Лев Рыжков - Down. down.down

- Ура!!! — грохнула толпа в квартире. Крик подхватили в подъезде. Он покатился вниз, по этажам, которые, по всей видимости, были заполнены коленопреклоненными поклонниками. Вскоре раскатистое «ура!» донеслось и с улицы.

«Меня растерзают, — подумал Володя. — Надо что-то предпринять».

Он вертел в пальцах докуренный до фильтра окурок, не зная, куда его выкинуть. К форточке теперь было определенно не пробраться, столько народу набилось в квартиру.

- А дай сюда окурочек, Володенька! — попросила хворая бабулька. — Я окурочек твой пуще глаза собственного беречь буду!

Володя протянул ей остатки сигареты. Бабулька трепетно приняла его, вдруг высунула язык и приложила к нему огонек. Окурок зашипел, потух. Бабулька припрятала его в карман.

- Вот продашь, и на лечение хватит! — прокомментировал какой-то шутник.

На него тут же зашикали.

Володя оглядел собравшихся. Нет, ему ничего здесь не угрожало. Разве что люди, все как один, были некрасивы. Да что там — некрасивы. Они были ужасающи. Как на картинах модного в далеком Володином мире голландского художника. Как же его… Босх, что ли?

- Товарищи! — Володя поднял ладонь. — Православные!

Люди вмиг притихли. Володе на миг стало не по себе. Они ловили каждое его слово.

- Я — голоден! — продолжал Володя. — Я хочу что-нибудь съесть! Можно я поем, а потом мы обсудим… э-э… наши дела?

Действительно, в последний раз Володя кушал (если можно так сказать) далеким-далеким утром, в кафе за два мира отсюда, за несколько минут до того, как убил журналистку. Казалось, это было целую вечность назад.

- Конечно! — Люда деловито протолкалась вперед. — Пошли, Володя! Покушаем!

Коленопреклоненные люди стали пятиться, освобождая Володе путь на кухню. Где-то сзади возникла давка. Кто-то кричал, задушенно:

- Куда прешь? Куда?

- Володя! Володя кушать хочет!

Посреди прихожей освободилось узкое пространство, вроде дорожки. Только окаймлена эта дорожка была человеческими телами.

- Пойдем, Володя! — сказал до жути некрасивая Люда. В ее глазах, как совсем недавно у ее мужа, стояли слезы.

Поклонники были и на кухне. Володя прошел к столу, на котором остывал в тарелке борщ. Появилась порция макарон с мясом.

Володе немного непривычно было есть, когда на него смотрят столько людей. И не просто смотрят, а комментируют каждое движение.

- Ест! Ест! — несся по толпе шепот, уплывал в подъезд, где перерастал в смутный гул.

- Ты, хозяйка, смотри, тарелку не вздумай мыть! — говорила какая-то бабка. — Священная она. Сам Володя из нее кушал.

«Ест! Ест!» — скандировали внизу.

«Я сейчас с ума сойду!» — подумал Володя. Аппетит внезапно пропал, как не бывало. К тому же в самое ухо кто-то восхищенно дышал.

Он сумел впихнуть в себя еще несколько ложек борща, откусить хлеба. И тут зазвонил телефон. Аппарат был совсем рядом, недалеко.

- Да! — сняла трубку хозяйка.

- Здрасте! — услышал Володя из трубки громкий, уверенный голос. — Это Маргулис.

- Маргулис! — пронеслось по толпе. — Гнида иудская! Володеубивец!

- Нам надо поговорить, — говорил голос. — Включите жидовизор.

- Он и здесь диктует! — возмутились в толпе. — Конец их власти пришел! Конец!

- Не ждите, пока будет применено насилие, — резко и уверенно продолжал неведомый Маргулис. — Мы — против жестких мер. Мы хотим переговоров. Включите жидовизор.

- Но как же мы… вы… поговорите? — недоумевала хозяйка.

- Да через него и поговорим. Он на самом деле двусторонний. Вам только казалось, что смотрите вы. На самом деле смотрели и на вас. Ну?

- Гнида! Пидарас жидовский! — ругалась толпа.

- А включите, — сказал Володя.

Люда дрожащей рукой взяла пульт и нажала кнопку. В то же мгновение в трубке послышались частые гудки.

В центре темного экрана загорелась искорка. На мгновение она показалась Володе чем-то вроде зарождающейся вселенной, которая вбирала в себя окружающий мрак и разрасталась, разрасталась, наливалась цветом. Раздался чпокающий звук, разбежались по горизонтали малиновые искры, и на выпуклой линзе старенького экрана обозначился контур миловидной девушки с тонким, длинным и горбатым носом.

- А мы пгодолжаем экстгенный выпуск новостей, — милым взволнованным голосом тараторила она, сильно и отчетливо картавя. — На севего-западе столицы пгодолжаются беспогядки, спговоцигованные ггупиговкой гадикально настгоенных экстгемистов — пгавославных гелигиозных фанатиков-фундаменталистов…

- Пиздит, тварь! — высказался мужик с усами. — Такую страну довели, бляди!

- …с места событий — гепогтаж нашего коггеспондента Ггигогия Гегшензона. Ггигогий, вы нас слышите?

Картинка на экране сменилась. Володя увидел многоэтажки, милицейские автомобили, омоновцев в касках с надвинутыми на лица прозрачными забралами.

- Здррравствуйте, Саррра! — в кадре с микрофоном в руках появился пухлощекий, лысоватый человек. — Я вас прррекрррасно слышу. Сейчас я нахожусь в самом эпицентррре беспорррядков…

«Ггигогий» тоже картавил, но, в отличие от девушки в студии, выщербленная «эр» в его исполнении звучала раскатисто, не теряла в звонкости.

- …и мы видим, что силовые ведомства нашего горррода готовы дать отпоррр, ррраспоясавшимся фанатикам, которррые взяли под контррроль целый микрррорррайон.

Камера вильнула куда-то вбок, и Володя, а также все, собравшиеся на кухне, увидели перевернутые автомобили, лавочки, кричащих людей с воздетыми хоругвями.

- Сейчас мы видим экстррремистов, готовых оказать сопррротивление силам пррравопорррядка, — «Ггигогий» будто с удовольствием катал во рту раскатистые «эр», как горошины. — А между тем план по их нейтрррализации уже ррразррработан. Рррайон беспорррядков оцеплен подррразделениями внутррренних войск и милиции. Ррразверррнут оперрративный штаб. Глава штаба, генерррал Михельсон, любезно согласился поделиться с нами подррробностями будущей оперррации. Эфррраим Абрррамович?

Камера повернулась к седому менту с уставшим лицом и грустными, будто сползающими на щеки глазами.

- Всех деталей раскрывать не буду, — заговорил мент. — Но скажу, что сопротивление экстремистов не продлится и нескольких минут. Помимо водометов и тяжелой техники, для штурма Кунцево будет задействован «голубой» газ. Гражданские противогазы от него не спасают, не говоря уже о респираторах и марлевых повязках. Действие этого газа таково, что люди, пораженные им, начинают испытывать непреодолимую тягу к занятиям сексом с людьми своего пола.

- Вот будет подарррочек пррравославным экстррремистам! — захихикал «Ггигогий». — А вазелин с веррртолетов скидывать не будете?

- Не получали подобных инструкций, — ответил Эфраим Абрамович. — Зато мы установили адрес дома, в котором скрывается так называемый пророк, выдающий себя за Владимира Высоцкого. В ближайшие минуты по дому будет нанесен ракетный удар.