Сергей Зверев - Золотая рота

Андрей смертельно устал от всего, что случилось за последние трое суток. Но на месте не сиделось. Он встал и принялся нарезать круги вокруг автобуса. Двигался по спирали, расширяя радиус. Цеплялся за лианы, свисающие с деревьев, продирался через жгучие заросли. Дендроиды в этой части урочища росли плотно, но пару раз он натыкался на поляны, заваленные сухими коряжинами, карабкался через переломанные гниющие стволы, распугивал серебристых ящериц, в изобилии шныряющих под ногами. Мелькнуло что-то среди ветвей – он замер. Пятнистая змея ползла по стволу, закручиваясь в спираль. Перебралась на ветку, с ветки – на соседнее дерево, пропала в ворохе листвы. Мелькнула мысль, что если он тут еще немного походит, то может огрести неприятностей на голову…

Ветер в котловине практически не ощущался. Разорванные облака мчались на север. Пестрые птицы перелетали с ветки на ветку, вопили пронзительными голосами. Мелькнуло голубое озеро к северу от места катастрофы – немаленькое, с изрезанными берегами. Куприн решил, что сделает еще один виток вокруг автобуса, минут через пятнадцать выйдет к озеру и разберется, что там такое. Он смещался по дуге на запад, ловя себя на стыдливой мысли, что может так ходить до бесконечности, лишь бы снова не встречаться со страшным содержимым автобуса…

И вдруг напрягся! Шорох, мелькнуло что-то за деревьями, глухо заурчало. Он уловил движение краем глаза – и непроизвольно, на инстинкте, произвел скачок, рухнул на колено и шарахнул длинной очередью из «М-4». Мимо него промчалась громадная лохматая туша, обдала вонью и с жалобным визгом вонзилась в заросли кустов. И еще какое-то время доносилось удаляющееся повизгивание, трещали сучья…

Ничего себе хрюшка… Чуть на клыки его не насадила! Он, кажется, ранил ее, больше не сунется. Взбудораженный атакой дикого кабана, Куприн вертел головой по сторонам, медленно приходил в себя. Расслабляться в этой местности определенно не стоит…

И вдруг – как ножом по сердцу! Глухой, еле слышный, похожий на стон, женский голос:

– Help me… Who is there?..

Послышаться не могло. Рановато еще обзаводиться галлюцинациями. Андрей отключил все чувства, кроме слуха, и вновь услышал слабый голос. Сердце застучало, как полковой барабан. Туда, на запад…

Он сделал несколько шагов, крикнул:

– Где вы?! – Продублировал по-английски: – Where are you?

– Здесь… – простонала женщина. – О боже… I am here…

Русская! Он бросился бежать, пробился через кустарник, не чувствуя, как ветки царапают руки, выбежал на поляну, окруженную корявыми древовидными с мощными развесистыми кронами… и чуть сам не провалился в эту чертову яму. Встал на краю, попятился. Что за черт? Данный «объект», поросший быльем, имел рукотворное происхождение. Края ямы обвалились, кое-где сохранились остатки бревенчатого наката, крытые дерном и соломой; торчали обломки досок и бревен. Женщина провалилась в яму и, видимо, не могла самостоятельно выбраться.

Куприн отложил автомат, лег на живот и пополз. Трухлявые бревна угрожающе прогнулись. Он вытянул шею, глянул вниз. Квадратная яма, глубина – не меньше восьми метров. Обвалились несколько пластов по периметру, но дальше со стенами все было в порядке. Хуже того, ближе ко дну колодец расширялся. Выбраться из такой западни действительно непросто…

На дне провала валялись полусгнившие бревна, камни, глиняные глыбы, какие-то разбитые ящики, обросшие плесенью. В углу выделялся холмик свеженасыпанной земли. Посреди этого беспорядка стояло, пошатываясь, чумазое, оборванное, жалкое существо со слипшимися волосами неопределенного цвета, смотрело, задрав голову, на Андрея; по щекам текли жирные слезы.

– Помогите же, чего вы смотрите… – прошептала женщина. – О господи правый, я не верю… этого не может быть…

– Вы в порядке? – как-то тупо спросил Андрей.

– Нет, – сказала женщина.

– Я имею в виду, если я спущу вам что-нибудь похожее на веревку, вы сможете за нее зацепиться?

– Не знаю… попробую… Подождите, вы куда?! – вскричала женщина.

Он засмеялся:

– Простите, дамочка, я не умею находиться в двух местах одновременно.

Андрей подхватил автомат и бросился в лес. Голова трещала, но он уже ничего не чувствовал. Выхватив нож, кромсал лианы, стаскивал их с деревьев, вытягивал, проверял на прочность, завязывал морскими узлами, наматывал друг на друга… Бросился к яме, спустил весь этот ворох.

– Я думала, вы не придете… – шептала женщина. – Вас не было почти полчаса… Простите, но у меня часы на руке, они еще идут…

– Обмотайте это хозяйство вокруг лодыжек и запястий, – приказал Андрей, – да хорошенько обмотайте, несколько раз. И больше вам ничего не нужно делать, я вас вытащу…

Еще бы он не вытащил – ведь эта барышня ни черта не весит!

– Здесь есть крюк… – прохрипела она, нагнулась и подняла проржавевшую изогнутую штуковину с петлей на конце. – Вам не пригодится?

– Захватите, если не сложно, – подумав, сказал Андрей. – Лишняя веревочка в хозяйстве, сами понимаете…

Девушка лежала на траве, билась в истерике, брызгала слезами, потом успокоилась и молитвенно уставилась в небо. Она была тоща, как стебель камыша. Щеки ввалились, лицо почернело от грязи, волосы слиплись и были одним большим колтуном. Одежда превратилась в лохмотья – рваные джинсы, футболка. На фоне этого ужаса выделялись огромные глаза – они блестели, как бриллианты, тонули в слезах…

– Не смотрите так, пожалуйста… – шептала она. – Для бала в Мариинском я еще не готова… Можно, я еще немного полежу, ладно? Здесь так хорошо… и вы рядом…

– Как вас зовут?

– Катя… Екатерина… – Она с трудом разлепляла сухие губы, иссеченные трещинами. – Мне двадцать восемь лет… Я, наверное, выгляжу старше?

– Вы выглядите отлично, Катя, – усмехнулся он, – для человека, просидевшего под землей почти десять дней. Не волнуйтесь, вернутся к вам ваша молодость и красота.

– Спасибо… У вас нет воды?

– Нет. Полежите немного, отдохните; потом мы пойдем к озеру, оно неподалеку, там есть немного воды…

Хрустя целлофаном, Куприн извлек из паспорта фото дочери Ракитина, приподнял голову девушки и показал:

– Вы знаете эту девушку? Ее зовут Юля Соснина.

Ее глаза наполнились слезами, личико сморщилось, она зашмыгала носом.

– Я знаю, что ее зовут Юля… Мы познакомились в автобусе, когда поехали на экскурсию, она из Москвы, а я из Питера… Не знаю ее фамилии, она не говорила… У нее был другой цвет волос – перед отпуском она покрасилась в блондинку… Юля умерла восемь дней назад – сломала ногу, когда мы падали в яму, ударилась головой… Я ухаживала за ней, но не могла ничего сделать. Я ее похоронила, засыпала землей… простите, я не могла выносить, что она лежит рядом и так смотрит…