Дмитрий Щербаков - Нимфоманка

— О них позаботятся шестерки Столетника! — ответил Дато жестко. — Эх, жаль, сам Столетник ушел! Поганый предатель, пес! Поднять руку на брата-вора!.. Но хитер, змей, всегда был хитер! Теперь война…

— Может, потрясти хозяина этого кабака? — зло предложил Тенгиз. — Ведь подставил, сука!

— Хозяин ни при чем! — наставительно сказал Дато. — Территория принадлежит Глебу Рваному, он просто предоставил нам ее для переговоров. Тронем хозяина кабака — придется разбираться еще и с Глебом. Так что хватит болтать. Едем!

…Далеко за полночь, после окончания всех дел этого нелегкого дня, Север и Чекан сидели на кухне у Милы.

— Тенгиз тебе Розу не простит, учти, — говорил Витька. — Сейчас и сам ты, и ваши с ней отношения — под защитой авторитета Дато. Но Тенгиз сделает все, чтобы втихаря избавиться от тебя и вернуть Розу в бордель. Для него теперь это дело чести, я его знаю. Так что берегись.

— Когда мы начнем осуществлять твой план? — мрачно спросил Север.

— Нужно выждать. После сегодняшней неудачи Столетник затаится. Кунадзе это знают и, если кто-то из них погибнет, заподозрят неладное. Нужно выждать, — повторил Витька.

— Значит, будем беречься… — пробормотал Север.

— Тебе еще повезло, что Тенгиз туговато соображает, — продолжал Чекан. — Пойми он сразу, что ты ведешь речь об Алой Розе, — пристрелил бы на месте, до того, как Дато дал слово.

— Еще неизвестно, кто кого пристрелил бы! — бросил Север сквозь зубы. — Смотри!

Револьвер возник в руке у Белова столь молниеносно, что Чекан не успел даже вздрогнуть.

— Ого! — восхитился Витька. — Не хотел бы я с тобой встретиться на кривой дорожке… Только сам понимаешь, просто убить Тенгиза — это не выход…

— Не выход… — грустно согласился Север.

Север и Мила сыграли очень скромную свадьбу, хотя их посаженым отцом был действительно Дато Кунадзе. Больше никто из клана на свадьбу не явился.

Жить Север перебрался к Миле — он договорился с Олегом, что скоро выкупит ее квартиру, имея в виду свои новые заработки. А заработки Белова теперь действительно сильно выросли.

Но Тенгиз Кунадзе не успокоился. Потеря Алой Розы больно ударила по его раздутому извращенному самолюбию. Не решаясь открыто убить Севера, Тенгиз посылал его на самые опасные, самые кровавые разборки с конкурирующими бандами. Однако такая тактика привела к совершенно неожиданному результату.

Первоклассный боец, Север не только выходил живым и невредимым из всех передряг, не только отвоевывал для клана Кунадзе — Шаликашвили новые сферы влияния, но еще и умудрялся сохранять жизнь рядовым боевикам, подчиненным ему во время акций. Вскоре авторитет Белова среди «пехоты» неслыханно возрос. О нем ходили фантастические слухи. У «быков» сложилось мнение: если разборку организует Белов, она почти безопасна. Легендой стали справедливость Севера, его безупречная честность во всем, верность слову. Тенгизу оставалось только зубами скрипеть. И однажды он не выдержал.

Был уже поздний вечер, когда в квартире Беловых раздался телефонный звонок.

— Север? — раздался в трубке знакомый ненавистный голос. — Разговор есть. Я сейчас приеду к тебе.

— Жду! — кратко отрапортовал Север.

Повесив трубку, он прежде всего надел под свитер кобуру с револьвером, оснащенным глушителем. Затем прошел в кухню, где возилась Мила.

— Милка, сейчас придет Тенгиз, — сказал Север жене. — Не знаю, что ему надо, но на всякий случай ты из кухни не вылезай. Мало ли…

Тенгиз явился один, хмурый.

— Где Роза? — спросил он первым делом.

— Проходи, Тенгиз, — предложил Север. — Жена ужин готовит. Позвать?

— Не надо. Мужской разговор.

Они прошли в комнату. Тенгиз без приглашения уселся в кресло.

— Дело у меня к тебе, Север. Дело простое, но деликатное…

Тенгиз замолчал, пошевелил пальцами в воздухе, подбирая слова.

— Слушаю, — нейтрально отозвался Белов.

— Ты стал заметной фигурой среди наших людей, — Тенгиз говорил, кривясь, ему явно неприятно было произносить эти слова. — И, конечно, ты хочешь расти. Подниматься выше. Только этого не будет. Потому что я не допущу.

— Знаю, Тенгиз. Дальше.

— Но ведь ты хочешь расти?! Хочешь больше не подставляться под пули, иметь собственную виллу вместо этой убогой квартирки, иметь десятки шестерок, готовых выполнить любое твое желание?! Хочешь?!

— Предположим. Дальше.

— А дальше вот что. Предлагаю тебе сделку. Я буду двигать тебя все выше и выше, сколько смогу… а смогу я много, потому что скоро «коронуюсь». И обещаю тебе покровительство — не формальное, как сейчас покровительствует тебе мой отец, а реальное покровительство семьи Кунадзе. Но взамен мне нужна Алая Роза. Я не могу отнять ее у тебя: мой отец обещал вам неприкосновенность. По той же причине я не могу просто ликвидировать тебя. Значит, необходима твоя добрая воля. Не возражай! — воскликнул Тенгиз, видя, что Север собирается перебить его. — Подожди возражать! Прежде дослушай. Мне не нужна Алая Роза навсегда. Пусть живет с тобой. Но раз в три-четыре месяца я буду забирать ее у тебя недели на две. Остальное время она твоя, пользуйся. Подумай, всего на две недели — и весь мир в кармане! Ну что, согласен?!

Подобный вариант утолил бы уязвленное самолюбие Тенгиза, вернул бы ему чувство власти над Розой и гордость обладания столь красивой и редкой вещью. А то, что он унизил Белова, возвысило бы Тенгиза в собственных глазах. Кунадзе нетерпеливо ждал ответа.

Север встал.

— Вот что, Тенгиз… — Белов прошелся по комнате, глубоко вдыхая, пытаясь успокоиться. — Вот что, Тенгиз… Твой отец обещал моей жене неприкосновенность. Со своей стороны, обещаю: если ты хоть раз прикоснешься к Миле, я тебя убью!

— Ты еще угрожаешь, свинья, шестерка! — Тенгиз вскочил, сунул руку под пиджак, выхватил пистолет. Но Север был готов к этому. Хлопнул глушитель, пистолет Тенгиза, выбитый пулей, отлетел в угол комнаты, а сам он, взвыв, яростно затряс ушибленными пальцами правой руки.

— Замри, Тенгиз! — рявкнул Север.

Кунадзе-сын любил показать свое отчаянное бесстрашие. Но сейчас он действительно замер. Тенгиз обладал звериным чутьем, позволявшим ему не раз выходить живым из безнадежных, казалось бы, ситуаций. И сейчас он почуял: от этого парня, сжимающего револьвер, веет могильным холодом, словно он — сама Смерть. Впервые в жизни Тенгиз содрогнулся.

— Уходи! — приказал Север. — Забирай волыну и уходи. Разговор окончен.

— Подожди еще, вот «коронуюсь»… — пробормотал Тенгиз, поднимая пистолет и пряча его. Но сказано это было уже только для спасения остатков самолюбия.

Тенгиз ушел. Север перевел дух и, почувствовав внезапную слабость во всем теле, опустился на диван.