Леонид Влодавец - Вист втемную

В пакете оказались три двойных бутерброда с колбасой и пластиковая бутылка калибром 0,33 литра, без этикетки, с какой-то прозрачной жидкостью. Когда Полина отвинтила пробку, то почуяла спиртной дух.

Полина вовсе не забыла, что случилось с братом Костей. И о том, что в бутылке может быть метанол или другая отрава, не то что догадывалась, а была прямо-таки уверена. Но, как ни странно, прекрасно понимая, что может умереть, отхлебнула из бутылки глоток. Очевидно, она считала, будто ей уже ничто не повредит, ибо она так и так обречена.

Первое, что ее удивило, так это то, что в бутылке был не спирт, а водка, причем, судя по вкусу, довольно качественная, во всяком случае, не хуже той, которую Полина попробовала на кордоне. Только, может быть, чуть-чуть сладковатая, хотя это напиток не портило. Полина откусила от бутерброда кусочек, прожевала, проглотила, а потом сделала еще глоточек из бутылки. Нет, никаких неприятных симптомов не ощущалось. Наоборот, появилась приятная теплота во всем теле, и настроение улучшилось.

Постепенно Полина съела весь бутерброд, сопровождая каждый откушенный кусок глотками из бутылки. В результате водки убыло грамм на сто, а Полина сильно повеселела. У нее появилось весьма неожиданное в этой обстановке желание попеть песни, потанцевать и похохотать от души. При этом, конечно, ей нужна была компания, и Полина решила было растормошить Тарана и Лизку.

Однако она не успела этого сделать, так как щелкнул замок двери. Полина была не настолько пьяна, чтоб этого не испугаться, и торопливо села на банкетку рядом с Лизкой.

Когда дверь отворилась и появились глухонемые с Галькой, Полина сильно удивилась. Нет, не потому, что их навестили в таком составе. Удивительно было то, что глухонемые приволокли Гальку под руки и без особого почтения уронили на кафельный пол. Через несколько секунд после этого тетя Дуся втащила в предбанник Таньку, которая явно не могла сама передвигаться. Затем и Дуся, и ее глухонемые подручные удалились, оставив всех пятерых взаперти.

Хмель у Полины на это время несколько ослабел, и она даже сумела сообразить: похоже, будто большие денежки, доставшиеся Гальке с Танькой, настолько понравились тете Дусе, что она решила кинуть старых подружек. Не иначе, подсыпала им какого-нибудь зелья, когда они решили принять с дороги по рюмочке или чайку попить. А когда они вырубились, то без труда разоружила и отправила под замок.

В этот самый момент Полина вдруг почувствовала непонятную слабость и сонливость. Она захотела встать с банкетки, но ощутила, что ее не только ноги не держат, но и руки не слушаются. Ни боли, ни тошноты не было, но в глазах потемнело, а изображения окружающих предметов стали расплываться. Полина в ужасе успела подумать об отраве — и потеряла сознание. При этом она боком навалилась на Лизку, точнее, на Муську, спавшую у хозяйки на коленях, и кошка, сердито мяукнув, спрыгнула на пол, задев ведро с половыми тряпками, стоявшее под раковиной умывальника. Бряк!

Лизка проснулась, отодвинула от себя бесчувственную Полину, а заодно задела локтем Тарана. Юрка тоже открыл глаза, обозрел всю картину и снова закрыл, поначалу подумав, что ему все это снится. Впрочем, через пару секунд он снова глянул на распростертых Гальку и Таньку. В полном изумлении он помотал головой, ущипнул себя за локоть. Нет, не приснилось, самая натуральная явь!

Сонное состояние мигом свалилось с Юрки, и мозги начали соображать, даже довольно быстро. Он тоже, как и Полина, быстренько догадался, что произошло.

— Попались, которые кусались! — произнес он с явным злорадством.

— Чего это с ними? — спросила Лизка, которая ничего не поняла.

— Небось похвастались, что большими бабками разжились! — ухмыльнулся Таран. — Забыли, падлы, что в кругу друзей хлебалом не щелкают! Вот их друзья и обштопали. Точнее, наверно, эта Дуся толстозадая их обломила… Напоила чем-нибудь с устатку, вот они и вырубились.

— Интересно, они насовсем сдохли?

— Хрен его знает… — Только сейчас Таран разглядел пластиковую бутылку, из которой пила Полина, и пакет с бутербродами. — Ты пила отсюда?

— Не-ет… — испуганно пробормотала Лизка. — Это вот она, наверно…

И указала на Полину, которая, свесив голову набок и бессильно вытянув руки, сидела у перегородки, отделявшей душевую от предбанника. Таран потормошил Полину, потряс за плечи — ноль эмоций. Пошлепал по щекам — ни фига. Потом пульс пощупал… Тюк!.. Тюк!.. Тюк! — еле-еле, но работает. Раз в две секунды, стало быть, 30 ударов в минуту.

— Вроде бы жива… — произнес Юрка.

Для пущей уверенности он снял зеркало, висевшее над умывальником, и придвинул к лицу Полины. Затуманилось — вроде дышит, но тоже — в час по чайной ложке.

Затем Таран направился к Таньке и Гальке. Картина получилась та же: дышат, пульс на том же уровне, но ни хрена не чувствуют.

— Живы, похоже, — констатировал профессор Таран, — а вот надолго или нет — не знаю. То есть проснутся они или сдохнут — понятия не имею. Короче, ни бутылку, ни бутерброды не трогай! И кошке не давай, ясно? А вообще я их лучше в сортир спроважу…

Юрка вылил в толчок бутылку, бросил бутерброды и спустил воду. Когда вышел из кабинки, то увидел, что Лизка обшаривает карманы Гальки и Таньки.

— Чего ищешь?

— Да так, чего-нибудь… — отозвалась гражданка Матюшина. — Может, эта толстая забыла у них пистолет забрать…

— Зря время тратишь, — хмыкнул Таран, — эта Дуська не дурее их, все вытряхнула, перед тем как сюда запихивать, небось ничего не оставила.

Конечно, никакого пистолета и даже пресловутой клинковой бритвы, которой Таран опасался в течение вчерашнего дня, но так и не увидел воочию, при Гальке с Танькой не нашлось. Из соображений абстрактного гуманизма Юрка поднял их с пола и усадил на банкетку, привалив к стене.

— И чего дальше делать будем? — спросила Лизка, опять подхватив кошку на колени.

— Черт его знает, пока еще не придумал, — ответил Таран. — Ежели эта толстая хотела и нас, и их отравить — одно, а если только усыпить — другое.

— А какая разница?

— Понимаешь, ежели Дуся эта настоящего яда намешала, то она ждет, когда мы все отрубимся. Тогда эти придурки немые придут и перетаскают всех в кочегарку…

— Зачем? — с ужасом в голосе спросила Лизка, хотя уже знала ответ. — Чтоб сжечь?

— Ну а для чего еще? Все концы в воду… Точнее, в огонь. Но это-то как раз хорошо. Если они подумают, будто мы померли, то эти глухонемые сюда без оружия придут. Так что будет шанс их уделать, хотя они и крепкие, вообще-то.

— А если они только усыпляли?

— Тогда похуже. Эта самая Дуська запросто может и этих придурков усыпить. А сама загребет денежки и смоется куда-нибудь, ищи-свищи! А мы тут под замком останемся.