Сергей Зверев - Тайфун придет из России

Оставалось зачистить последнее помещение, там, по-видимому, происходило самое интересное. Он ворвался с поднятым автоматом под завершающий аккорд нетленной «Бразилии». Вот бы российские спецназовцы так жили в свободное от работы время! Роскошное убранство, ковровые покрытия, позолота, мебель с «вензелями» и витыми ножками, шторы из пурпурного бархата на иллюминаторах. Журнальный столик венчала текила в граненом сосуде. Хрусталь, фрукты, легкая закуска. Две двери – одна в санузел, другая еще куда-то, наверное, в спальню. На диване развалился коренастый субъект порядком за пятьдесят, респектабельный, неплохо откормленный, с пушистыми усами, покрытыми налетом серебра. Он забросил руки за спинку, сыто срыгивал и таращился на экран вмонтированного в панель телевизора. В этой позе и остался, когда ему в переносицу уперся ствол.

– Входи, не стой в дверях, ты же здесь не один, – подтолкнул Мишка Глеба, и тот вошел на середину каюты. Господин не изменился в лице, но как-то с усилием сглотнул, оторвал взгляд от автомата и уставился выше – в прозрачные глаза автоматчика. Глеб подумал и опустил оружие.

– Буэнос ночес, сеньор Баррозо. Скучаете?

Господин старательно боролся с обуявшим его столбняком. Левый ус отъехал ото рта, что, должно быть, означало пренебрежительную гримасу. Он подался вперед, потянулся к журнальному столику и прибрал подрагивающими пальцами стопку с текилой. Выпил судорожными глотками, проигнорировав соль и лайм. На виске под клочками седых волос пульсировала жилка.

– Я не Баррозо… – с натугой выдавил господин бархатным голосом.

– Ну, конечно, – кивнул Глеб, – вы все не Баррозо. А где сеньор Баррозо, уважаемый?

– Там, – показал усач на закрытую дверь в санузел.

– Не пойму я что-то, – заворчала в затылок Любаша, – у вас свидание или собеседование? Подними свое оружие победы и выбей ему мозги.

– Он говорит, что он не Баррозо, – пояснил Глеб, – авторитетный господин обосновался в туалете.

За запертой дверью сработал сливной бачок, и под завывающие звуки объявился, мурлыча под нос, еще один «участник переговоров» – в пестрой рубашке, расстегнутой до пупа, с ожерельем на шее из крохотных «сувенирных» черепков. Повыше первого, плюгавый, пучеглазый, с большими лопатовидными ушами, крайне неприятный тип, полный антипод того, что сидел на диване. Прекратив музицирование, он недоверчиво воззрился на незваных гостей.

– Что здесь происходит, черт возьми! – У него и голос был какой-то визгливый, неприятный. – Какого дьявола!

– Сеньор Баррозо? – вкрадчиво осведомился Глеб.

– Нет! – взвизгнул тип, выстреливая пальцем в того, кто сидел на диване. – Это он Хосе Рудольфо Баррозо!

Усач побагровел, собрался апеллировать в свою защиту, но все слова куда-то делись.

– Странно, – покосился Глеб на Мишку, который прикусил сразу обе губы, чтобы не рассмеяться, – никто из них не хочет быть сеньором Баррозо. Но что-то мне подсказывает, что один из этих диаметрально противоположных господ – самый что ни на есть сеньор Баррозо. Ты бы на кого поставил?

Они упустили контроль над ситуацией, и это едва не стоило им жизни. Сеньоры, не желающие признаваться, одновременно выхватили пистолеты: сидящий – с полки под столешницей журнального столика, стоящий – из-за пояса за спиной. Загремели китайские «АКСУ» позади спецназовцев – хорошо хоть девушки не расслабились! Пучеглазый дергался, как кукла у нетрезвого кукловода, отчаянно гримасничал. Одна из пуль перебила нитку ожерелья, и черепки, весело стуча, посыпались на пол. Пули рвали рубашку, выдирали клочья кожи. Он грохнулся, ударившись затылком, но вряд ли что-то почувствовал. Второй корчился на диване, отброшенный к спинке, казалось, его прибивают мощными гвоздями. Застыл, завалился, издав прощальные звуки. Глеб немного растерялся.

