Дмитрий Щербаков - Шалава

— Ох, братва, трахнет он ее, трахнет... — перепуганно забормотал Гарик остальным. — Затащит в мужской сортир и трахнет прямо на полу... Что ж делать-то, что ж делать?!

— А чего ты сопли распустил? — грубо перебил Гарика его ближайший друг Генка. — Ну трахнет — и трахнет. Самки для того и предназначены, чтобы их трахать. И потом, это ж Шалим! Что ты ему сделаешь? Наоборот, гордись, породнитесь — Катька все же сеструха тебе. А от Шалима, я слыхал, жена сбежала. Может, возьмет Катьку к себе на месяц-другой. И ты через нее приподнимешься.

— Ты не понимаешь, не понимаешь... — залепетал Гарик. — Она ж девственница, ей едва восемнадцать исполнилось! Она ведь ребенок совсем! Нельзя с ней так!

— Да торчи ты, дурень! — отмахнулся Генка. — Ему шанс предоставляется, а он ноет!

Генка претендовал на лидерство в их компании и хотел подмочить авторитет Сычова в глазах ребят, выставив его хлюпиком, разнюнившимся из-за какой-то там телки, пусть и сестры.

— Ты такая белая, просто льняная, — говорил между тем Шалим Кате, перебирая ее волосы. Девушке это не нравилось, но она не противилась из вежливости. Бог ее знает, Москва все же, вдруг здесь так принято? — Я таких натуральных блондинок и не видел... — продолжал бормотать Шалим.

Тут он лгал. Такой же искрящейся блондинкой была его жена и ее дочь. Но Катя этого не знала.

— Такой уродилась, — просто ответила она. — У нас многие такие.

— Блондинка... — масляно подхрипывал Шалим. И приехала из Карелии... Может, ты финка?

— Почему это финка? — немного даже обиделась Катя. — Русская я. Фамилия — Сычова, как и у Игоря.

— У какого Игоря? — скривился Шалим. — У Гарика, что ли?

— А почему ты о нем так пренебрежительно? — слегка возмутилась Катя. — Мне казалось, Игоря здесь уважают.

— Почему пренебрежительно? — переспросил Шалим, ухмыляясь. — А пойдем спустимся на первый этаж, я тебе объясню почему.

На первом этаже находился мужской туалет.

— Н-ну, пойдем, — несколько недоуменно согласилась Катя. Она не знала ни архитектуры этого здания, ни распространенных здесь обычаев. Ей и в голову не приходило, куда и зачем ее ведут.

Они двинулись вниз по лестнице, незаметно для девушки Шалим махнул рукой сычовской компании — мол, следуйте за нами. Те послушно поплелись в отдалении, строго соблюдая дистанцию.

В нижнем вестибюле Шалим подвел Катю к двери с буквой «М». Он крепко держал девчонку за кисть выше ладони. Катя уже начинала понимать, что происходит что-то неладное. Она попыталась освободиться, но Шалим так сильно стиснул руку девушки стальными пальцами, что ей стало больно.

— Пустите! — почти простонала Катя шепотом.

— Молчи, дуреха, — лениво, чуть ли не ласково предложил Шалим.

Он резким кивком подозвал ребят Гарика. Те приблизились.

— Освободите мне помещение! — приказал Шалим, указав подбородком на дверь туалета.

Сычовская компания состояла из восьми человек. Семеро ринулись в сортир. Гарик остался.

— Шалим, может, не надо, Шалим? — плаксиво заныл он.

— Исчезни, — равнодушно бросил бандит, словно не слыша его слов.

— Шалим, она целочка... — продолжал канючить Гарик. — Она... не умеет ничего. Зачем тебе такая? Хочешь, я тебе настоящую бабу приведу? Я знаю одну, красивая-а-а! Оставь Катьку, а?..

