Эльмира Нетесова - Вернись в завтра

— И вот тогда он приехал вместе с сестрой. Ох, и красивая женщина! Петрович с нею скоро договорился, и дружили они долго, — усмехнулся Михалыч.

— Так дружили или путались? — уточнил Федька.

— Какой ты грубиян! В наше время о женщинах так не говорили. А и теперь, попробуй кто при Васе о той женщине отозваться плохо. Мы и при временной связи женщин не обижали. Ведь осудив ее, мужик прежде всего себя унизил. Кто теперь об этом помнит? — грустно заметил человек и, глянув в окно, сказал:

— А Тонька гостя провожает. Вишь, аж до самой калитки довела. Ничего, приличный мужчина, холеный, не из работяг. Держится почтительно. И это при том, что почти два часа у ней пробыл! Ты б уже штаны поддернул и домой ускакал бы на рысях. А этот не торопится. Даже руку ей целует. Глянь, какой культурный! На нашей улице отродясь такие не водились.

— Вот тебе и телка! А сумела зацепить. Не смотри, что «хвост» имеется! — процедил сквозь зубы Федька.

— Интересно, откуда он к ней свалился?

— Да это неважно. Глянь, как она вырядилась. Ни разу такою не видел. Будто путевая баба! Даже накрасилась, — рассматривал Тоньку Федор удивленно. Он привык к бесхитростной, совсем домашней бабе, глуповатой и потной трудяге, всегда доступной и податливой. Но вот такую соседку он не знал. Тонька даже держалась незнакомо. Стояла неподалеку от гостя, не хохотала во все горло, лишь улыбалась и говорила тихо. Не перебивала мужчину, не дергалась, стояла спокойно, не приваливаясь к забору. Когда человек простился, женщина слегка кивнула головою и вернулась в дом.

Федька уже вознамерился навестить ее, но вовремя заметил Петровича и Кольку, возвращавшихся от Степановны.

— Ишь ты! Выходит, старый хрен нарочно к Дарье уходил, чтоб дать Тоньке возможность встретиться с хахалем? Даже пацана увел, чтоб не мешал им! Во, старая гнида! А все под святошу косил, что он в доме блуда не дозволит! Эх-х ты, плесень! Надолго ли тебя хватило! И ты как все! Вздумал поскорее сбагрить с рук внучку. Кому, неважно, хоть первому встречному лишь бы с рук спихнуть. А как ей жить придется, тебе до задницы! — думал Федька и, спохватившись, обругал себя:

— А мне какое дело до этой чмо? Вот придурок, распереживался! Да пусть она хоть с целым городом путается! — вернулся в дом, включил телевизор.

…Тем временем Тонька рассказывала деду, как прошла встреча и знакомство, подсказанные женщинами с овощной базы.

А случилось все неожиданно. Разревелась баба на работе. С самого утра все из рук посыпалось. И это из-за Федьки, что вот даже он, такой корявый, старый, а и тот не захотел всерьез, навсегда сойтись с нею. Выходит, она вовсе никчемная, никому не нужная. И никто на нее не глянет. Ведь вот попользовался ею Федька и все на том! — ревела баба. А тут к ней две кладовщицы зашли, чаю захотели попить и увидели, что Тонька плачет. Подумали, что горе случилось у бабы, стали спрашивать, та не хотела признаваться, но женщины оказались настырными, и Тонька по-бабьи поделилась с ними:

— Ой! Нашла о чем переживать и рыдать! Да кто он такой, мудозвон облезлый! Давай ему сопли по рылу размажем и проучим как последнего отморозка! — предложила самая бойкая Надька.

— А давай мы поможем ей мужика найти. Да такого, чтоб тот Федя от злости задохнулся. Ишь, говно собачье! Старый хорек! Он еще рыло воротит! Девки! Шуршите сюда! — позвала Тамара еще двух кладовщиц, рассказала о Тонькиной беде.

