Александр Грог - Время своих войн-1

.Как мало иной раз надо, чтобы перекроить карту мира, отправить в места "дикой охоты" людей достойных, а еще больше случайных. И все из-за того, что решето, которое просеивает людей и события, один раз то ли сбилось с ритма, то ли прохудилось по краю, и тот, кому по должности положено быть всеведающим, от скуки ли, а скорее от тоски по настоящему, от того ли, что ячейки решета век за веком становятся все мельче - соразмерно тому, как мельчает людская порода и вырождаются народы - решил не предугадывать ничего и дать полную волю течь событиям во все стороны разом...

Съехались на братчину...

- Вот это я понимаю - были времена! Собрал полк, взял город на шпагу - три дня твой - гуляй, и никакой трибунал ни пикни, если помяли кого-то не того. А не взял город, просто отстоял под ним, то можно и контрибуцию срубить. Теми же девами, например, взять.

Это "Третий" речь заводит, Миша-Беспредел путает рассказы о средневековье со сказками о кощеях.

Вполне возможно, все обошлось бы шутками, а "Шестой" (Лешка-Замполит) сварганил бы залихватский тост, но кто-то говорит:

- Жаль, что сегодня невозможно!

И произнесено:

- Как два пальца!

Слово сказано "Пятым", а к тому, что говорит "Пятый", носящий прозвище "Извилина", следует относиться со всем вниманием. Сергей-Извилина зряшными необдуманными словами не бросается.

- И не какой-то отдельный городишко - столицу, страну!

И умолкает, не собираясь ничего объяснять. Значит, взвешено, как на аптекарских весах, значит, так и есть, все взаправду - не отмахнешься. И только "Третий" по взятому разгону хочет еще что-то сказать, да и сказал бы, если бы не поперхнулся. Все притихают.

- То есть, хочешь сказать, в современном мире можно силами полка выставить на цыпочки какое-нибудь европейское государство, и никто не пикнет?

- Да, - подтверждает "Пятый": - Примерно так. Скорее столицу - что, в общем-то, для некоторых государств приравнивается к сдачи страны в целом, - уточняет он. - Только не полком, а силами до полувзвода войсковой разведки. Захватить город и удерживать под собственным контролем в течении двух-трех суток. В старом понятии - взять на шпагу, со всеми из этого вытекающими.

- Полтора десятка бойцов целый город?

- Семь, - еще раз уточняет Извилина. - Примерно миллионный, более крупный вытянуть уже сложно, - голосе его слышится сожаление, - Но миллионный вполне...

Извилина едва ли умеет шутить, да и не пытается - все это знают, но сейчас сомневаются, все-таки жизнь ломает человека, мало ли что произошло за последний год...

- Да... - задумчиво соглашается и как бы подыгрывает "Первый" (Георгий-Командир, за которым всегда первое и последнее слово): - Всемером тяжеловато. Вот если бы восемь или дюжина!

Все расслабляются, даже улыбаются. Все-таки еще никто не воспринимает сказанное настолько всерьез, чтобы озаботиться.

Если бы Извилина улыбнулся со всеми, к этому и не возвратились бы, но он, вдруг опять:

- Увеличение состава усложнит задачу и уменьшит шансы. Парадоксальность конкретной войсковой операции.

- Войсковая операция? - переспрашивает "Первый", которому положено все знать.

- Большей частью можно пройти в личной форме, с нашивками.

В правде слов мало: либо - да, либо - нет. Надо бы знать о чем собственно говорит Сергей-Извилина, на какие струны нажимает. Каждый держит у себя форму периода Державы, но шансов когда-то ее надеть остается все меньше и меньше.

"Седьмой" отодвигает стопку. Разговор начинался серьезный - не под вино.

Номер "Третий" - детина редких размеров с сожалением смотрит на стол...

Можно ли представить себе что-то более несерьезное, чем восемь голых мужиков в бане, которые под водочку планируют - ввосьмером! - поставить раком какое-то европейское государство? Причем, всерьез настроены, без дураков. Иной бы отмахнулся, другой усмехнулся, и только редкий бесшабашный, которых, нет-нет, но еще рождает русская земля, задумался - а почему бы нет? И попросился бы в соучастники...

СЕДЬМОЙ - "Петька-Казак"

Петров Юрий Александрович, воинская специальность до 1990 - войсковой разведчик, пластун в составе спецгруппы охотников за "Першингами", в 1978-79 - проходил практическое обучение в Юго-Восточной Азии (Вьетнам, Камбоджа). В начале 70-х войсковой разведчик 357 полка ВДВ (Боровуха-1) Сверхсрочная. Спецкурсы. Командировки в Афганистан. Был задействован в составе группы в спецоперациях на территории Пакистана (гриф секретности не снят). В 1990 был уволен за действия несовместимые с (...) сидел, бежал, несколько лет находился на нелегальном положении. Принимал участие в сербско-хорватских событиях. С помощью бывшего командира спецгруппы легализировался по новым документам, и после официального роспуска группы, проходил ежегодную переподготовку в ее составе частным порядком. Последние десять лет регулярно работает по контрактам в Африке (подготовка групп и участие в мероприятиях), соглашается на частную разовую: как розыск пропавших, доставка выкупа, обмен заложниками и пр.. Мастер ножа - фанатик, практик. Личный счет неизвестен.

По прозвищам разных лет:

"Петрович", "Петька", "Казак", "Черный Банщик" (в местах заключения), "Африка", "Шапка" (производное от "шапка-невидимка" - за умение маскироваться и скрытно приближаться к объектам), и другим (около 20 - по числу операций)

Вербовке не подлежит. См. приложение.

АВАТАРА - псимодульный внеисторический портрет основаный на базе новейших исследований ДНК (литературная форма):

...Для одних мир распахнут, как окно, для других он - замочная скважина. Для Петьки "Козырька", карманника и щипача, мир с колыбели приоткрылся на два пальца, и в эту узкую щель сыпались, как горох, тусклые будни. Осенью в ней отражался двор, задыхавшийся под шапкой серого, клочковатого неба, а зимой, мертвецами из могил, вставали сугробы.

Петька был мельче мелкого, к тому же последыш, про таких говорят, что родился в довесок. Его братья казались старше своих лет, а родители младше своих болезней. При этом и те, и другие бросали свой возраст в общую копилку, и семья становилась древней, как разросшийся за околицей дуб. На всех у них была одна крыша, одна печь и один смех. Поэтому, если кто-то смеялся, остальные плакали.