Андрей Молчанов - Нити

Никакими особенностями, относящимися к трудовым, боевым или же творческим вкладам данного лица в историю рода человеческого, это жизнеописание не блистало. Школа, техникум, работа в совхозе, после — война…

Где и кем был во время войны? Да никем, сидел дома, проедал домашние сельскохозяйственные запасы, прятался от бомбежек в картофелехранилище. Потом село заняли бандиты, то бишь, повстанцы, потом их выбили федералы, и пока выбивали, чья-то шальная пуля угодила ему, Мусе Асаеву, безвинной жертве политических и военных игрищ — в ногу, задев кость. Теперь приходится привычно и колченого хромать…

— И, значит, похромал ты, Муса, после всех этих передряг в столицу, — подытожил Пакуро. — Зачем?

— Всегда мечтал в институт поступить, юристом стать, — стеснительно поведал собеседник. — А тут, чувствую, и самом деле подоспела пора… Ну, родственники денег собрали, отправили сюда. Живу вот…

— Но сейчас, вроде, октябрь на дворе, — Пакуро указал на оконное стекло, задернутое безысходно-серой моросью холодного редкого дождя. — И вступительные экзамены, как мне кажется, минули…

— Опаздал, да, — согласился собеседник. — Но чем дома заниматься? В банду идти? Не хочу, я человек законопослушный. Что еще делать? У нас выбор невелик: либо криминал, либо нищета… Вот и решил: пока освоюсь в столице, на жизнь посмотрю, на людей… Вдруг, и работа подвернется?

— То есть, идет период акклиматизации, — уточнил майор.

— Именно. — Чеченец замолчал.

Замолчал и Пакуро, оценивающе глядя на сидящего перед ним кавказского гостя.

Многие факты своей биографии пришелец, естественно, утаил, сгладил острые углы, но это — ладно… Дело в другом.

Таких, как этот Муса — в столице, увы, ошиваются сотни. И нынешний праздный статус, равно как и история жизни этого парня — по крайней мере, официально им заявленные, к сфере интересов РУБОП не имеют никакого прямого отношения, если бы не одна деталь: явился сюда этот посетитель с утверждением, что знает, кто похитил в Чечне важного правительственного Советника, где примерно чиновник содержится и, самое главное, — каким образом его вызволить из плена.

Более того: ответы на уточняющие вопросы “кто” и “где”, чеченцем даны правильные, полностью совпадающие с оперативной информацией, что заставляет майора отнестись к посетителю не только всерьез, но и с вниманием едва ли не трепетного свойства… Кто знает, вдруг, благодаря этому парню, будет обнаружен доступ к решению актуальнейшей проблемы возвращения Советника на мирные российские территории, — проблемы, над которой упорно и покуда бесполезно бьются требовательно озадаченные Кремлем спецслужбы?..

В последнее время Пакуро специализировался на деятельности этнических преступных группировок, составленных из жителей неблагополучного кавказского региона. Естественно, нити клановых отношений, тянущиеся из обиталищ чеченских боевиков к их землякам и родственникам, проживающим в России, эти нити майор находил и прощупывал методично, с прицелом на решение сегодняшней важнейшей оперативной задачи: вызволить из далеких гор незадачливого сановника. Да и не только его… Сколько их еще там — разного рода горемык: украденных работяг, оставшихся в плену солдат и офицеров, просто похищенного и вывезенного из России люда…

И безмерно важны любые сведения о томящихся в затерянных аулах пленниках, собираемые по крупицам, а тут — просто кладезь информации, пришедший сам, без принуждения…

Впрочем, в стенах любой спецслужбы время от времени, под всевозможными предлогами, однако неиссякаемо и непреложно появляются так называемые “инициативники”.

“Инициативник” — это персонаж, обладающий той или иной информацией — безусловно, ценнейшего качества с точки зрения ее носителя, — и желающий поделиться с ней за конкретное, как правило, воздаяние со стороны могущественной государственной организации.

Условия и формы оплаты информации отличаются изрядным разнообразием: от банальной денежной суммы — иногда, правда, умопомрачительного свойства, до звания генерала секретного ведомства с правом ношения именного оружия или же — письменных гарантий тайного и эффективного умерщвления надоевшей до икоты тещи.

Те, кому по долгу службы положено выслушивать подобные пожелания или требования, проделывают это с глубокомысленным видом и с подчеркнутым дружелюбием. Одновременно, в головах интервьюеров с погонами, естественным образом, согласно полученному специальному образованию, выстраивается простенькая схема-сеть, улавливающая все мотивы, подвигнувшие “инициативника” явиться в то заведение, которое благоразумные граждане предпочитают в любом состоянии души и тела обойти дальней стороной.

И довольно скоро личность явившегося в спецслужбу персонажа характеризуется следующими обозначениями:

— Действительно заслуживающий внимания информатор.

— Провокатор.

— Пустой авантюрист.

— Хитрый сумасшедший.

— Просто сумасшедший.

Между этими четырьмя категориями существуют порой и некоторые оттеночные взаимосвязи, однако доминирующий элемент принадлежности к системной породе, извечно и непреложно проявляется. Вернее, кропотливо вычисляется различными методами, в том числе — методом проб и ошибок.

Окончательная же классификация “инициативника” сопряжена с теми или иными выводами. Порой — плачевными. Причем неизменно плачевными для лукавого доброхота.

Чеченец, сидевший напротив майора, впечатление сумасшедшего никак не производил. Вел диалог ровно, связно, с достоинством, небрежно роняя термины, принятые в среде профессионалов разведки и контрразведки, и свои доводы подтверждал таким количеством и качеством фактического материала, который из случайно подслушанных разговоров и сплетен не выудишь.

— Значит, вы совершенно уверены, что Советника мы из ямы вытащим? — уточнял Пакуро.

— Абсолютно! Говорю же: мой брат в его охране, понимаете? Главное, выбрать, когда его смена… Ну и продумать, конечно, всю технологию, так сказать…

— Но откуда вы взяли, что ваш родственник окажет нам такого рода содействие?

— Почему — вам? — Собеседник позволил себе снисходительную ухмылку. — Предположим, меня арестовал РУБОП… Скажем, за продажу автомата… А родственников у нас принято выручать любой ценой.

— А что, приходилось автоматами торговать? — невзначай полюбопытствовал Пакуро.

— Здесь — нет, а в Чечне — что танк продаешь, что велосипед, без разницы… Кстати. В гостинице, где я сейчас живу, один осетин околачивается… У него три “Макаровых”. Ищет надежного купца. Я не стукач, нет, я просто повторить хочу: не люблю закон нарушать, а оружие — оно не для забавы, оно — чтобы кровь лить, и потому сообщаю.