– Спим, мужчины, спим, – бормотала Любаша, собирая валяющиеся по каюте пистолеты.

Мишка частично позеленел, как-то украдкой перекрестился. Глеб перехватил испуганный взгляд Маши. Похоже, девушка всерьез за него струхнула – дышала, как после секса, а из ствола китайской подделки все еще вился голубовато-сизый дымок.

– Так кто же из них Баррозо? – сглотнув, спросил Мишка.

– Какая разница? – буркнула Любаша.

– Не, ну, мне чисто по-человечески интересно…

– Уже не важно, – ожил Глеб. – Один из них – определенно Баррозо, и в этой связи нас в скором времени поджидают серьезные неприятности, если вовремя, конечно, не убраться…

– Так все-таки кто? – Мишку замкнуло, он упорно хотел это знать.

– Тихо… – внезапно прошептала Маша и на цыпочках подлетела к двери, ведущей, предположительно, в спальню. – Там кто-то есть…

Жаждущий реванша Мишка пнул по двери и ворвался внутрь. Глеб устремился за ним, готовый мстить за товарища, если придется. Хорошо, что не успели открыть губительный огонь. Спальня как спальня, обстановка на пару «лимонов»… Истошный женский визг взорвал пространство, к нему примкнул еще один. Две чернявые девчушки, явно проститутки для ублажения «высоких договаривающихся сторон», одетые наспех, растрепанные, смертельно напуганные, жались друг к дружке, забившись в угол и укрывшись зачем-то одеялом, и орали так, что позавидовала бы сирена ГО и ЧС. Глеб опустил автомат, и вопли оборвались.

– Надо же, – ахнул Мишка, – живой уголок… – и застыл в невольном восхищении.

– Рот закрой, – проворчал Глеб. – В артиллерии служил?

– Да это я так, – смутился Мишка, – это не кобеляж, а удивление. Представляешь, какая опасная у девчат профессия? Опаснее нашей, итить ее…

– Ну, давайте полюбуемся, поговорим за жизнь, пригласим девочек к столу! – всплеснула руками Маша. – Мужчины, вы тормозите. Гоните этих шлюх к чертовой матери, если не хотите убивать! Пусть садятся в лодку и проваливают.

– А вы уверены, что на судне никого больше нет? – задала правомочный вопрос Любаша.

И снова они трудились не покладая рук. Милых дам по имени Ассоль и Мирабель (вероятно, сценические псевдонимы) заперли в спальне и повторно обшарили судно, включая потаенные уголки. Случайно выживших не нашли, зато обнаружили арсенал оружия – французские осколочные гранаты F-1, два ручных пулемета системы «Браунинг», автоматические винтовки «М-16» и их укороченные модификации «М-4», несколько «АКМ», внушительный запас патронов ко всему перечисленному. Особенное удовольствие у Мишки, разоряющего местный арсенал, вызвал роскошный военно-полевой бинокль «Юкон», тонкие кевларовые бронежилеты, запас заряженных кислородом криогенных аквалангов, с одним баллоном в комплекте, сдутая резиновая лодка, извлеченная из рундука на корме, и целая коллекция холодного оружия – от банальных мачете до дорогого морского кортика с перламутровой рукояткой. Ели на бегу, давясь калорийными авокадо, какими-то остывшими морскими деликатесами с изысканным вкусом и, видимо, неприступной ценой. («Не наша еда, – бормотал Мишка, утрамбовывая в рот скрюченные лапки морских насекомых, – сейчас бы селедочки с картошечкой».)