Александр Брукман - Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года

Зоя считала, что пусть Валя встречается с кем угодно, лишь бы не пила. Валина забота о девочке по имени Юля тронула Зою, и она согласилась на передачу двадцати пластиковых окон педагогическому техникуму. В конце концов, если от этого зависит психологическое выздоровление её близкой подружки, то двадцать окон — это не та цена, о которой стоило бы спорить, подумала Зоя, и Юля была зачислена с первого сентября в педагогический техникум на второй курс, как окончившая девять классов средней школы.

Между тем, свадьба должна была состояться уже на следующей неделе, в субботу, и Валя, решившись пойти на свадьбу с Грузновым, позвонила ему домой. Было уже около часа ночи, и Валя, взглянув на часы, хотела положить трубку, но услышала его голос.

— Дима, извини, я не посмотрела на часы, — сказала Валя. — Ты уже спишь?

— Правильней было бы спросить — ещё спишь? Нет, я уже не сплю. Как только услышал твой голос — сразу проснулся. Что-нибудь случилось?

— Нет, ничего не случилось. Просто я хочу тебя пригласить…

— Я сейчас еду. Буду через полчаса.

Валя рассмеялась.

— Я на свадьбу тебя хочу пригласить.

— На нашу? Это несколько неожиданно, но я согласен! Когда состоится? Можно я сейчас к тебе приеду, и мы всё обсудим в спокойной обстановке? Или я могу за тобой заехать, и мы поедем ко мне.

Валя поняла, что этим звонком она подала ему надежду на сближение.

— Дима, в субботу моя подруга выходит замуж, у неё будет свадьба, и я тебя приглашаю.

— Валюша, я готов с тобой куда угодно и когда угодно. Можно прямо сейчас?

— Димка, спокойной ночи.

— После твоего звонка, ты думаешь, у меня будет спокойная ночь?

Валя положила трубку и улыбнулась. Дима очень многим ей напоминал Лёху Матюшина и своим напором и своей галантной наглостью и, так же как и он, был готов в любую минуту сдаться, если она выражала своё неудовольствие. Права Зоя, когда утверждает, что никому нет дела до того, с кем она придёт на свадьбу. Она подумала, как хорошо иметь умную и рассудительную подругу, и в первый раз за много дней заснула в хорошем настроении.

Таисия Тихоновна не была уверена в том, что девушки придут на обед, но когда так и случилось, настроение у неё стало похоронное. Она потратила много времени и сил, готовясь встретить девушек праздничным обедом, но все её труды были напрасны. Она больше не стала звонить Ларисе, поняв, что это бесполезно и отнесла нетронутый торт «наполеон» на работу, угостив медперсонал своего отделения.

Настроение у Вадима тоже было не лучше. У него болела не столько голова, сколько душа, и ещё никогда ему не было так тяжело морально. Он всегда старался поступать как мужчина и не мог себе простить, что так грубо расстался с Ларисой. Но с другой стороны он понимал, как был смешон, когда корчил из себя героя, а потом, не успев ничего сделать, оказался поверженным. Ударившись затылком о скамейку, он на пару минут потерял сознание, и даже потом, когда пришёл в себя, у него было темно в глазах, в ушах стоял звон, подташнивало, и кружилась голова. Видимо у него было сотрясение мозга, однако когда он очнулся, он всё же себя контролировал и теперь не мог понять, почему так поступил с Ларисой. Не мог он также понять, что случилось с хулиганами. Помнил — первое, что увидел, когда пришёл в себя, как Лариса брезгливо перекантовала лежащего на нём хулигана, у которого лицо было залито кровью. Кровь шла из носа и разбитого рта, но, к счастью, он не испачкал костюм Вадима кровью. Кто такое сделал с хулиганом, а также с другими тремя его подельниками, которые были не в лучшем положении, Вадим не мог понять. Кроме Ларисы рядом никого не было, спросить сразу же у неё об этом он не сообразил, а сейчас уже и невозможно. Кто-то подоспел на помощь, пока он лежал без сознания, один или с друзьями, расправился с хулиганами и загадочно исчез? Сколько же времени он лежал без сознания? История была загадочная и терзала Вадима не меньше, чем разлука с Ларисой. Но потом, здраво рассуждая, он пришёл к выводу, что, вероятнее всего, всё это сотворила Лариса. Когда он её обнимал, то всегда удивлялся жёсткости её спинных мышц. Такие мышцы могут быть у гимнасток, и Лариса подтвердила, что занимается гимнастикой. Но, возможно, она занимается не гимнастикой, а модными сейчас восточными единоборствами? Получается, он встречался с каратисткой и даже не подозревал об этом? Но такая нежная девушка не может быть каратисткой, это просто какой-то бред! Как же тогда всё это произошло? Он вспоминал их встречи, и сознание того, что это больше никогда не повторится, жгло ему сердце. Впервые он поцеловал Ларису в кинотеатре, когда она, облокотившись на разделявшую их ручку кресла, слегка прислонилась к его плечу. Запах её волос, и тонкий аромат её духов были настолько сладостны, что он рискнул поцеловать её в склонившуюся шейку. Она, подняв глаза, посмотрела на него, и он понял, что она не возражает. Он целовал её глаза и потом припал губами к её губам. Это был неповторимый миг и сейчас, когда он вспоминал о нём, Вадима испепеляла горечь потери любимой девушки. Она, безусловно, нашла себе более мужественного и самоуверенного парня, с крепкими мускулами, такого же каратиста, как и она. И, возможно, у него мозги чугунные, но счастье ведь не в мозгах. Зачем он, Вадим, ей со своими мозгами, если в ответственный момент не смог её защитить? Да и от кого её защищать, когда она сама от кого угодно защитится. Зачем же он ей нужен?

Между тем, Денис, друг Вадима, с которым они занимались в школе, университете и сейчас вместе работали в институте микробиологии, хотя и в разных отделах, не собирался молча наблюдать мучения друга. Он знал, что девушку зовут Лариса, что живет она в гостинице «Сибирь», и решил с нею переговорить. Номер её телефона он узнал, не прилагая к этому никаких усилий — Вадим выводил его на бумаге, сидя на работе. Этим номером он заполнял пространство вокруг имени «Лариса», которое он вывел посреди листа каллиграфическим почерком с красивыми завитушками. Тогда и возникла у Дениса мысль позвонить и встретиться с этой неизвестной ему Ларисой и выступить в роли адвоката Вадима.

Когда позвонил Денис, Лариса принимала душ после гимнастики, поэтому взяла трубку Лена.

— Здравствуйте, я Денис, — представился говоривший, и Лена, усмехнувшись, сказала:

— Здравствуйте, а я Дубровский.

— Ну, тогда спускайтесь вниз, Владимир, я сижу в вестибюле во втором кресле со стороны входа. У меня к вам есть разговор.

— А о чём же мы с вами будем говорить? — такое неожиданное предложение незнакомого и, как она определила по голосу, молодого человека её удивило.

— О том, что есть человек, который без вас жить не может.