Максим Шахов - Верхом на атомной бомбе

Однако из-за безымянной двери служащий аэропорта появился в сопровождении двух полицейских в форме и представительного строгого мужчины средних лет в костюме мышиного цвета с узким галстуком. «Ого! События принимают неожиданный и неприятный оборот. Такими костюмами в свое время бесперебойно снабжали руководящих сотрудников «штази», а их теперь много в объединенной немецкой госбезопасности», – подумала Гюльчатай и начала быстро спускаться вниз по широкой лестнице. Подойдя к огражденной территории досмотра, она уже хотела привлечь внимание немецких должностных лиц, когда глазами натолкнулась на предостерегающий взгляд журналиста. Ошибиться было невозможно: он приказывал не вмешиваться.

Алексеева не могла ослушаться и лишь молча смотрела, как двое полицейских уводят ее командира в сторону того же безымянного кабинета, а мужчина в костюме что-то негромко говорит по сотовому телефону. Вот за Талеевым закрылась дверь, и тогда девушка громко воскликнула:

– Эй, послушайте! – до безупречного произношения Геры ей было, конечно, далеко, но ее разговорную речь мог понять каждый немец.

Головы всех сотрудников тут же повернулись в сторону Галины, включая и немца с галстуком. Не прекращая телефонного разговора, он внимательно посмотрел на источник нарушения порядка, тишины и спокойствия в аэропорту.

– Да-да, именно вы! – Гюльчатай даже указала на мужчину пальцем и начала рыться в своей сумочке, отыскивая необходимый документ.

Строгий мужчина оказался вполне вежливым. Спрятав телефон в карман, он пересек границу охраняемой зоны и подошел к Алексеевой.

– Вы что-то хотели, фройляйн?

К этому времени Галя вытащила требуемую бумажку и, показывая ее немцу, зачастила:

– Послушайте, герр начальник! Ведь вы здесь самый главный, да? Я пресс-атташе российской делегации на международном медицинском симпозиуме в вашем городе. А в аэропорт приехала специально, чтобы встретить известного российского журналиста Талеева. Он будет освещать для всей нашей страны ход симпозиума. Что происходит? Откуда здесь полицейские и куда они увели господина Талеева? Я требую, чтобы меня немедленно пропустили к нему! Он известнейший журналист, и подобный инцидент может иметь большие международные последствия. Да-да, в том числе и политические…

Немец был просто ошарашен натиском красивой пресс-секретарши. Он даже отступил на шаг и, казалось, не вникал в смысл сыпавшихся на него объяснений, требований и угроз. Его глаза против воли гипнотически следили за красной книжицей-удостоверением, которой Гюльчатай в такт своим словам размахивала перед его носом. Он даже не пытался взять документ в руки.

– Видите ли, фройляйн, у господина… э…

– Талеева!

– Да, да! Возникли небольшие… э… затруднения с оформлением визы…

«Кто же ты такой? – Алексеева быстро просчитывала в уме возможные варианты. – Не сотрудник аэропорта, не таможенник, не полицейский – это точно! Костюм, спокойствие, манеры… Безусловно – государственная безопасность. Судя по возрасту, «из бывших». Опытен. Наверняка немалый чин в иерархии. Скорее всего, работает в одном из департаментов федерального Бюро защиты Конституции. Штаб-квартира в Кельне. Это не так далеко. Что же так могло заинтересовать немецкую госбезопасность? Какая-то виза простого, пусть даже известного журналиста? Чушь! И ведь ты уже заранее был здесь, в аэропорту. А совпадений, как безапелляционно утверждает наш друг Редин, не бывает. Вот из этого и будем исходить… Стоп, стоп! Вспомнила: в Мюнстере находится одно из крупных подразделений MAD – военной службы безопасности… Круто!»

– Так устраните эти затруднения! Или, может быть, вам нужна моя помощь или помощь руководителя российской делегации? Сейчас я свяжусь с ним по телефону. Жаль будить столь занятого человека в такой ранний час, но…

Галина начала перебирать сумочку в поисках мобильника.

– Нет-нет, уважаемая госпожа! Ничего этого не потребуется…

– Тогда дайте мне пройти к Талееву! Я хочу лично удостовериться, что весь визит российской группы не окажется под угрозой срыва.

– Могу заверить вас, что это небольшое недоразумение никак не повлияет на работу всего конгресса и на участие в нем русской делегации. К сожалению, я не имею полномочий пропустить вас в охраняемую пограничную зону, но обещаю лично прямо сейчас во всем разобраться. А вам позвольте предложить чашечку кофе в нашем уютном баре.

Мужчина небрежно махнул рукой, и тут же, как по волшебству, откуда-то рядом появился рослый полицейский в форме.

– Сержант, проводите фройляйн в кафе!

Полицейский кивнул и сделал вежливый приглашающий жест рукой.

«Вот ты и под конвоем, Галка! Берем тайм-аут».

– Надеюсь, что мне не придется опустошить все запасы кофе в баре, пока вы там появитесь! – Это было грубовато, но зато четко давало понять, что настырная «пресс-атташе» не отступится.

Немец чопорно склонил голову, а Гюльчатай в сопровождении полисмена отправилась к расположенной неподалеку барной стойке.

Алексеева успела, не торопясь, выпить две чашечки эспрессо и съесть микроскопическое пирожное, когда в баре появился «мышиный» немец. Его лицо выражало неподдельное смущение и искреннее сочувствие:

– Мне очень жаль огорчать вас, уважаемая фройляйн! Но визовое недоразумение у вашего соотечественника оказалось несколько… э… более сложным, чтобы успешно быть разрешенным на месте. Нашим соответствующим службам понадобится какое-то время, чтобы провести необходимую проверку и согласовать полученные данные с уже имеющимися сведениями…

Алексеева возмущенно фыркнула:

– Мне казалось, что такие бюрократы существуют только у нас, в России… Я сейчас же буду звонить в наше посольство!

– Я бы посоветовал вам немного подождать, чтобы господин посол имел время проснуться и совершить свой утренний туалет.

Галина пристально посмотрела на немца: это была с его стороны уже явная издевка. «Значит, чувствует за собой надежную поддержку. Не стоит тебе, Галка, мозолить тут глаза, а то, глядишь, и у тебя появятся визовые недоразумения. Хотя, думаю, «хвост» за мной и так пустят. Или, по меньшей мере, пробьют по базе. Впрочем, это им ничего не даст. А на наше посольство у меня есть другие выходы».

– Я этого так не оставлю! Какая беспринципность! Неужели вы будете держать утомленного длительным перелетом человека в этих, – девушка повела по сторонам рукой, – совершенно неприспособленных условиях?!

– Ну что вы, фройляйн! – на губах немца появилась даже чуть заметная усмешка. – На время проверки ему будут предоставлены самые комфортабельные… э… апартаменты.

Состроив презрительную гримаску и своенравно тряхнув короткими волосами, Алексеева, не прощаясь, покинула бар. Даже в дробном стуке ее высоких тонких каблучков по мраморным ступеням лестницы слышалось негодование.