Робин Мур - Французский связной

Игэн взглянул на пистолет в своей руке. И тут его мозг снова заработал. Он выпрямился и швырнул пистолет вперед по коридору, в сторону бойлерной. И как только тот громко лязгнул о бетонный пол, заорал во всю мочь:

– В чем дело? Кто вы такие, черт возьми?

Он услышал движение в глубине подвала, шорох и поспешные шаги. Пришельцы тоже услышали. Сейчас выскочат его парни и начнется перестрелка, а он как раз посередине. Глаза Игэна скользнули в сторону темной ниши. Оставался единственный шанс, правда, очень слабый. Если только его не срежут из автоматов. Бросив взгляд через плечо, он заметил, что кто-то ещё входит в подвал, и приготовился к броску.

– Эй, лейтенант, не стреляй! – раздался голос позади него. – Это же Игэн – из Бюро по наркотикам.

– Остановитесь! Это полиция! – закричал человек рядом с Игэном в глубину подвала.

Они с трудом пришли в себя, когда закончилась процедура опознания и объяснения. Вооруженные люди оказались детективами из соседнего сорок первого участка. Старый маляр приперся в полицейский участок и рассказал ужасную историю о "банде хулиганов и гангстеров", которые захватили его рабочее место – подвал, и "замышляют убийство". Это звучало слишком фантастично, чтобы быть похожим на правду. Хотя некоторые из патрульных полицейских участка и были почти с самого начала в курсе, никто ни слова не сказал местным детективам. В результате пятеро из них решили проверить подвал. Хотя все обошлось, но перестрелка могла бы привести к немалым жертвам.

Игэн разнервничался и утратил свой обычный оптимизм. Описывая лейтенанту Хоуксу происшедшее, он подчеркнул, что может произойти непоправимое, если оставлять местную полицию в неведении.

– Либо мы кого-нибудь пристрелим, либо кого-нибудь из нас убьют, – заявил он.

Хоукс посочувствовал, но сказал:

– Мы слишком близки к развязке, чтобы выходить из игры. Теперь, когда Тони выпустили, обязательно что-нибудь произойдет. Почему бы тебе не передохнуть? Отойдешь немного...

– Проклятье, да я повешусь, если все случится, пока я буду груши околачивать, – взорвался Игэн.

Первых нескольких дней Тони Фуке активности не проявлял. Раз за разом в подвале объявлялась боевая готовность при лязге падающей в проулок пустой пивной банки, но Тони покидал квартиру только для того, чтобы сходить в ближайший магазин. В четверг он вернулся на работу в ист-сайдские доки, где со сдержанным энтузиазмом был встречен коллегами. По дороге домой Тони зашел в бакалейную лавчонку, откуда вышел с маленьким свертком и поднялся к себе. Но даже близко он не подошел к подвалу.

И в пятницу его маршрут был тем же самым. Он пришел домой рано и остался наверху. Никто из полицейских несколько дней не видел ни жены Тони, ни его детей. А после того, как Тони пару раз посетил местную аптеку, все решили, что либо одна из девочек, либо сама миссис Фуке больны.

Мог ли такой могучий тупоголовый тип, каким считали Тони, не быть даже посвящен в то, что драгоценный груз спрятан в его собственном доме? Этот вопрос уже начал изводить полицейских. Хотя это выглядело слишком бесчестным даже для Пэтси и его дядюшки. А тем временем подходила к концу третья неделя их беспрерывной слежки. Шестую неделю после первой важнейшей конфискации в Бруклине Большом жюри графства Кингс шли слушания по этому делу. Но на Брайэнт Авеню ничего не происходило.

В субботу 24 января Сонни Гроссо взял выходной. Его ближайший друг, любитель развлечений, вечный холостяк попросил Сонни быть свидетелем на бракосочетании в кафедральном соборе Святого Патрика.

– Я бы не пропустил такого, даже оживи сам Лучиано, – сказал Сонни Игэну.

В тот день, незадолго до полудня, Игэн, забравшись в чуланчик, сладко подремывал. Он ощущал себя таким грязным и измочаленным, что испытывал подлинное наслаждение, представляя себе веселых, чистых людей, которые скоро соберутся в соборе Святого Патрика на нарядной Пятой Авеню. Он вообразил длинный мраморный проход, невесту – раскрасневшуюся, в белом, в руках цветы, сзади атласный шлейф. Смеющиеся лица людей на церковных скамьях, в нетерпении вытягивающих шеи. Жениха стоящего перед оградой алтаря. Постарался представить Сонни, стоящего рядом с другом, нервного, вероятно, растерянного. Он вымыт, выбрит, волосы аккуратно зачесаны, на нем элегантный костюм, начищенные ботинки. Игэн уже забыл, когда в последний раз видел Сонни нарядным и свежим, как впрочем и себя самого...

Звякнула консервная банка, отскочившая от стены дома и упавшая в проулок. Тони снова вышел из квартиры. Засуетились детективы и агенты, прячась в тени бойлерной и ниши. Дверь подвала открылась и, скрипнув, закрылась. Игэн услышал, что шаги человека замерли невдалеке. Затем прошуршали рядом с чуланом. Через трещину в двери Игэн разглядел приземистую фигуру в обвисшем сером свитере и мятых брюках.

Тони!

Сердце детектива судорожно забилось, когда он увидел, что Тони остановился перед деревянной дверью колясочной комнаты и долго вглядывался в темноту коридора, ведущего в глубину подвала. Игэн закусил губу: не хватало ещё закашлять или чихнуть в такой момент. Тони оглянулся в сторону выхода. Сейчас он повернулся к Игэну, и света, пробивавшегося через дверное оконце, вполне хватало, чтобы рассмотреть губастое лицо с широким носом и тяжелой челюстью. Как у многих туповатых, но сильных людей глаза были невыразительны. Тони снова повернулся к двери колясочной комнаты, откинул крючок и исчез в темноте.

Игэн напряженно вглядывался, но смог различить лишь какую-то возню там, внутри. Тони, очевидно, вскарабкался на что-то и оставался там минуту или две, затем снова спустился на пол и начал шарить в темных углах захламленной комнаты, как будто что-то искал. Закончив поиски, он вышел из комнаты, прикрыл дверь и накинул крючок. В одной руке он держал нечто, похожее на короткий ломик, вероятно, монтировку. Еще раз оглянувшись в сторону бойлерной, в конце концов, он прошел мимо Игэна и, насвистывая, вышел на улицу.

– Черт возьми, он отлично знает, где лежат наркотики, – рассказывал Игэн после того, как стало известно, что Тони вернулся к себе. – Он просто приходил взглянуть, все ли так, как они оставили. Думаю, теперь он соберется груз забрать. Нужно добавить ещё несколько ребят.

Игэн доложил по радио о скором выносе героина из подвала. Было 13 часов.

Около 15. 30, когда неяркий зимний свет начал гаснуть за стенами серого, мрачного подвала, прибыло подкрепление, – четыре человека, включая лейтенанта Хоукса, Дика Олетту и пару федеральных агентов, которые остались на улице.

Теперь Игэну стало жаль, что с ними нет Сонни. Его партнер должен был здесь присутствовать. Игэн вызвался отправиться за сэндвичами. Он доехал до Сто шестьдесят девятой улицы, а затем проехал к западу ещё дюжину кварталов, прежде чем нашел торговый центр, достаточно удаленный от места операции. Зайдя в еврейскую кулинарию, он заказал десять ржаных сэндвичей с солониной и пикулями, а заодно побольше пепси. Пока их готовили, он направился к телефонной будке.