Энди Макнаб - Русский

— Откуда вы знаете, что она еще там, в лагере?

— Мы регистрируем сигнал маячка; Кафарову о нем неизвестно. Ему повезло. Именно так мы узнали, где находится он сам.

Палев снова затянулся. Он уже давно был безнадежно стар для этой работы, но за время разговора, казалось, состарился еще на десять лет.

— На кону ваша должность, да? Может, и пенсия, — с легким презрением заметил Дима. — Да, сочувствую вам.

Палев хрипло, злобно усмехнулся:

— Скажи лучше — моя жизнь.

Дима прикусил губу и вздохнул:

— А мы все — просто расходный материал, верно? Ну а сейчас слушайте меня. Насчет фотографий: мне нужно имя и адрес и нужно знать, когда они были сделаны. Или вы говорите мне это сейчас, или летите в горы сами. Хватит с меня ваших гребаных секретов.

— Эта информация у Тимофеева.

— Что, он даже вам не доверяет?

Палев пожал плечами:

— Здесь никто никому не доверяет.

— Тогда с чего бы это мне доверять вам? За кого вы меня принимаете?

Ему захотелось убить этого паука на месте, сдавить эту тощую шею, встряхнуть это трясущееся старое тело и вышибить из него дух. Но тогда человек на фотографии будет потерян для него навсегда.

Палев наклонился вперед, опершись руками на колени и молитвенно сложив руки с зажатой между пальцами сигаретой.

— Двадцать лет назад я бы полетел с тобой. Если все получится, я помогу тебе, чем смогу, помогу найти то… из-за чего ты взялся за эту работу. Я знаю, что для тебя значат эти фотографии. Если бы это было в моей власти, ты бы уже получил все сведения. И кстати, Тимофеев пообещал тебе личную благодарность президента.

— Надеюсь, вы ему ответили, что мне на это глубоко наплевать.

Палев поднялся и протянул Диме руку:

— Но если что-то пойдет не так, мой тебе добрый совет: не возвращайся сюда.

Ирак, Курдистан, иранская граница

Добравшись до мертвого морпеха, Блэкберн обнаружил, что на трупе ничего нет. Автомат М4, бронежилет, патроны — все забрали. Они забрали форму, солдатские жетоны и даже ботинки, часы и обручальное кольцо. Даже белье. Толпа обчистила убитого до нитки. Обнаженный труп без головы, лежавший на улице разрушенного землетрясением города, напоминал упавшую статую. И только лужа потемневшей крови, покрытая тонким слоем пыли, напоминала о том, что недавно это был живой человек.

Неподалеку от трупа валялись скомканные, словно конфетные обертки, фотографии. Блэкберн поднял их. На одной была запечатлена девушка, сидящая на капоте голубого «понтиака», на второй — лабрадор, прыгающий за палкой.

Блэкберн уже ничего не мог сделать для погибшего солдата. Он разгладил фотографии и сунул их в карман. Затем прошептал молитву и мысленно пообещал себе выяснить, как звали этого человека, и отомстить за его ужасную, бесславную смерть. Он знал, что картина убийства останется с ним навсегда и что он никогда ни с кем не будет это обсуждать. И сейчас, впервые он вдруг понял, почему его отец никогда не рассказывал о войне.

Уже стемнело. Становилось холодно. Блэк чувствовал слабость и ужасную жажду. Глухота сменилась равномерным жужжанием в ушах, похожим на звук, издаваемый сломанным радиоприемником. Блэк направился на восток, к границе, туда, откуда они приехали много часов назад, — он уже не знал, сколько именно. Примерно час Блэкберн ковылял вдоль остатков дороги, когда над головой послышался долгожданный гул «Оспри». Он ускорил шаги и тут же споткнулся и рухнул на какие-то острые камни. Поднялся, пошел медленнее. «Оспри» исчез за горизонтом, но он дал Блэкберну надежду. Шум летательного аппарата стих, и Блэк начал различать другие звуки: крики, яростный рев маневрирующей машины, скрежет тормозов, выстрелы; затем мелькнула какая-то вспышка. Он решил, что если поблизости идет бой, то там, кроме плохих, есть и хорошие парни.

В районе, где он сейчас находился, ущерб от землетрясения был менее заметен. Улица была усыпана обломками камня, но здания остались целы. Блэк услышал чей-то голос и пошел на звук. Голос доносился из машины — разбитого «Хамви». Блэкберн заметил человека, высунувшегося из окна, словно махавшего ему, — но что-то было не так. Солдат, свесившийся из кабины, был мертв, руки его были неестественно вывернуты. Блэкберн сосредоточился на голосе. Только через несколько секунд он сообразил, что это говорит американец и звук доносится откуда-то с земли… Рация!

«Вас понял, у нас бой в квадрате два-два-четыре-восемь-шесть».

«Неудачник Один-Три, вас понял, направляюсь к вам за ранеными…»

Он схватил рацию. Корпус развалился пополам. Блэкберн попытался вызвать подмогу, но передатчик сломался, и он отшвырнул бесполезный предмет; как раз в этот момент, словно по волшебству, над головой появился «Оспри». Его винты разворачивались, принимая положение, необходимое для посадки. Призвав на помощь последние силы, Блэкберн побежал, спотыкаясь, шатаясь, в ту сторону, где скрылся конвертоплан. Блэк не сводил взгляда с темного силуэта, вырисовывавшегося на фоне ночного неба. Зажглись огни, заливая светом участок земли внизу. Блэк попытался подавить преждевременное чувство облегчения. Он еще не добрался до цели, к тому же за светом последовала серия выстрелов и мощный взрыв к востоку от места посадки «Оспри». Сейчас конвертоплана не было видно из-за домов.

Внезапно Блэкберну пришло в голову, что люди на «Оспри» понятия не имеют о том, что он здесь. Во время перестрелки экипаж старается как можно быстрее забрать раненых и улететь. Он был уже близко, ощутил дуновение ветра, который гнали лопасти, слышал могучий рев моторов. Блэк пустился бежать; выброс адреналина придал ему сил, он перескакивал через камни, через трупы, не глядя по сторонам на ужасные последствия землетрясения или боя.

«Оспри» сел на площади, окруженной руинами; задний люк был открыт, два солдата прикрывали санитаров, заносивших на борт раненых. Блэкберн слышал, как усиливается рев моторов, ветер швырял ему в лицо тучи пыли. Солдаты попятились по аппарели, и конвертоплан начал подниматься. Блэкберн кричал во все горло, но из-за шума моторов его все равно не было слышно. Что-то ударило его по плечу; чувство было такое, словно его укусила гигантская оса. Когда он подбежал к аппарели, та уже находилась на уровне его живота; Блэк попытался уцепиться за нее пальцами, соскользнул, и вдруг четыре руки протянулись к нему и подняли на борт. Только после этого он позволил себе в последний раз взглянуть на разрушенный город, исчезавший во тьме.

Рязань, Россия

Они стояли в огромной металлической пещере — грузовой кабине Ми-26; Зирак и Грегорин маячили в стороне, Кролль расселся на куче камуфляжной сетки. По ярко освещенной площадке сновали грузовики. Вереница сосредоточенных солдат грузила в вертолет снаряжение. Несколько человек бросали взгляды на группу мужчин, одетых в иранские мужские костюмы: темные пиджаки, шаровары. Один сделал незаметный знак в сторону новоприбывшего, пробормотал что-то, обращаясь к товарищу, и на лице того отразилась смесь удивления и ужаса. Владимира знали все, он был легендой спецназа. Дима от всей души надеялся на то, что реальность не уступает мифам.