Юрий Козлов - Колодец пророков

На экране возник особняк. Вокруг особняка был сад и зеленый газон. На белой скамейке невероятной красоты молодая женщина читала книгу шестилетнему (не больше) мальчику, который слушал ее с неожиданным для своего возраста вниманием. На экране возникла улица. Две одинаковые девочки (близнецы) шли по улице определенно из школы (рюкзаки за плечами) в сопровождении служанки и высокого человека с усами, в котором Пухов без малейшего труда распознал охранника.

— Его семью охраняют люди из довольно крепкой иранской фирмы, — услышал майор голос Марии. — Они вполне могли бы защитить женщину и детей от киллеров генерала Сака. Против нас они бессильны.

— Там невысоко ставят иранцев, которых ты нанял, Hyp, — кивнул на экран Пухов.

На экране появилась другая лондонская улица, точнее ее проезжая часть, вставший у светофора закрытый фургон с надписью «Установка и ремонт телевизионных антенн».

— Он сам решил установить на лужайке антенну, — сказала Мария, — чтобы без помех говорить с семьей по спутниковой связи. — Он знает, что должны приехать сегодня.

— Hyp, ты уже понял, кто в фургоне и какую антенну они установят твоей семье? — спросил Пухов.

— Они будут вынуждены насиловать его жену на глазах детей, — с грустью подтвердила Мария.

— Мне очень жаль, Hyp, — вздохнул майор, — но они будут хором трахать твою жену на глазах детей. Дети, Hyp… Да, Hyp, в публичный дом, где разная сволочь платит за то, чтобы девочка была не старше десяти лет. Но это еще не все, Hyp. Они сделают твоего сына педерастом и… евнухом…

Hyp молчал, и у майора Пухова возникло подозрение, что гулиец умер. Но он был жив. Пухов решил было, что Hyp сосредоточился на развязывании электропровода, обошел кресло, проверил узлы. Провод держался молодцом.

Как, впрочем, и Hyp.

Майор посмотрел на экран. Он вдруг понял, почему Hyp держится молодцом. Он не верит своим глазам! То есть он уже понял насчет счетов и дома в Лондоне, но не может поверить, что в фургоне едут убийцы. Пухов посмотрел на часы. Он позвонил Цзю — из Москвы на Фиджи — ровно полчаса назад.

— Мария, — попросил Пухов, — покажи ему ребят в фургоне.

— Они уже подъехали. Сейчас он увидит.

Фургон аккуратно припарковался у самых ворот особняка. Выпрыгнувший из кабины малый (Пухову не удалось рассмотреть его лицо) протянул какие-то запаянные в пластик бумаги иранцу. Задняя дверь фургона медленно приоткрылась… Иранец, изучив бумаги, кивнул, обернулся, зовя хозяйку.

— Отбой! — крикнул Hyp.

— Отбой, Мария! — повторил Пухов, понимая, что поздно. Но оказалось, что не поздно. Взлетевшая над затылком иранца рука с выдвинувшейся из рукава короткой электрошоковой дубинкой стремительно ушла в сторону, как будто ветер — ветер смерти — взлохматил волосы над затылком охранника. Двери фургона закрылись.

— Я жду, Hyp, — напомнил о себе гулийцу майор Пухов.

— Они объяснили, что сначала установят антенну другому заказчику в этом районе, — сказала Мария, — а потом вернутся. Если, конечно, возникнет необходимость.

— Полагаю, что не возникнет, — посмотрел на Нура майор Пухов. — Мария, женщина с детьми остается жить в этом доме. Деньги с номерных счетов должны быть переведены на вполне легальные, личные ее счета.

— Это будет стоить, — ответила Мария. — Комиссионные — три процента от общей суммы. Я остаюсь на связи.

— За три процента все твои деньги переведут на ее имя, — приблизился к Нуру майор Пухов, — тебя устраивают условия?

Hyp не ответил, и майор решил, что условия его устраивают.

— Генерал Сак приказал расстрелять твою мать, — мертвым голосом произнес Hyp. — Исполнителей послал я. Она умерла без мучений. Сак сделал это не по своей воле. У меня нет точных данных, но я думаю, что он получил приказ из Москвы. Ты сам у него спросишь. Основные силы гулийского сопротивления в настоящее время сосредоточены в Москве. Завтра днем или вечером мы должны занять Кремль, Дом правительства, здания Госдумы и Совета Федерации, Минобороны, Лубянку, пункты правительственной и военной связи, телестудии и так далее. Да, и все на юге России атомные электростанции с персоналом в качестве заложников. Генерал Сак обратится завтра ночью к народам России как временный президент восстановленного СССР. В данный момент он находится в воздухе на бомбардировщике Ту-23, переоборудованном в мобильный командный пункт. Он приземлится на коммерческом Щукинском аэродроме. По документам бомбардировщик принадлежит литовской фирме и перегоняется из Вильнюса в Китай. Я все сказал, майор?

— Нет. Я знаю генерала Сака. Почему не сегодня вечером, а завтра?

— Он должен встретиться с шейхом Али, — чуть слышно произнес Hyp, — и принять окончательное решение. Согласись, майор, Россия — слишком большой кусок.

— Шейх Али еще жив? — удивился Пухов.

— Он прилетит в Москву рейсом пятьсот семьдесят шесть из Аммана сегодня. Я звонил из машины в Шереметьево, думаю, самолет приземлится через час.

— Кто должен встретить и проводить шейха к Саку?

— Я.

— Я, — повторил Пухов.

— Майор, — поднял голову руководитель службы безопасности Республики Гулистан. — Кому бы ты ни служил, но ты не сможешь перевоплотиться в шейха Али.

— Почему? — спросил, поднимая «Fovea», Пухов.

— Видишь ли, майор, эту тайну знают немногие, но шейх Али от рождения… глухонемой. Это все. Я не прощаюсь, майор, мы скоро встретимся. Я готов, майор. Но ты меня быстро догонишь!

— Не сомневаюсь, — отправил пулю точно Нуру в переносицу майор Пухов.

Co временем Августа перестала держать обиду на дона Антонио.

Однажды ей приснился огромный черный орел. Дело (во сне) происходило в Гималаях. Они, как догадалась Августа, являлись вотчиной этого шагнувшего высоко вверх (в смысле клюва, размаха крыльев и прочего) по дарвиновской лестнице естественного отбора орла. Он почтительно, чуть склонив голову, смотрел на Августу, определенно изъявляя желание немедленно отправиться в мексиканские пустыни и там среди кактусов, камней, горных лесов и водопадов поискать дона Антонио, наслаждавшегося сытой и безопасной жизнью в образе небольшой мексиканской желудевой совы — Эль Рихо, у которой, как известно, нет естественных врагов в ареале обитания, кроме койотов. Но койоты ходят по земле, а совы летают по воздуху.

Августа отвергла услуги орла. Отнимая у нее мужа, дон Антонио всего лишь исполнял свое предначертание. Как Августа — свое. Она должна была овдоветь именно в тот день и час и ни мгновением раньше или позже.

Отныне жизнь Августы была подчинена одной-единственной цели. Она ощущала себя плывущей в лодке по невидимой реке. В последнее время течение реки резко убыстрилось. Августа явственно различала впереди по курсу шум водопада.