— Фу! Нашла из-за чего слезы лить! Да разве мужики люди? Не позорься, подруга! Вытри сопли и слюни! Никогда не реви из-за мужиков! Даже целая бригада их не стоит одной нашей слезинки! Все они недоноски, кобели и алкаши! Помни, земля только на нас — бабах держится! Хочешь ни одного, десяток хахалей тебе сыщем. Все у твоих ног лежать будут и умолять, чтоб ты осталась с любым из них навсегда!

— Да бросьте! Где вы их сыщете? — не поверила Тонька бабам.

— Ха! Стоит захотеть и дело в шляпе! Вот гляди сюда! — указала на листок бумаги:

— Давайте напишем объявление в газету!

— Зачем? — округлились глаза Тоньки, она подумала, что и кладовщицы над нею смеются. Но, женщины ни на шутку завелись:

— Мы проучим этого козла!

— Погоди! Еще какого мужика отхватишь!

— Да теперь где найдешь бабу, чтоб сама хотела мужа заиметь, семью, все только о хахалях говорят, кому нужны мороки с отморозками, чтоб им готовили, стирали! Теперь все иначе! Принеси в дом подарки, жратву, «бабки», там ночку порезвились и отваливай по холодку. На завтра уже другой, чтоб не привыкать к одному. Пусть многие любят!

— Нет, я так не хочу! — подала голос Тонька.

— Ну и дура! Мужиков надо иметь, а не любить. Ни один из них не стоит наших переживаний. Пусть они умоляют тебя, а ты выбирай!

— Девки! Давай сочиним объявление! — предложила Надька.

— Валяй! Пиши!

— Молодая, симпатичная женщина…

— Какая уж молодая? Уже тридцать минуло, — встряла Тонька.

— А разве это старая?

— Короче! Не слушай ее, пиши:

— Прекрасная хозяйка! С добрым, отзывчивым характером, ласковая и нежная…

— Это про меня? — икнула Тонька от изумленья на весь склад.

— Про кого ж еще? А как хотела иначе? Этих придурков надо за самые жабры брать. Пусть потом ищет, где забота с нежностью прячутся?

— Такое заслужить надо!

— Давай пиши дальше:

— Работящая и работающая, ценит тишину и уют. Чистоплотная и бережливая, мечтающая о надежном и верном спутнике жизни! Конечно холостом, не обремененном издержками прошлых ошибок…

— А это что такое? — не поняла Тонька.

— Ну, тундра! А если он вздумает навязать своих родителей или детей от первого брака. Нужны они тебе?

— Пусть свои заботы оставляют за порогом!

— Гнать таких чмо в шею!

— Бабы, тихо! Пишем дальше:

— На здоровье не жалуется. Растит сына. Считает порядочность и верность — основой семейных отношений. К своему избраннику потребую: трудолюбие, честность, надежность, душевное тепло и отсутствие вредных привычек. Возраст в пределах разумного. Обязательно работающего, имеющего твердый, постоянный заработок, любящего детей. Судимых, пьющих и гулящих просьба не беспокоить. Обращаться по телефону:

— Давай домашний номер и с указанием времени, ну положим, с семи до десяти вечера! Идет?

— Ой, девки! Страшно как! — призналась Тоня краснея.

— Чего бояться? Пусть мудаки дрожат! — надиктовали по телефону объявление в газету.

— Теперь жди звонков!

— Сама выбирать будешь!

— Не забудь похвалиться!

— Пусть задохнется от злости тот козел Федя!

— Тонька, смотри, на свадьбу пригласи! И не вздумай мириться с изжеванным катяхом — соседом! Знаешь, какой у тебя выбор будет? Ему и не снилось!

— Ладно, бабы! Пошли работать!

— Удачи тебе, Тонька! Пусть попадется мужик, чтоб ему даже конь завидовал! — уходили хохоча, а у Тоньки слезы просохли. И хотя боялась и не верила в объявление, тяжесть с души исчезла.