Максим Шахов - Верхом на атомной бомбе

– А я бы, Толя, к ней присоединился.

– Так ведь и я бы – тоже! Лучше быть с ней, чем сложить голову в числе ее обреченных врагов.

– Ладно, разговорились мы что-то. Пора определяться с конкретным планом. Марьин предложил воспользоваться малым ракетным кораблем или ракетным катером последнего поколения, чтобы доставить нас в район рядом с маршрутом судна, когда оно войдет в наши территориальные воды. Немаловажная деталь: такие корабли оснащены новейшими системами РЭБ – радиоэлектронной борьбы, которые максимально блокируют прохождение любых сигналов к объекту. То есть с подрывом заряда у бандитов явно возникнут проблемы. Данные о местонахождении немецкого корабля постоянно поступают к капитану 1-го ранга Марьину. Время выбираем предрассветное, когда видимость минимальна. Учтите, последние триста-четыреста метров до корабля придется преодолеть на дельтаплане.

– Эка невидаль после иранских-то гор! – Толя сразу вспомнил, как они проникали в секретный разведцентр иранской службы безопасности под названием «Высокое орлиное небо», расположенный, казалось, в неприступном горном массиве.

– А кто на обратном пути ногу сломал при приземлении? Вадим! Так что смотрите, чтобы здесь такого не получилось, ясно? Без лихачества! Аппараты дадут разведчики. Еще они поделились информацией о радио– и телефонных перехватах. Им недавно поставили какое-то экспериментальное оборудование из наших лабораторий. Так вот, связь с немецким судном осуществлялась на аналогичных аппаратах. А абонент находился в центре ливанской пустыни. Там, кроме тренировочных лагерей Фронта освобождения Палестины, ничего нет. И сидит там сам Ахмад Джебриль!

– Вот теперь все становится на свои места. Понятны и самоходные магнитные мины, и новейшее оборудование связи, которого еще как бы и в мире нет. Этот Джебриль всегда благоговел перед техникой. И без сомнения, он пойдет до конца. Мужику нужен пиар, а то что-то в мире его забывать стали. Рейтинг падает, денежки не капают…

– Послушай, Гера, – поинтересовалась Гюльчатай, – все-таки выводить боевой корабль в нейтральные воды… Марьину здорово нагорит за такое?

– Правильно говоришь. Но этому мужику в уме и сметке не откажешь. Наутро вся бригада дружно ринется в спешно запланированный задним числом учебный бой. А мы просто сделаем это чуть раньше остальных. И бой для нас будет настоящим!

Москва, Лубянская площадь, ФСБ РФ

Голос секретаря в динамиках селекторной связи был бесстрастным:

– Товарищ генерал, к вам подполковник…

– Пусть проходит!

Генерал сразу заметил в руках подчиненного кожаную, на молнии, папку для бумаг.

– Вижу, подполковник, что теперь ты подготовился основательно, – он кивнул на папку. – А то за эти часы все с какими-то пустяками забегал…

Лицо офицера выглядело сильно утомленным, глаза покраснели от недосыпания, веки припухли, на щеках и подбородке выступила темная щетина. Белая рубашка под форменной тужуркой уже не выглядела такой ослепительно свежей, как накануне. И только уставные коричневые полуботинки по-прежнему блестели свеженаведенным глянцем. Однако даже не очень внимательный наблюдатель мог бы заметить во всем облике офицера плохо скрываемое торжество.

– Вижу, что все-таки сумели за что-то зацепиться.

– Так точно, товарищ генерал, зацепились. Когда повторно стали отрабатывать родственные связи. И подключили наших коллег из некоторых бывших республик.

– Ну-ну, давай посмотрим…

Подполковник не стал передавать начальнику всю папку. Раскрыв ее, он доставал по одному документу, выкладывал на стол и подробно его комментировал. Первым желанием генерала было прервать подчиненного, забрать папку и самому заняться изучением материалов. Однако он не стал этого делать: подполковник действительно провел колоссальную работу, задействовал десятки людей в Службе, которые много часов подряд скрупулезно собирали самые разные данные, анализировали их, проверяли и перепроверяли, отбрасывали несущественное и искали, искали… Малейшие намеки, еле заметные следы тщательно скрываемых связей, тайные пружины далеко идущих контактов. Такая адова работа должна быть вознаграждена хотя бы возможностью краткого изложения ее процесса и формулированием результатов. Нельзя было отнимать у подчиненного эти несколько минут его несомненного торжества.

– Вы понимаете, товарищ генерал, что материал еще сырой, отсутствуют подлинники многих важных документов, трудно было за столь короткий срок добыть и все нужные фотографии… – уже не первый раз извиняющимся тоном прерывал свой рассказ подполковник.

– Ладно тебе, я прекрасно вижу, что поработали на совесть. Сейчас вполне достаточно ссылок на эти существующие материалы. Потом мы их отыщем и приобщим. Вместе с полной «фотосессией». Продолжай!

…Владимир Викторович Алексахин был самой закрытой фигурой в аппарате президента. Это очень осложняло работу: никто не мог точно очертить круг его обязанностей и интересов, но во всех сколь-нибудь значимых проектах ощущалось его присутствие. Аналитики ФСБ прошлись по всем приоритетным направлениям государственной политики, как внутренней, так и внешней, зацепили программу экономического развития и военную реформу… Ничего, что могло бы бросить тень на действия помощника президента, обнаружить не удалось. Никакой личной заинтересованности или явного лоббирования.

Взялись за личную жизнь, но и здесь никаких видимых отклонений. Жена, дети… Ни наркотиков, ни алкоголизма, ни азартных игр. В порочащих связях замечен не был, гетеросексуал. Друзей не имеет вообще. Условия проживания соответствуют статусу.

Тогда аналитики расширили круг охвата. «Нет, не был, не привлекался, не имеет»… Впору выдавать постоянный пропуск в райские кущи!

На первую зацепку случайно наткнулся один молодой аналитик, занимавшийся родственными связями, когда в очередной раз обходил немногочисленные ряды родственников уже, наверное, третьей или четвертой очереди. Ему просто показалась смешной неожиданно мелькнувшая фамилия Полушка. Он даже поделился этим курьезом с соседом по кабинету, но тот лишь отмахнулся: не до веселья! А нашему герою, как он сам потом с удовольствием рассказывал в кулуарах, почему-то приспичило узнать: если Полушка – женщина, то как станет именоваться мужчина? А вдруг Поллитра? Вот смеху-то будет! Аналитик быстренько пробежался по наспех составленному генеалогическому дереву: ни одного упоминания странной фамилии. «Ветвь» на дереве обрывалась.

Пришлось копнуть глубже. И смешливый молодой человек уперся в… границу чужого государства. Хотя с каких это пор Украина – чужая? Связался с братьями-славянами и быстро получил то, что искал. Оказывается, у жены Алексахина, числящейся как не имеющей близких родственников, есть сводная сестра, проживающая в Киеве. Она замужем вторым браком. Вполне рядовая среднестатистическая семья, двое детей… А вот первый муж этой сводной сестры (отсюда и фамилия Полушка) оказался довольно влиятельным бизнесменом с некоторым криминальным флером, причем значительная доля его вложений приходилась на нефтегазовый комплекс. Это уже был «звоночек».