— Д-достал! — вдруг резко выплюнул бандит, мгновенно раздражаясь. Он выбросил свободную левую ладонь вверх, сгреб горстью лицо Сычова и одним толчком швырнул парня на пол. Гарик застонал — не столько от боли, сколько от унижения.

Катя, которая теперь все поняла, неожиданно рванулась. Однако Шалим не зевал. Он дернул девчонку за руку, притянув к себе, и так выкрутил ей кисть, что она изо всех сил закусила губу, чтобы не закричать. Шалим, не выпуская девушку, ослабил хватку.

— Стой спокойно! — процедил он.

— Я позову на помощь! — простонала Катя.

— По морде схлопочешь, — безразлично сообщил Шалим.

Впрочем, девушка и сама догадывалась: ее вопли останутся без внимания. Наверху так грохочет музыка, что никто ничего не услышит. А если и услышат, вмешиваться не посмеют. Этот Шалим здесь, видимо, большой человек, все его боятся. Даже Игорь — лихой, драчливый Катин братец — снес полученную от Шалима оплеуху как должное и сейчас только виновато повизгивает... Что же делать, господи?!

Между тем Гариковы ребята повытолкали из сортира трех или четырех обнаруженных там мужиков.

— Помещение свободно, хозяин! — якобы шутливо, но вполне всерьез козырнул Шалиму Генка.

Бандит потащил Катю в туалет. Следом, возбужденно галдя, двинулись сычовцы. За ними уныло поплелся сам Гарик — бывший атаман, разом опущенный до положения парии.

Катя шла словно в оцепенении. Происходящее казалось ей нереальным. Дурным сном каким-то...

— Встаньте на дверях! — приказал Шалим сычовцам. Те столпились у входа, приготовившись наблюдать предстоящий спектакль. Шалим выволок Катю на середину помещения.

— Значит, говоришь, ты целка? — елейно начал он, развернув девушку к себе лицом. — Что ж, я не садист. Драть тебя, так и быть, не стану. Возьмешь в рот. Ну, давай! — Он расстегнул ширинку. Катя смотрела на него остекленелыми, непонимающими глазами.

— Чего вылупилась?! — разозлился Шалим. — Или не поняла?!

Он вдруг нагнулся и обеими руками с двух сторон ударил Катю под колени — резко и сильно. Девушка, вскрикнув, упала на четвереньки. Выпрямившийся Шалим достал из штанов свой член и ткнул им в Катины губы.

— Соси, ну! — рявкнул он.

Девчонка в ужасе отшатнулась.

— Шалим, не надо-о-о! — вдруг отчаянно заорал Гарик. Подбежав к бандиту, он начал судорожно хватать его за руки, пытаясь оттащить.

— Ах ты чмо парашное! — Шалим взорвался уже всерьез. Он врезал парню наотмашь — страшно, по-настоящему, со всего плеча. Гарик отлетел, как тряпичная кукла, головой и спиной треснулся об стену, начал сползать. Его глаза обессмыслились. Неверные друзья Сычова хором захихикали.

Шалим остервенел. Он схватил Катю под мышки, рывком поставил на ноги и тотчас опрокинул на спину. Сам навалился сверху.

— Ты, сука, не захотела по-хорошему! Так я теперь сломаю твою целку! Сама напросилась, паскуда! — шипел бандит.

Девушка попыталась вырваться. Шалим со всего размаху влепил ей пощечину, почти оглушив. Затем до груди задрал Катину юбку, разорвал на ней колготки и трусики.

Спустил брюки, коленом раздвинул девчонке бедра и приготовился войти в нее.

— А ну, оставь ее! — раздался неожиданно жесткий голос. Человек говорил тихо, но его почему-то сразу все услышали.

Шалим дернулся и обернулся. В дверях стоял высокий худощавый плечистый парень и холодным взглядом словно пронизывал бандита.

— Кто пустил этого козла?! — взвыл Шалим. — Выбросить его отсюда! Выбросить вон! И морду ему стесать, чтоб мамаша не узнала!