Энди Макнаб - Русский

Дима приказал Владимиру:

— Не снижай скорость, остановись в последний момент. Изображай ярость.

Владимир фыркнул:

— Вид у них как у крестьян, которым десять минут назад дали автоматы.

Еще прежде чем «пейкан» успел затормозить, Дима выскочил из машины и разгневанно закричал на фарси:

— Вы из службы охраны? Разворачивайте свои грузовики и езжайте к Харванаху. Шевелитесь!

Солдаты переглянулись.

— Вы что, не знаете, кто я такой?

Дима сунул свой потрепанный иранский паспорт прямо в лицо охраннику.

— Ты же знаешь, что там творится. — Он раздраженно махнул рукой назад, в сторону холмов. — Целый отряд вражеских солдат пробрался в горы. Вам сейчас следует их искать, а не мешать чиновникам ССО ехать по делам. Где ваш командир? — Дима вытащил телефон. — Я сейчас позвоню ему!

Охранники снова переглянулись. Тот, что был повыше, слегка поклонился:

— Прошу прощения, я не узнал вас, господин.

— Значит, вы не из охраны. Ну и беспорядок. Уберите эти грузовики. Пропустите нас. Ну, живо, сейчас же!

Глядя на охранников в зеркало заднего вида, Дима расхохотался:

— Ну как тебе представление?

Владимир пожал плечами:

— Надо было побольше махать руками.

— В следующий раз ты пойдешь.

— Где этот гребаный Харванах?

— Да чтоб я сдох, если знаю.

Главная улица Меликшаха была покрыта колдобинами и толстым слоем пыли. Следов землетрясения видно не было, но городишко выглядел опустевшим. Только два каких-то старика сидели на скамейке под кипарисом и пристально разглядывали чужаков, вылезавших из машин.

Все магазины заперты, окна закрыты ставнями. Здесь было слишком тихо. Грегорин вызвался присматривать за машинами. Кролль взял с собой рацию. Чайная находилась на втором этаже, к ней вела узкая лестница. Там были люди, несколько человек пили чай. При появлении Димы все замолчали и уставились на него. Зирак кивнул и заговорил. Услышав его произношение и имя Дарвиша, люди потеряли интерес к новоприбывшим и вернулись к своим разговорам.

По лестнице, пыхтя, поднялся толстый мужчина в переднике и поприветствовал их, словно братьев, которых не видел много лет. Затем появился Дарвиш.

— Зима, дорогой, — произнес Дарвиш, обнимая его и называя старым кодовым именем. — Пойдем, я занял для нас комнату.

Они последовали за иранцем по коридору в тесную комнатку с низким потолком и облупившимися стенами. В комнате стояли две скамьи и древняя прялка, по полу расхаживали куры, копавшиеся в рассыпанных опилках.

Хозяин принес поднос с чаем в маленьких чашечках, тарелку лепешек, белый местный сыр, варенье, гранаты и инжир. Зирак едва удерживался, чтобы не наброситься на еду.

— Прошу извинения за убогую обстановку, — произнес хозяин.

— Нет-нет, все прекрасно. Вы очень гостеприимны.

Дарвиш подождал, пока он уйдет, закрыл за ним дверь и запер на замок. Любезная улыбка исчезла с его лица. Он воздел руки к потолку, словно обращаясь к Аллаху:

— У вас большие, большие неприятности.

— Это мы знаем, — сказал Дима.

Дарвиш схватился за голову и покачал ею.

— Вас уже ищут. Описания нет — просто группа вооруженных иностранцев. Но стрелять будут без предупреждения. За сведения о вас объявлена большая награда, и еще большая — за ваши трупы. Я вам искренне советую как можно быстрее пересечь границу. ССО использует землетрясение для того, чтобы взять власть в стране в свои руки.

— Ты сказал «иностранцев». А почему не «русских»? Они должны знать, кто мы.

Иранец яростно замотал головой:

— Нет-нет. Тут все хитро придумано. Они заявляют, что вы диверсанты и что за вами стоят американцы. Людей это разозлит гораздо больше, и многие склонятся на сторону ССО.

Он с выражением отвращения покачал головой и с жалостью посмотрел на них:

— Пока вы играете на руку Аль-Баширу. То, что вы сделали… — он махнул в ту сторону, где находилась разгромленная база, — только подтверждает его слова об иностранном вмешательстве, и он воспользуется этим против вас. Зачем вы это сделали?

Он снова сжал голову в ладонях и закрыл глаза.

Дима взял его за руку:

— Во-первых, спасибо тебе за то, что рисковал жизнью ради встречи с нами. Мы этого не забудем. Но мы пока не собираемся домой. Что тебе известно об Амире Кафарове?

Дарвиш прищурился:

— До появления Кафарова такие прогрессивные люди, как я, сочувствовали Аль-Баширу. Мы думали, что ему тоже нужны перемены. Мирные перемены. Но сейчас Аль-Башир потерял интерес к построению цивилизованного общества; теперь ясно, что он просто хочет захватить власть для себя и своей клики. Теперь для него самое главное — демонстрация силы, своего могущества. Некоторые винят в этом Кафарова. Кафаров пришел со своим оружием, и Аль-Башир уже не может без него обойтись. Если здесь начнутся какие-нибудь неприятности, он вернется и… — Дарвиш хлопнул ладонью по столу. — Поэтому, Дима, нам совершенно не нужны неприятности. Вы должны уходить.

Дима не отводил взгляда от лица друга:

— У нас есть одно дело.

Дарвиш собрался было протестовать, но Дима приложил палец к губам. Он рассказал о смертоносном грузе Кафарова и отмененной встрече с Аль-Баширом.

— Время уходит. Нам нужна информация сверху. Нам нужен кто-то из высшего командования ССО. Причем это должен быть такой человек, на которого можно надавить.

Он взял Дарвиша за плечи и повернул лицом к себе:

— Ты влиятельный человек. Ты знаешь многих людей. Помоги нам.

Дарвиш покачал головой, протянул руку к чашке, стоявшей на столе, и одним глотком осушил ее, словно это была его последняя чашка чая в этой жизни.

— Последнее одолжение, в память о старых временах.

— Дима, ты мне как брат. Ты знаешь, что я за тебя умру, но…

— Если я не найду эту бомбу, то мы все умрем.

Дарвиш снова поднял руки к потолку и уронил их на колени.

— Люди верны Аль-Баширу, но только из страха. До недавнего времени он был народным лидером, надеждой нашей нации. А теперь… — Он с выражением полного отчаяния покачал головой. — Многих его старых соратников казнили. Теперь его окружают другие люди — иностранцы…

— Да, я знаю. Иностранное влияние. Но чье именно?

— Ты же знаешь Тегеран, чего там только не рассказывают. Некоторые говорят, что за границей у него родился сын.

Нет, так не пойдет. Нужно найти другой подход. Дима улыбнулся:

— Дарвиш, ты знаешь в Иране всех, у тебя много влиятельных родственников… Может, кто-нибудь из них…

Но это тоже не подействовало. Дарвиш трясся, обливаясь потом. По всему видно было, что он уже сожалел о решении помогать русским.

— Ты попросил меня сфотографировать лагерь. Ради нашей прежней дружбы. Хорошо. Это опасное дело, но я его сделал. Потом ты устраиваешь там крушение вертолета, гибнет куча народу. А сейчас ты просишь меня стать предателем…