Дмитрий Щербаков - Нимфоманка

— Поднимите его! — резко приказал очухавшийся Юрка Клещ.

Белова подняли, поставили на ноги. Клещ, зло улыбаясь, медленно приблизился.

— Откуда ж ты такой взялся? — пробормотал он и вдруг, резко выкрикнув: — Н-на! — нанес страшный удар под дых.

Север согнулся, но его вновь выпрямили.

— Н-на! — опять выдохнул Юрка, повторяя удар.

Север снова согнулся, но его снова разогнули. Поигрывая кулаками, Клещ начал осматривать Белова, примериваясь для нового удара. Север дышал, надсадно хрипя.

— Ты все же полегче, Юр, — сказал подошедший Дуду. — Чушок-то, кажется, друг Чекана. Покалечишь парня — Витька тебя инвалидом сделает, ты его знаешь…

— А ведь верно… — произнес Клещ задумчиво. — Ладно, квиты! — Он несильно хлопнул ладонью по щеке Белова. — Но Роза-то Чекану никто! А ну, мужики, давайте-ка все вместе ее полюбим! А этот козлик пусть посмотрит! Не выпускать его!

Лысый, Дуду, Игорек охотно устремились к Миле. Чуча продолжал держать ее. Последним приблизился Юрка, неторопливо закуривая сигарету.

— Ну, покажи своему новоявленному хахалю, что ты на самом деле любишь и умеешь! — глумливо сказал он. — Покажи себя во всей красе! Все свои сверхспособности!

— Не надо… — затравленно пробормотала Мила. — Не сейчас… Пожалуйста…

— Не хочешь при хахале? — осклабился Клещ. — А мы хотим!

Неожиданно он легко ткнул горящей сигаретой в обнаженный сосок девушки, тотчас, впрочем, убрав ее. Мила отшатнулась, как-то болезненно-сладострастно всхлипнув.

— Еще! — вдруг простонала она.

— Хочешь еще? — ухмыльнулся Клещ. — Пожалуйста! — он ткнул огоньком в другой сосок.

— Берите меня! Все берите! Всю берите! — истерично закричала девчонка, сотрясаясь в конвульсиях экстаза. — Я вся ваша! Рвите на молекулы! Рвите на молекулы!

Она безумно захохотала, но хохот сразу сменился жадными призывными стонами.

Ее лицо дико изменилось. Бешеное животное желание словно смахнуло с него не только печать глубокой духовности, обычно присущей ей, но и вообще всякие остатки разума. Помутневшие глаза обессмыслились, они горели лишь похотью, яростной звериной похотью; рот искривила блудливая адская ухмылка, ноздри трепетали. Казалось, девушка перестала быть самой собой.

— Ишь ты! Как всегда, с пол-оборота заводится! — заржал Клещ. — Чучь, помоги, я начну!

Он расстегнул ширинку, выпростал оттуда крупный напряженный член, подхватил ноги девчонки. Чуча держал ее под мышки, она сама помогала ему, крепко вцепившись в его рукава.

— Ну, поехали, Розочка! — хохотнул Юрка, мощно вводя член. Мила задергалась, забилась ведьмой, ее восторженные рыдания разнеслись по всему залу.

— Скоты-ы-ы!!! — заорал Север, задыхаясь в бессильной ярости. — Пустите ее! Мразь! Пустите ее! Убью! Всех убью! Всех, кто к ней прикоснется!

Он рванулся и не переставал рваться, хотя держали его крепко и возможность освободиться исключалась полностью. Но он рвался и орал.

— Заткните ему пасть! — рявкнул Клещ, продолжавший трахать Милу. — Заткните пасть, сейчас кончу!

Кто-то из бандитов ударил Белова. Север подавился криком, и тут же раздалось торжествующее рычание кончившего Юрки.

— У-у-у-х, кайф! — выдохнул он, вынимая свой жезл и застегиваясь. — До чего ж сладка девка! Куда там наркотикам. Чуча, отпусти ее! Петр, ты следующий!

