Сергей Зверев - Бойцы анархии

Чтобы не уснуть, я прислушивался к разговорам людей. А люди болтали в полный голос – о чем угодно, без условностей и табу. Неплохой урожай ожидался в этот год в Теплой долине – если какая-нибудь зараза, вроде саранчи, не пожрет. Старый Кузьмич сломал единственную ногу, прыгая с чердака за хахалем молоденькой жены. В Совках четвертого дня случилась крупная драка – тамошний совет упорно заседает и не может родить мышь. Вроде бы в Чахлово собираются открыть «притончик» вроде «Бешеного Кабана», но непонятно, на чьи средства. Картошка подешевела на базаре в Закусино – на грибы обменивать можно, на дрова. Стреляли намедни в долине Падающей Воды. Надоела хуже редьки эта тупая война – когда уж перемочат, наконец, друг дружку?.. Банду Точеного, по слухам, хорошо покоцали. А у Чижиковой горы отрядом местной самообороны извели под корень банду Сурка. Загнали в ловушку и всех до одного истребили, невзирая на просьбы и обещания исправиться. А в Грозовой долине схлестнулись два «преступных сообщества» и основательно проредили друг дружку. Вот это дело – пущай дурные супостаты почаще метелят друг дружку…

Я запоминал, мотал на ус. Из разговоров явствовало, что нормальная (плюс-минус) жизнь установилась чуть ли не во всей Теплой долине. Шайки, конечно, балуют, но мужики научились давать им отпор. Есть территории и в Грозовой долине, и в Лягушачьей, куда разбойникам вход заказан, а если прорываются, то огребают по полной. В этом что-то было. Система, выведенная из равновесия, рано или поздно должна к нему вернуться. На что она станет похожа после воцарения затишья – неизвестно. Когда закончит колебания безумный «маятник» – тоже сказать трудно. Слишком много не поддающихся расчетам факторов. Будут ли раздражения извне? Как насчет расползающихся аномальных зон?

Оставаться в Теплой долине не имело смысла. Здесь, как и на Рублевском шоссе, все давно поделили, и «неофитов» не любят. Наш путь лежал в Грозовую долину. А перед этим мы должны были проехать Мерзлый Ключ, где базировались «в начале времен» службы обеспечения, долину Покоя с ее жилым городком, долину Черного Камня, известную своими суровыми тюрьмами, концлагерями и резиденцией Благомора…

– Нам пора, – напомнил я. – Хватит пьянствовать. Мы же не собираемся тут нажраться в полный ноль?

Они ворчали, обмозговывали идею «бабьего бунта». Я тащил их к выходу, попутно благодарил Глафиру и уверял, что непременно повторим визит. Охрана на входе вернула железо, пожелала приятного пути, а также не забывать, что у «Бешеного Кабана» их всегда ждут (вот только чем рассчитываться?), и вымученно поулыбалась. Мы снова куда-то ехали, дорога плясала перед глазами. На спиртное у тетушки Глафиры я не налегал, но мог бы быть и потрезвее. Товарищи растеклись по салону, подремывали. «Остаюсь в шоке, искренне ваш», – сумничал коротышка, свернулся клубочком и захрапел.

И мое сознание заволокло туманом. Дальнейшие события я, казалось, не переживал, а просто при сем присутствовал. Словно приказ сошел из подсознания: расслабься, не переживай, ты просто сторонний наблюдатель… Я гнал машину на запад, постепенно забирая к северу. Казалось, мы не едем, а стоим со скоростью 60 километров в час. Менялись пейзажи, но синие кряжи на горизонте как застыли, так и продолжали. Обычное явление для Каратая, где скорость передвижения имеет сомнительное отношение к пройденному расстоянию. Просыпался и засыпал коротышка, Парамон промычал все известные народные песни. Мы с Виолой периодически менялись местами. Ехали мимо обустроенных, защищенных земляными бастионами деревень, мимо красивых озер, заросших кувшинками и лилиями. Паслись и подпевали Парамону коровы, «выгуливаемые» грозными пастухами, крякали в пруду домашние утки. Мы видели людей, занимавшихся хозяйственными делами, – они с опаской провожали взглядами нашу машину. Ароматы цветов и луговых трав кружили голову. Звенели симпатичные березняки. По примыкающей к трассе проселочной дороге, игриво подпрыгивая, пританцовывала маленькая девочка в красном чепчике и с корзинкой…

– Смотрите… – мы припали к окнам. – Ей-богу, Красная Шапочка…

Маленькая, пухленькая, в светлом ситцевом платьишке, с корзинкой на сгибе локтя, с золотистыми кудряшками, колышущимися под чепчиком, она беззаботно прыгала по дороге, приближаясь к шоссе. Допрыгала до обочины, нерешительно встала, принялась оценивать расстояние до нашей разогнавшейся машины.

– Она же не собирается прыгнуть под колеса? – заволновался коротышка.

А Красная Шапочка все сомневалась. То решила перебежать, то передумала, то опять было дернулась. И опять ее что-то остановило. На всякий случай я надавил на звуковой сигнал. Она подскочила от резкого звука, оступилась, упала на дорогу, покатилась корзинка…

Чертыхаясь, я мастерски объехал возникшее препятствие и затормозил посреди дороги. Спрыгнул с подножки, побежал к сидящему в пыли ребенку. Степан и Парамон последовали за мной. Несчастный ребенок, имеющий смутное представление о правилах дорожного движения, сидел на корточках, сжавшись в комочек, и потирал расцарапанную коленку. Валялась перевернутая корзинка, на дорогу высыпались… пирожки!

– Девочка, ты в порядке? – проорал я, подбегая.

– Ой, коленку зашибла… – причитала тоненьким голоском Красная Шапочка. – Теперь болеть будет…

– Куда же ты лезешь, дура набитая?.. – начал отчитывать ребенка Степан.

Девочка всхлипывала, не поднимая головы. Шапочку она не потеряла, головной убор держался на подвязках.

– Ты не к бабушке случайно собралась? – спросил я, подбирая соломенную корзинку.

– К бабушке, – всхлипывала девочка, – она тут недалеко живет, на хуторе, через дорогу… А как вы догадались?

– Так нехитрое дело, – ухмыльнулся Степан.

Она подняла голову. На нас смотрело уродливое, оскаленное лицо зрелой карлицы! Мы и дернуться не успели, как из высокой травы материализовались «серые волки», победно вопя, попрыгали на дорогу, сбили нас с ног, повалили. Будь у нас хоть мгновение на размышление, мы бы не допустили такого позора… Небритые рожи зловонных лесных разбойников зависли над душой, замелькали остро наточенные ножи.

– Кончайте их живее! – с надрывом вопила карлица. – Чего вы на них любуетесь?!

Звуки «Кедра», как симфония Баха! Отрывисто «бахал» автомат, кричали, падали, катались в пыли лихоимцы. Я крикнул своим: «Не вставать!», уткнулся носом в невкусную дорожную пыль и так лежал, пока не устаканилась тишина. Потом мы поднимали головы, ошеломленно смотрели по сторонам, вставали на колени. Тела незадачливых разбойников, накачанные свинцом, валялись на дороге в живописных позах. На подножке машины красовалась Виола – в полный рост, стройная, чертовски привлекательная. Черные волосы, разбросанные по плечам, ласково трепал ветерок, в ее красивых глазах теснился безбрежный сарказм. Она картинно сдула дымок с дула «Кедра».