Сергей Зверев - Рай со свистом пуль

– Да, я знаю крики многих тропических птиц, – немного приукрасил Глеб. – Но проблема в том, что эта птица может действительно крикнуть…

Плана по-прежнему не было. Будь он обвешан оружием, легко бы управился. Расположись пираты на палубе и смотри в другую сторону, и он один с ножом – вероятность пятьдесят на пятьдесят. Но когда он с ножом ворвется в каюту, где компания при стволах… шансов не схватить шальную пулю, мягко говоря, не густо. Ладно, он постарается их выманить…

Осторожно разгребая воду, он приблизился к иллюминатору. Судно имело низкую осадку, и можно было не задирать голову, чтобы рассмотреть, что творится в каюте. Горела электрическая лампочка, что свидетельствовало о заведенном генераторе. Количество горючего позволяло. Личные вещи спецназовцев были разбросаны. На столе перед игроками в карты лежал игривый бюстгальтер Татьяны – он и являлся, видимо, за неимением денег, главной ставкой в игре. Три мужские особи характерной демонической наружности швыряли карты на стол и гоготали. Двое были азиатами, третий – что порадовал минуту назад свой мочевой пузырь – носил белобрысый пробор и, судя по габаритам, злоупотреблял мучным и сладким. Несколько минут Глеб подглядывал за ними. Дверь в каюту была закрыта и заперта на задвижку – какие-то начальные представления о безопасности эти парни имели. Внезапный визит исключался. На коленях у двоих лежали французские автоматы, у третьего к поясу была пристроена кобура с короткоствольным «бульдогом», а у стены стояла штурмовая винтовка «М-4» – модифицированный вариант знаменитой «М-16». Налет «на шару» не прокатывал. Глеб отплыл на пару метров, прислушался. В гроте было глухо, как в танке. Он невольно задумался – разнесутся ли по округе выстрелы или их проглотит здешняя акустика?

Он уже подался на нос – там имелась встроенная лестница на палубу, – как вдруг похолодел…

О слуховой галлюцинации речь, по-видимому, не шла. Слишком отчетливо скрипнула лестница, ведущая с верхней палубы на нижнюю. Раздался вкрадчивый стук, и мелодичный женский голос ласково и напевно произнес по-английски:

– Мальчики, вы не слишком заняты?..

Не веря своим ушам, он кинулся обратно к иллюминатору, приник к нему, едва не сплющив нос. Если речь и шла о галлюцинации, то только о коллективной! Пираты бросили карты и потрясенно выставились друг на друга. Тот, что с пробором и художественно выстриженными висками, взялся прочищать указательным пальцем ухо. В дверь вторично поскреблись.

– Мальчики… – и такая сексуальная ласка звучала в этом голоске…

Один из азиатов внезапно задрожал, схватился за автомат и начал что-то бегло вещать товарищам – видимо, убеждал, что легенды о коварных русалках имеют под собой научное обоснование. Но товарищи не верили в мистическую чепуху, они досадливо отмахнулись, привстали и с закушенными губами отправились на чарующие звуки…

Да что же она творит, идиотка! Почему эти штатские лезут, куда их не просят, а потом обижаются на том свете, что их убили! Он поплыл вразмашку на нос, дрожащими пальцами нащупывал лестницу, бросился вверх, сорвался, снова устремился ввысь – взлетел на полубак, заплясал на скользкой поверхности, насилу устоял. Сердце отбивало бешеную лезгинку, когда он крался, согнувшись вопросительным крючком, на корму. Катран уже в кулаке, подвести не должен. А на корме собравшихся зрителей поджидало такое эротичное кино…

Обозначив свое присутствие, «русалка» вернулась на полуют, приняла соответствующую позу, и когда пираты полезли на поверхность, перед ними сексуально извивалось, прислонившись к заднему борту, обнаженное по пояс тело. В рассеянном свете фонаря оно смотрелось волшебно, бесподобно, даже Глеб на мгновение испытал оторопь. Что уж говорить о пиратах! Волнующие изгибы, впадины, выпуклости – а какая техника исполнения… И где она набралась этой пошлости?!

Богатством рассудка и сухим аналитическим умом морские разбойники не отличались. Но с основным инстинктом у них было все в порядке. А если добавить сюда досадное воздержание, связанное с несением нелегкой службы… В общем, призадуматься и сделать должные выводы ребятам было недосуг. Они заголосили вразнобой, бросились на лестницу, отталкивая друг друга…

Первому он без затей, налетев, как коршун, всадил нож по рукоятку в спину. Выдернул, едва не вывихнув руку, отшвырнул с дороги. Оставшиеся двое ахнули, бросились врассыпную, передергивая затворы. Одному он поставил подножку, и разбойник покатился к правому борту, издавая звуки металлического штыря, которым проводят по батарее. Второго он догнал у левого борта, когда тот вскидывал автомат. Полоснул ножом, особенно не целясь, и разбойник отшатнулся, схватился за «вскрытое» лицо, из которого хлынула кровь. Автомат запрыгал по палубе – и просто чудо, что не случилось самопроизвольного выстрела! Задыхаясь, он помчался к правому борту, куда втемяшился белобрысый «любитель мучного». Тот уже подтягивал под себя ноги, чтобы встать. Выдохнув что-то зверское, непереводимое, Глеб свалился на колени, рассек человеку горло, отшатнулся, чтобы не брызнуло в лицо. Да что за Фигаро он сегодня – то тут, то там! Снова помчался прыжками через палубу – здоровяк с окровавленным лицом уже ослеп, кровь заливала глаза, но он нащупал под ногами «ФАМАС», уже тянулся к спусковому крючку… Да пропади ты пропадом! Он всадил ему катран в живот, давил, вращал, распарывал, проделывая в человеческом теле дыру размером с родную Ленинградскую область…

«Русалка» в ужасе окаменела – прижала руки к груди. А что она рассчитывала увидеть – дуэль на мясорубках по всем правилам джентльменского этикета? А Глеб под «интимным» светом фонаря уже колдовал над телами – освобождал их от гнета оружия и боеприпасов, складировал трофеи под бортом, тащил пиратов к ограждению, переваливал в воду – еще живых, стонущих, истекающих кровью – ничего, гарантия, что не всплывут. Опомнившись, Ева спрыгнула с полуюта, бросилась ему помогать, но больше путалась под ногами, чем оказывала содействие. Он шикнул на нее:

– Мешаешься, дурочка. Оденься лучше.

– Да ладно, – она отмахнулась, – так удобнее. Я свои лохмотья под водой снимала – туда же и выбросила, ну, куда я с ними?

– Оденься… – шипел он, – ты отвлекаешь меня… Бегом в каюту, на столе бюстгальтер – надень и не мозоль мне глаза. И чтобы никакой самодеятельности больше…

– То есть я сделала что-то неправильно? – Она обиделась, опустила руки.

Вот только обид ему и не хватало в ответственный момент.

– Прости, Ева, – он бросился к ней, обнял, поцеловал в потный висок – сердце забилось, как паровой молот. – Все хорошо, ты просто испугала меня – не ждал от тебя такого лихачества. Нет, правда, ты молодец… – Он прижал ее к себе и резко отпустил. – Всё, топай. Будем уводить красавицу из бухты и куда-нибудь перепрятывать. Ты идеями по этому поводу не богата? Может, на южную сторону пойдем?