Роман Антоновский - Альфа-самец. Мочи их, Президент!

В общежитии оказалось непривычно пусто, будним утром все его обитатели трудились на фабриках во благо Германской Демократической Республики.

В подвале в нос службистам ударил резкий аромат затхлой сырости и еще какой-то неприятный запах. Видимо, крысы и земноводные не первый год устраивали здесь свой шабаш. В дальнем углу подвала стояло несколько мешков, возле которых копошились два немца в военной форме.

— Пластиковая взрывчатка, — кивнул в их сторону Вилли. — В общежитие ее пронесли под видом сахара. То же самое сделали еще в нескольких общежитиях нашего города и в Берлине. Завтра все это богатство должно было сдетонировать.

— Парни, вы нас позвали вовремя, — повернул к ним усталое лицо один из саперов. — Если бы это рвануло, общежитие превратилось бы в коллективное кладбище в считаные минуты, а то и секунды.

«Расчет верный, — подумал про себя Виктор. — Завтра — выходной, большинство ребят были бы здесь, отсыпались или занимались домашними делами».

— А за раскрытие этого теракта нам надо поблагодарить тебя, Витя, твой информатор из Западного Берлина сообщил нам о нем.

— Кто именно?

— Энцо Вильке.

Виктор сразу припомнил чернявого цыганистого баварца, одного из королей немецкого криминального мира. Энцо был ценным информатором, его люди работали по всей Западной Германии и частенько выполняли поручения различных европейских спецслужб. Западный Берлин того времени вообще был Меккой шпионов, и люди Вильке оказывали агентам услуги, которые те считали для себя слишком грязными.

— А почему он не связался со мной напрямую как обычно? — искренне удивился Семенов.

— Времени было в обрез, он передал информацию через нашего человека в Западном Берлине. Правда, она стоила ему жизни. — Негошин порылся в карманах мешковатого пальто и протянул Семенову фотографию, на которой была голова Вильке. Отдельно от тела.

Виктор едва заметно поморщился. Если его убрали, значит, он сильно кому-то насолил. Многие противники КГБ догадывались о его двойной игре, но услуги его команды были слишком выгодны.

— Скорее всего, это не спецслужбы, — кашлянул Негошин.

— А кто? Албанские наркоторговцы решили взорвать несколько тысяч немецких комсомольцев?

— Так, Витя, не верещи. Ты еще о многом не в курсе, не тот уровень доступа пока что. Есть вещи и посерьезнее ЦРУ, Ми-6 и Моссада, вместе взятых, — сурово осадил Негошин своего ученика.

— Кто же?

— Те, чью волю они исполняют. Клуб.

— Какой такой Клуб? Сергей Петрович, я что-то не понимаю!

— Скоро поймешь. Я тебе сейчас подкину на денек информацию для переваривания и размышления. Да такую, что твоему молодому организму будет поинтереснее свиданий с Гретхен. Ты что-нибудь слышал о тайных обществах, о масонах?

— Ну, слышал.

— Так вот, это все правда. Ну, или почти все. На деле даже более фантастическая, чем ты читал у безумных самиздатовских деятелей. — «Надо же, он и про то, что я запрещенную литературу таскаю из вещдоков, знает. Что тут будешь делать!» — Есть такая организация, мы называем ее Клуб, сами себя они в разное время и для разных людей именуют по-всякому. Сеять панику и смерть — это их почерк, — продолжал Негошин. — А инструментарий может быть самый разный — от кровавой резни до утонченных политических интриг. Потому и Вильке твоего грохнули, не было необходимости делать грязную работу его руками, она им самим доставляет удовольствие. А вот такие вещи, как срыв дорогостоящего проекта, они не прощают. Для чего понадобились эти взрывы? Все просто, все общежития, которые они планировали подорвать, прилегают к территориям советских военных объектов. Они одним махом собирались убить кучу мирной немецкой молодежи, причинить ущерб советскому имуществу, а пропагандистская машина потом известит о том, что по халатности советских военных погибли немцы.

Виктор впервые слышал от Негошина крамольные вещи.

Особисты вышли из общежития и попрощались с друзьями из «Штази».

— Тебя подбросить, Вить? — обернулся к Семенову Сергей Петрович.

— Нет, не нужно, спасибо, я все-таки надеюсь, что удастся встретиться с Гретхен, — улыбнулся Виктор.

Негошин впервые с момента их встречи улыбнулся. Впрочем, на его мясистом лице с рубленым шрамом, тянувшимся, словно река Волга, от уха до кончика рта, улыбка смотрелась скорее как предупреждение о скором нападении.

— Как знаешь. Мне все равно, с кем ты там путаешься. Но нам пора начинать серьезно работать. Чует мое сердце, что попытка взорвать общаги — только цветочки; ягодки пойдут потом. Пора тебя подтягивать в большую игру, парень ты толковый, думаю, будешь нам полезен. Вот, ознакомься. Все, что ты раньше знал, покажется тебе полной фигней. — Негошин протянул Семенову черную папку. — Секретнее грифа, чем на этих документах, тебе еще не приходилось видеть. — И он сел в машину.

Звеня ключами, Виктор открыл свою небольшую служебную квартиру. Основное время он проводил в Берлине, поэтому в Лейпциге вещей у него было мало, и от квартиры веяло неуютной казенщиной. Виктор поставил чайник и, перед тем как позвонить волоокой Гретхен, решил полистать документы, которые дал ему Негошин. Первые же страницы ввели его в полный ступор. Это все походило скорее на научно-фантастический роман, но никак не на реальные факты. Однако гриф «секретно», приложенные фотографии и служебные бланки КГБ, на которых был отпечатан сей нон-фикшн, говорили именно о реальности происходящего. Помедлив немного, Виктор отзвонился своей немецкой красотке.

В трубке послышался ее вечно игривый голосок, и он сказал:

— Дорогая, у меня срочный вызов по работе. Давай перенесем наше свидание?

— Виктор, но я уже собралась!

— Извини, у нас сегодня важный прием с членами правительства. — Для всех немецких знакомых, кроме парней из «Штази», Виктор был простым советским дипломатом средней руки.

Гретхен пыталась что-то возразить, но Виктор уже повесил трубку. Сегодняшней ночью его ждало преинтереснейшее чтиво. А что Гретхен? Рано или поздно он уедет в Москву, а она останется в Германской Демократической Республике. Се ля ви!

Семенов открыл папку и погрузился в чтение.

Поджав полные губы, как и подобает настоящей высокомерной красавице, Марковский сидел в небольшом частном самолете одного из российских олигархов, который, как и многие, демонстрировал лояльность Семенову, а в глубине души вынашивал план свержения режима и поддерживал контакты с Клубом.

Сейчас Михаила точно никто не узнал бы. Загорелая, дорого одетая красавица могла вскружить голову любому мужчине. Американские хирурги отлично знали свое дело, они не только переделали его в женщину, но и прекрасно поработали над внешностью. Теперь на лице Марковского даже через микроскоп нельзя было найти ни одной морщины, аппетитные силиконовые губы влажно блестели. Правда, подтяжка лица и искусственные губы существенно сокращали мимические возможности, но Михаил никогда особо не отличался бурными эмоциями. Самому Марковскому его новый внешний вид даже начинал нравиться.