Лев Соколов - Проект «Гамаюн»

«Вот она, — моя свобода, — подумал Артем. — Все это время была совсем рядышком. Если это конечно нужные ключи. Хотя… каким еще здесь висеть? Да, рядом, всего метра три… Жалко, что Слово не умеет удлинять руки. Висят на виду. Как вода у Танталова горла…»

Он огляделся в камере, и увидел развороченную койку. При падении, обнажились сетка долженствующая поддерживать матрас. Сетка была не пружинной, а просто из сплетения пересеченных проволок. Он начал выдирать из кровати проволоку. В режиме это было не слишком сложно. Выдернуть, распрямить, и сделать на конце небольшой крючок. Через пять минут он вытащил свой импровизированный багор из окошка, и протянул его к ключам. Подцепил связку за кольцо, и поднял багор вверх, — ключи сами съехали ему в руки. Он довольно улыбнулся — знай наших! Через пять минут его улыбка увяла. Оказалось, что добыть ключи будет гораздо проще, чем вставить их в замочную скважину. Скважина была только с наружной стороны, и тянуться к ней приходилось все через то же треклятое окошко. Действовать приходилось вслепую, а если еще учесть, что он не знал какой ключ от этой двери… Один раз он чуть не выронил всю связку. После этого он втащил связку обратно в камеру, снял ключи с кольца, разорвал бадлон и теперь вытаскивал наружи ключи по одному, предварительно привязывая их за ушко матерчатой лентой сотворенной из оторванного рукава. Второй конец ленты он привязал к своему запястью.

Через десять минут, — в течении которых Артем то обращался к ключам с мольбами как к живым, а то называл их нехорошими словами, которых не нужно знать детям, — замок щелкнул. Подходящим оказался второй ключ.

Скрипнула дверь, и Артем осторожно выбрался в коридор.

— Сладкий запах свободы!.. — пробормотал он, хотя единственное что до сих пор ощущал его нос, был кислый запах гранатной взрывчатки.

В этот момент, справа от него их коридора донеслись заглушенные звуки стрельбы.

Артем подумал секунду, и побежал в ту сторону. Учитывая его состояние, двигался он совсем неплохо.

Нога болела все больше, но генерал старался не сбавлять скорости. Секретарь тащил чемодан, в одной руке, а в другой держал пистолет, и помочь ему не мог.

«Главное — дойти, — подумал генерал. Но тут же поправил себя: — нет, главное будет потом. 80 метров по вертикальной лестнице. В моем положении это будет совсем непросто…»

— Дотянешь? — спросил секретарь.

— Куда же я денусь… — скривился генерал. — А что, по мне так видно?

— Еще как.

— Ничего. Потом подлатаемся…

Они завернули на первом повороте в «П» — образном коридоре ведущем к запасному выходу. До второго поворота оставалось метров тридцать, когда их встретили. Якуб и Карл синхронно появились из-за угла, и их автоматы плюнули огнем. Якуб стрелял с колена, Карл стоя над ним, оба использовали угол как частичное укрытие.

Генерал был слишком занят тем чтобы не упасть. Да и слишком давно он был кабинетным работником. Он даже не успел снять с предохранителя свой маленький Вальтер, когда две маленькие злые пчелы клюнули его в грудь. Мир на какое-то время застыл, как муха пойманная в янтаре, и он с ясной отчетливостью увидел как пляшут снопы огня на дулах автоматов, и грациозно медленно отлетают в сторону блестящие в свете потолочных ламп желтые цилиндрики гильз. Мир начал убыстряться, возвращаясь в нормальную колею, и он почувствовал что заваливается назад. Однако еще успел увидеть как у одного из наемников появилось небольшое отверстие во лбу, и стена за его затылком забрызгалась красным. «Василь…», — успел подумать генерал, и пол принял его.

Секретарь успел среагировать, как надо. Мгновенно вскинул руку и в голове Карла появилось пулевое отверстие. Но одновременно с этим он сам почувствовал удары в левую руку и бок. Рука взорвалась болью, ручка чемодана выскользнула из ставших непослушными пальцев, а выстрел который должен был снять второго противника, лишь выбил бетонную крошку рядом с его головой. Противник нырнул обратно за угол. Мозг секретаря просчитывал ситуацию со скоростью компьютера. Периферийным зрением, он увидел как падает генерал. И понял что если он сам сейчас не отступит, то через секунду будет убит. Не было возможности ни помочь генералу, ни даже поднять чемодан. Он мягко, по-кошачьи на носках рванулся назад. Из-за угла уже показался ствол автомата, который кто-то выставил и теперь открыл огонь вслепую, кладя пули веером. Секретарь отбегая, лупил из своего «Стара». После первого выстрела у него еще оставалось в магазине восемь патронов, и он успел израсходовать их все. В автомат он так и не попал, — стрелять прицельно отбегая спиной веред — это был нонсенс, но по крайней мере никому не дал высунуться. И все же, этот автоматчик стрелявший вслепую достал его, — перед тем как он успел убраться за угол, пуля вошла ему в бедро.

За углом он опустился на колени, отложил в сторону «Стар» и начал вытаскивать из поясной кобуры крошку-«ПСМ». Времени на перезарядку сейчас не было, кроме того левая рука висела как плеть, отдаваясь на каждое движение взрывной болью, и он подумал, что скорее всего перебита кость…

Якуб закончил вслепую поливать коридор, осторожно глянув из-за угла, и увидел что один из врагов лежит пластом, а второй — который сработал Карла, — исчез за углом в дальнем конце коридора. Якуб повернулся к своим.

— Ермил, берем чемодан. Чеслав — прикрой.

Они с Ермилом пригибаясь рванулись к чемодану, а выглянувший из-за угла Чеслав зацелил коридор. Якуб добежал, опустился на колено и подхватил объемистый чемодан. Но тут из-за угла в конце коридора моментом показался грузный и выстрелил слитным дуплетом. Рядом грохнул в ответ автомат Ермила, но сам Ермил охнул и через секунду уже начал тяжело оседать, как обычно садятся внезапно почувствовавшие усталость маленькие дети, — сгибая ноги и приземляясь на пятую точку.

Чеслав сзади выпустил очередь из своего автомата, но газ сжиравший легкие лишил его меткости. — Бетонная пыль взметнулась рядом с проклятым мужиком, но по крайней мере его голова и рука снова скрылись за углом. Якуб не выпуская чемодана схватился второй рукой за эвакуационную петлю разгрузки Ермила, и натужно вдохнув, потащил его обратно. Обе руки были заняты и он остро ощущал свою беззащитность. Он даже не мог ничем ответить, покажись враг снова. К счастью Чеслав сзади исправно давил врага огнем, грызя угол и уходящий вбок коридор где тот скрылся, короткими — в два-три патрона — очередями.

Из-за угла показалась рука, и зажатый в ней пистолет хлопнул огненной вспышкой. Ситуация повторялась, — несколькими секундами раньше Якуб вслепую стрелял по противнику, теперь роли сменились. Пистолет грохнул всего семь раз, но Якубу показалось, что раз семьсот… Шестая пуля с глухим шлепком вошла в живот многострадального Ермила, которого он продолжал тащить за собой. Ермил глухо застонал. Якуб наконец добрался до угла, и завернув опустил чемодан на землю.