Николай Мороз - Прыжок тигра

«В рабочем кабинете, говорите? Вам виднее» – ухмыльнулся про себя Максим и больше об этом не вспоминал. Все, с этим все, переходим к следующему номеру нашей программы. Но деньги, черная папка и флэшка оказались в индивидуальной ячейке банка, а части ноутбука упокоились в мусорных контейнерах только к концу апреля. Объем информации был слишком велик, а полученные сведения обязательно следовало использовать в будущем. Правда, пока непонятно было, как именно, но это тоже потом. Пришло время действовать, а с чего начинать – неизвестно. Максим видел сразу несколько путей, которые могли привести его к цели, и никак не мог выбрать, на какой из них ступить. Голова отказывалась соображать, перед глазами мелькали цифры, названия фирм и фирмочек, их «дочек» и «внучек», фамилии, должности их подсадных директоров. Нет, так не пойдет, надо передохнуть, отвлечься. И утром, на свежую голову сделать окончательный выбор. Впрочем, выбор уже известен. Максим оделся, вышел из квартиры и сбежал по лестнице вниз. Кивнул диковатому, глядящему исподлобья охраннику в подъезде, получил ответное приветствие и вышел на улицу. Благодать – чисто, сухо, небо голубое, солнышко уже прячется за шпиль «сталинской» высотки. Настоящий московский весенний вечер, да и настроение подходящее. Максим решил, что покупать он ничего не будет, все равно завтра-послезавтра уезжать, а поесть можно и не дома. Недалеко есть ресторанчик, заведение, вроде, чистое, тихое. Можно рискнуть. Ходу до ресторанчика было минут семь, Максим вошел, поздоровался с пожилой гардеробщицей, отдал ей свою куртку, взамен получил номерок. Глянул мельком в большое зеркало, оценил собственную внешность – ничего, нормально, только подстричься пора. Прошел в зал, уселся за столик и дождался официанта. Шустрая девчуха лет восемнадцати притащила меню, старательно записала заказ и умчалась на кухню. Максим еще раз оглядел зал – помещение большое, но занята едва ли треть всех столиков. Основная масса «отдыхающих» кучкуется в зоне для курящих, там же и огромная «плазма» на стене. А здесь тихо и, главное, пусто – столики рядом свободны. Салат принесли быстро, об остальном девчонка предупредила, что придется подождать.

– Ладно, куда же деваться, – улыбнулся в ответ Максим и принялся за еду.

За спиной раздался смех, вернее – не смех, а ржание, гогот и довольное хрюканье. Это резвилась одна из засевших под «плазмой» компаний, и в общем шуме Максим выхватил несколько слов на знакомом до тошноты языке. Сразу стало неуютно и даже холодно, он с трудом заставил себя усидеть на месте. Поворачиваться спиной к малолетним бандитам было с его стороны непростительной глупостью, но и метаться вокруг стола он тоже не собирался. Поэтому сидел спокойно, жевал и, против воли, прислушивался к их разговору. Тема беседы оригинальностью не отличалась, «отдыхающие» обсуждали внешность девчонки-официантки. Они громко делились впечатлениями, цокали языками и стучали по столу тяжелыми пивными кружками. Время шло, с салатом Максим давно разделался, отодвинул пустую тарелку и посмотрел в сторону кухни. Там жизнь кипит, внутри кто-то носится туда-сюда и пахнет вкусно, скорей бы… А эти, за спиной, уже, похоже, основательно набрались и орут во все горло, словно они не в помещении находятся, а на пастбище. А что орут?.. Максим прислушался, скривился, но оборачиваться все же не стал. Стая человекообразных бурно обсуждала, как они будут делать секс с девчонкой, и, кажется, устанавливали очередность. Есть уже не хотелось, аппетит исчезал стремительно, и Максим всерьез подумывал о том, чтобы встать и уйти. Черт с ним, с заказом, надо отдать официантке деньги и валить от греха подальше. Но вот и она – несет тяжелую тарелку с мясом и улыбается неловко.

– Извините, пожалуйста, что так долго, – проговорила девчонка и поставила тарелку на стол перед Максимом, – у нас повар сегодня только один…

– Ничего страшного, – Максим взялся за вилку с ножом. Деваться некуда, надо быстренько прикончить все это и уходить. А порция оказалась немаленькой, да и приготовлено все было действительно вкусно.

– Подойди! – развязно рявкнули из угла, и официантка послушно двинулась на зов. Идти ей явно не хотелось. Максим не выдержал, обернулся. Компания невелика, всего четверо, а шуму как от десяти. И сидят за огромным столом, за него шесть или восемь человек усадить можно. Один развалился, почти лежит на кожаном диване, второй скачет у стола, еще двое сидят в обнимку спиной к Максиму, один орет что-то в мобильник. На столе пред ними батарея высоких пустых кружек, множество тарелок, дымятся окурки в пепельнице. Максим снова уставился в свою тарелку, отрезал кусок стейка, отправил в рот. И не успел прожевать толком, как снова пришлось обернуться.

– Сядь! – приказал тот, кто еще минуту назад трепался по телефону. – Сядь, кому говорю! – и хлопнул по кожаному сиденью рядом с собой.

– Я не могу, – попыталась отказаться девчонка, но ее спрашивать никто не собирался.

– Тебе говорят – сядь! – грань, за которой сын гор из человека превращается в животное, тонка. Или она вообще отсутствует, а внутри у них что-то вроде встроенного переключателя «человек/не человек»? И приводится он в действие, когда количество гормонов в крови (или мочи под скальпом) превышает критический уровень. Девчонку дернули за руку, она взвизгнула и выронила свой блокнот. Ее силой усадили на колени старшему из банды. Тот обнял официантку за плечи и небрежно, словно смотрел у собаки прикус, взял девчонку за подбородок, повернул ее лицом к себе.

– Тебе говорят, сядь, значит – сядь, – начал он, скалясь и рассматривая добычу вблизи, – ты слушаться должна и молчать…

У девчонки на этот счет был свое мнение. Она дернула головой, и хвост каштановых со светлыми прядками волос проехался по роже второго горца. Он уже тянул лапы к груди девчонки и от неожиданности шарахнулся назад, прошипел что-то злобно и обхватил официантку за талию.

– Отпусти! – девушка вырвалась из объятий «кавалера». Ей даже удалось вскочить на ноги, но сразу две пары рук дернули ее обратно, на диван. И тут же в общем шуме и гуле Максим услышал звук удара – девчонке отвесили хорошую пощечину. Все затихло на мгновение, и тишина прервалась новым взрывом довольного ржания. Еще один короткий взгляд назад – девчонка сидит на корточках, тянется к улетевшему под соседний столик блокноту, волосы у нее растрепались. Плечи вздрагивают, а на щеке расползается красное пятно.

– Шлюха ты, и мать твоя шлюхой была, и дочь твоя проституткой будет. Пива нам принеси, и быстро. – Максим делая вид, что происходящее за спиной его не касается, пилил тупым ножом остатки стейка. Стало тихо, очень тихо, и тишина эта была нехорошей и совершенно ему сейчас ненужной. Словно после разрыва снаряда, если не успел зажать уши и свалиться за укрытие или просто упасть на землю.