Да и дух от реки идет тяжкий. Вот и чищу. Загодя. Чтоб рыба зазря не пропадала. Денег с тебя за эту работу не прошу. А не сделать это — совестно. Весь участок, да и сам я рекою пользуемся. А ей без хозяина нельзя. Она — мне, я — ей. Вот уж какой год так! Долго ждать нельзя. Всякая коряга гниль дает реке. А мне такое на что? Вот управлюсь с ней и за участок возьмусь. Каждому свой черед, — кряхтел Никодим, вытаскивая корягу.

— А что ты с ними делать теперь станешь? — удивился Лебков, увидев, как тщательно укладывает лесник мокрые коряги на сухом месте.

— Высохнут — на дрова порублю.

— Иль дров у тебя не хватает? В тайге ведь живешь!

— А и верно. Не хватает. Нынче на костры много пошло. От заморозков. Молодь грел. Да и саженцы окуривал. Где ж набраться? Три ночи участок спасал. И ни одно дерево не поморозилось. Так что нынче и плывуном не брезгую. В моем хозяйстве все сгодится.