Милу поставили на ноги. Приблизившийся Лысый содрал с нее остатки платья.

— Поработаешь сверху! — сказал он, занимая ближайший диванчик. — Но сперва губками, чтобы встал!

Мила встала на колени, затем вытащила его орган, обхватила губами. Лысый откинулся, балдея.

Север уже не кричал. Он во все глаза смотрел на девушку, на ее блудливые, но какие-то болезненно-грациозные ломаные движения. Белов вспомнил стриптиз Алой Розы. Так вот откуда эта выразительность, эта бьющая наповал чувственная беззащитность, этот талант, черт бы его побрал! Да провались он, талант, покупаемый такой ценой! Ценой рабства и безумия…

Лысый уже лежал, а Мила, сидя сверху, извивалась всем своим восхитительным гибким телом и стонала, стонала, стонала навзрыд, захлебываясь наслаждением. Но даже такая — растоптанная, униженная до последнего предела и омерзительно счастливая своим унижением — она была прекрасна.

— Королева… — пробормотала одна из проституток. Север вздрогнул: девка говорила как бы презрительно, но в ее голосе звучало изумление и непонятная, невозможная в данном случае зависть.

— А я люблю чистый минет! — воскликнул между тем Чуча, обходя дергающуюся Милу. От оттянул голову девушки так, что ее лицо запрокинулось. Губы раскрылись, принимая член…

Север дернулся, словно получив пощечину. Смотреть дальше было невыносимо. Он отвел глаза, но заткнуть уши не мог — его руки по-прежнему крепко держали бандиты. А уши заткнуть хотелось, ибо даже слушать происходящее было нестерпимо.

— Глотай! — орал Чуча, возбуждая себя. — Глотай, сучка! Чтоб аж легкие задевал! Нравится?! Он тебе нравится?! Ах, блядина, как сосет, как сосет! Как конфетку! Чмокай, падла, чмокай, я не жадный!

Тут Лысый, громко захрюкав, кончил и принялся выбираться из-под Милы. Теперь та совсем опрокинулась на спину и тотчас была оседлана ждавшим своей очереди Дуду. Он и Чуча кончили одновременно. Мила билась в неистовом оргазме…

— По первому разу все отметились? — спросил Юрка Клещ, довольно потирая руки.

Мила успокоилась. В ее мутных блудливых глазах появились проблески разума, она смутилась и затравленно оглядывалась вокруг. Нашла отчаянным взглядом Севера. Заметив это, Клещ заорал:

— Мужики! Давай по второму разу! Розочке мало! Посмотрите на нее! Девочка не удовлетворена! Что ж мы, впятером не сможем удовлетворить одну шлюху?! Вперед и с песней!

Он метнулся к Миле, но в этот миг грубый голос охладил его пыл.

— Отставить! — раздалось от дверей зала. Юрка оглянулся. На пороге стоял Чекан. Лицо Витьки искажала гримаса бешенства.

— А ну, отпустить парня! — проревел Чекан. Приказ тотчас выполнили. Север потер затекшие кисти. Мила кинулась к нему.

— Что же это, Юрочка, вы моих друзей обижаете? — с ехидной издевкой спросил Витька засуетившегося перед ним Клеща. — Смирно стоять! — рявкнул вдруг Чекан. — Отвечать на вопрос!

Юрка вытянулся. Он заметно испугался.

— Чушок первый начал… — вякнул было Клещ.

— Как ты называешь моего друга?! — загрохотал Чекан.

— Прости, Витя, прости… — привычно зачастил Юрка. — Север начал первым, он ударил меня, оглушил, избил Лысого, Дуду, Игорька… Ну, мы ему и дали… Он Розу увести хотел, а сегодня нельзя, сегодня «субботник». Кто он такой, чтобы уводить телку с «субботника»? Ну и пришлось нам…

— Молчать! — громыхнул Чекан. — Уроды! Значит, он один избил вас четверых?! Да еще первый начал?! Расскажи своей бабушке!