Николай Мороз - Прыжок тигра

– Простите, мне сказали, что здесь находится отдел опеки и попечительства, – начал он, но замолк на полуслове – кабинет был пуст, разговаривать не с кем. Все тесное помещение занимал стол, вернее, два стола, поставленных друг к другу буквой «Т», три стула и два набитых разноцветными папками шкафа. У противоположной от двери стены стояло кресло, и на его высокой спинке висел цветастый платок с бахромой. И что-то перевешивалось через подлокотник – то ли еще один платок, то ли забытая уборщицей тряпка.

– Понятно, – Максим шагнул уже назад, когда кресло заговорило:

– Слушаю вас. Вы по какому вопросу?

То, что висело на подлокотнике, выпрямилось, уселось в кресле поудобнее и посмотрело на Максима через очки. Женщина лет пятидесяти или около того, с длинными бесцветными волосами и недовольным выражением лица. Она протянула руку, схватила что-то со стола и бросила себе в рот. Раздался характерный щелчок, женщина снова перегнулась через подлокотник и выплюнула шелуху от семечки в стоящую рядом корзинку для мусора. Вернулась в исходное, подцепила следующее семечко, и все повторилось.

– Простите, мне внизу охранник сказал, что здесь находится отдел опеки и попечительства, – Максим не сводил с чиновницы взгляд, она же на посетителя реагировала с тем же интересом, как на муху. Цапнула из полного, с горкой блюдечка еще один плод подсолнечника и ловко разделалась с ним.

– Переехали, – невнятно сообщила чиновница из-под стола, снова вернулась на рабочее место и, наконец, взглянула на Максима.

– Простите? – сохранять спокойствие стало невозможно. К нижней губе женщины прилипла шелуха, пол и стол были усеяны мелкими остатками трапезы.

– Переехали, говорю. Чего тут непонятного? – тетенька уже копалась в своей сумке. Нашла зеркало, оглядела обклеенную шелухой физиономию и невозмутимо, легким движением руки устранила неполадки.

– Адрес не подскажете? – Максим держался из последних сил, но уйти просто так, в никуда, он не имел права. Желание рассмеяться в голос смешивалось с потребность сейчас же, не сходя с места пристрелить оборзевшую чиновничью тварь. «Хорошо, что я налоги на содержание этой сволочи не плачу. Если она сейчас начнет выделываться… Ох, держите меня трое» – Максим вошел, наконец, в кабинет и закрыл за собой дверь.

– Мне нужен их новый адрес.

Что-то в голосе посетителя заставило чиновницу оторваться от пожирания семечек. Она глянула на Максима из-под очков, порылась в бумагах и выкопала из-под них авторучку. Нацарапала несколько слов на обрывке бумаги и подала его Максиму.

– Вот, возьмите. Насколько мне известно, у них приемные дни два раза в месяц, так что уточните…

– Благодарю вас, – Максим вырвал из руки чиновницы клочок бумаги и вылетел за дверь. «Уточню, обязательно уточню» – от злости свело челюсти. В коридоре он остановился, чтобы разобрать каракули на обрывке листа. Прочел название улицы и номер дома, прикинул, где бы это могло быть. Выходило так, что топать придется почти на другой конец города. Ничего, по сравнению с тем, какие расстояния уже пришлось преодолеть, это так, прогулка перед завтраком. Кстати, о завтраке – от него осталось только воспоминание, а здесь на первом этаже была кафешка…

Максим съел пару бутербродов, запил их горячим кофе. Заодно прослушал политинформацию – приемник орал так, что слышно было в огромном гулком холле первого этажа.

– Сегодня ночью рядом с нашей планетой пролетит гигантский астероид весом около пятидесяти миллионов тонн. Глыба, имеющая триста метров в диаметре, пролетит между Землей и Луной на расстоянии в двести пятьдесят тысяч километров и будет видна через любительские телескопы. Ученые подсчитали, что крупный астероид сталкивается с Землей каждые несколько сотен тысяч лет, – радостно вещал о приближающемся конце света ведущий выпуска. В его голосе было столько радости, и он так щедро делился ею с радиослушателями, что невольно закрадывались сомнения в душевном здоровье ведущего. Впрочем, нет, он прав. Да, во всем мире на астероид, пролетающий рядом с землей, смотрят с опаской. И только в России – с надеждой. Может, на Кремль упадет? А может, с астероида подарки на парашютах сбросят? И что характерно – каждый последующий астероид все ближе к Земле пролетает… Пристреливаются, гады. Что-то больно долго, скорее бы уж. Максим бросил смятый стаканчик в мусорное ведро и вышел из здания администрации. Хорошо-то, как солнышко светит, птички поют – весна вернулась, жизнь налаживается.

– Пошли уточнять, – Максим скинул куртку, запихнул ее в полупустой рюкзак и пешком двинул к очередному чиновничьему логову. Чтобы срезать путь, он пошел задворками – мимо старого мясокомбината и непонятного назначения сооружений без окон, без дверей за высокими заборами. Дорога делала неожиданные повороты, а местами вплотную подходила к высоченным бетонным плитам. Максим дважды чудом успел увернуться от вылетевшей на него фуры и грузовой «Газели», сделал выводы и в повороты входил осторожнее. Здесь пролегало что-то вроде объездной дороги – центр даже этого крохотного городишки сковали автомобильные пробки. Зато по пути ему не встретилось ни одного человека, он был здесь один среди заборов, стен зданий и грохота товарняков. Рядом проходила линия «железки», и шум поездов заглушал другие звуки, поэтому все, что происходило у дальнего, дощатого забора под старым тополем, Максим сначала увидел, лишь когда подошел поближе. Подростки втроем окружили одного, и выяснение отношений уже плавно катилось к драке. Тот, лет пятнадцати или шестнадцати, не больше, зажатый между досками забора и серо-желтой стеной, смотрел на противников исподлобья и молчал, на выпады и ругань не отвечал. Глянул мельком на Максима зелеными глазами под светлыми ресницами и опустил голову. Бежать он не пытался, разговаривать с оппонентами тоже. Впрочем, это был уже не разговор, кроме мата в их речи не слышалось ничего членораздельного. Понятно только одно – вина мальчишки заключалась в том, что он шел по чужой территории и не желал добровольно расставаться с мобильным телефоном и наличными денежными средствами. Убеждать упертого лоха уже пробовали некоторыми доступными средствами. Синяя футболка под черной ветровкой и джинсы на коленях мальчишки была в темных пятнах, нос и губы в крови.

Он вскинул голову, услышав очередную порцию ругани, и что-то крепко сжал в карманах куртки. Но по-прежнему не двигался, представляя собой отличную мишень. Чем и воспользовался один из окружившей пацана стаи. Удар пришелся мальчишке в скулу, голова его мотнулась в сторону, а от следующего удара, уже в живот, он согнулся и негромко вскрикнул. Почуявшее кровь зверье входило во вкус, и все шло к закономерному и печальному финалу.