Сергей Зверев - Сирийский десант

Разные люди одни и те же пейзажи видят не одинаково. Смотрят вроде бы на одно, но видят каждый свое. Турист любуется горными кряжами, прислушиваясь к шуму бурной речушки, извивающейся, пенящейся между камнями, и разобьет он свою палатку там, где виды окажутся самыми красивыми. Художник же сразу прикинет, в какое время суток наиболее выгодно лягут светотени, оживив скалистый склон, и примется искать место, где поставить этюдник. У всякого профессионала глаз наметан на свое, а потому Андрей Лавров смотрел на Богосский хребет из окна командирского «УАЗа» глазами военного. Машина в составе колонны из пяти тентованных грузовиков следовала по горному серпантину, проложенному вдоль горного хребта. Натужно гудели моторы, автомобили преодолевали путь от Токох-Кули до Эчеда километр за километром.

В горном Дагестане не бывает прямых дорог. Путь здесь стоит мерить не километрами по карте, а временем, которое придется провести в пути. Но, даже рассчитав маршрут по минутам, нельзя быть уверенным, что прибудешь в его конечный пункт вовремя. Всякое может случиться…

Лавров изредка бросал косые взгляды то на одно свое плечо, то на другое. Словно не мог до сих пор поверить, что вместо капитанских четырех маленьких звездочек на погонах теперь по одной, зато больших – майорских. Голубой десантный берет Андрея лежал у него на коленях. Попутчик Лаврова капитан Бахтияров щурился от яркого солнца, заливавшего своим сиянием горный кряж. До недавнего времени оба они, офицеры-десантники, прослужившие вместе два года в Поволжье в одной части, командовали ротами. Многое им пришлось пережить, разные были командировки, не одну горячую точку пришлось пройти. И не все товарищи вернулись из них живыми. Лавров сейчас чувствовал себя немного неловко за то, что получил повышение в звании и должность комбата раньше, чем его сослуживец. Заслуг перед страной и родными ВДВ хватало и у одного десантника, и другого, но случилось так, что Андрей получил майора раньше. Звание присваивается приказом, а приказы в армии не обсуждаются и не оспариваются.

– Теперь у тебя, Андрей, стало больше шансов, – негромко после продолжительного молчания произнес капитан Бахтияров и прямо глянул на приятеля своими удивительными глазами. Один был пронзительно голубой, второй – зеленый. Голубой глаз смотрел спокойно, а вот в зеленом словно чертики прыгали.

Майор Лавров подобрался, поняв, что сейчас предстоит непростой разговор. Дело было в том, что пошел вот уже третий месяц, как они оба ухаживали за одной и той же женщиной – молодым хирургом Анной Стрельцовой. А та, умевшая творить чудеса на операционном столе, возвращавшая скальпелем прежний облик обезображенным осколочными ранениями солдатским лицам, и с молодыми офицерами творила чудеса, правда, другого рода. Умом Лавров понимал, что стоит держаться от ее красоты подальше, что лучше уступить дорогу другу, но стоило ему увидеть Анну, услышать ее голос, как рассуждать здраво он уже не мог. Говорил тривиальные комплименты, путался в них, а Стрельцова словно подзадоривала его, испытывала на прочность, флиртовала с Бахтияровым. Причем не пряталась, а делала это открыто, раздавая авансы и одному, и другому.

«Ну вот, – подумал Лавров. – Может, оно и к лучшему. Раньше или позже этот разговор должен был случиться».

– Ты о чем, Денис? – спросил он, все же пытаясь сделать вид, что не догадывается, о ком и о чем сейчас пойдет речь.

– Меня не Денисом зовут, – напомнил Бахтияров, и его зеленый глаз недобро блеснул. – Мое имя – Дениз. Это татарское имя, тюркское. А Денис – так у русских принято. А я татарин.

Лавров вздохнул:

– Извини, что оговорился, но раньше ты и на Дениса охотно отзывался. В следующий раз учту.

– У тебя, Андрей, теперь больше шансов. При прочих равных составляющих Анна, конечно же, майора капитану предпочтет, – Бахтияров криво улыбнулся. – Так что в нашем случае я отступаю, чтобы избежать поражения. Она твоя.

– Не дури, Дениз, нам давно надо было прийти к ней и прямо спросить, а то и ее, и себя мучаем.

– Поздно уже, – нехорошая улыбка не сходила с губ Бахтиярова. – Лучше подумай, чем займешься, когда придет время в отставку выходить, на пенсию. Семья – это серьезно. А служить в армии тебе не вечно, нужно цель в жизни иметь. Так что подумай, чем потом займешься. Даже полковничьей пенсии на красивую жизнь не хватит. А Анна любит красиво жить, по ней видно.

– До моей отставки еще дожить надо, – опрометчиво произнес Лавров. – А потому…

Договорить он не успел. На другой стороне неширокого ущелья над скалой поднялось облачко дыма, послышались хлопок и нарастающий свист. Сколько раз в жизни уже приходилось Лаврову слышать этот звук! Громыхнуло. Брызнул камень, разлетелись осколки. Головной грузовик еще прокатился по инерции, но из-под сорванной крышки капота уже вырывались языки пламени.

Молоденький сержант, сидевший за рулем командирского «УАЗа», вдавил тормоз и остановил машину в нескольких сантиметрах от фаркопа замершего впереди «Урала».

Лавров повернул голову, наперед зная, что увидит: тактика обстрела автоколонн на горной дороге всегда одинакова. На изогнутой дугой дороге просматривался замыкающий грузовик. Его водитель лихорадочно, неровно сдавал задним ходом, пытаясь увести автомобиль за поворот, но плохо ладил с управлением. Заднее колесо соскользнуло с дороги, повисло над ущельем. В этот момент вновь ухнуло из-за скалы, вновь раздался нарастающий свист. От близкого взрыва занялся огнем брезентовый тент. Бойцы выбирались из охваченной огнем машины, зависшей задним бортом над пропастью. А из-за скал уже трещали, сверкали вспышками автоматы.

Укрывшийся по ту сторону неглубоко ущелья минометчик методично накрывал минами колонну. Лишних залпов не делал, ведь наверняка до этого пристрелялся. Лавров и Бахтияров метались между машинами, срочно организовывая оборону. Было понятно, что подвела разведка, прозевавшая появившихся вблизи Богосского хребта боевиков. Ведь перед выездом майора Лаврова заверили, что маршрут безопасен. Появились ли по ту сторону ущелья чеченские сепаратисты или же по ним сейчас стреляли боевики местного разлива, уже не имело значения.

– Ложись!

Лавров бросился плашмя, когда миномет свистнул в очередной раз, нервно ругнулся матом, глядя на то, как запылал еще один грузовик. Бойцы неорганизованно покидали его через задний борт, рискуя сорваться на крутом каменистом склоне. Андрей вскочил на колесо и стропорезом полоснул брезент тента:

– Сюда… вашу мать! – крикнул он. – Не хрен под пули головы подставлять!..