Сергей Зверев - Не жди, не кайся, не прощай

Мотаясь по городу, он думал, куда податься. Перебирая различные варианты, вспомнил Стамбул, где побывал однажды сразу после армии. Это был его первый и до настоящего времени единственный визит в мусульманскую страну. Рощина поразило большое количество мечетей, гнусавое пение стамбульских муэдзинов, многолюдье, многоцветье, шум, гам, тарарам. Его заинтриговали глазастые турчанки в платках, и он до сих пор помнил вкус печеной кукурузы и жареных каштанов.

В Стамбуле легко затеряться так, словно тебя никогда и не было на свете. Там много народу, еще больше автомобилей и полно восточных базаров, где голова идет кругом от обилия товаров. Константин попытался представить себя, допустим, торговцем коврами – и не сумел. Не получилось также вообразить себя обрядившимся в белую рубаху обывателем, сидящим в уличном кафе и опустошающим одну кофейную чашку за другой. Он не был турком. Он бы загнулся в Стамбуле от тоски.

Константин протяжно зевнул и помотал головой, прогоняя сонную одурь.

На квартиру к дяде Ване он решил не возвращаться. Мало ли как поведет себя Паша, когда очухается. Скорее всего, сделает все, чтобы добраться до обидчика. Зачем же добровольно совать голову в петлю?

Покидать город Костя тоже не спешил. После ночной пальбы на всех дорогах наверняка были выставлены посты, так что разумнее дождаться, пока наступит утро и движение станет оживленным.

Оставалось одно: переждать где-нибудь суматоху, хорошенько поесть, отоспаться, а потом уж двигаться дальше.

Малообитаемый Пролетарский район словно вымер. Подобно военного времени руинам зияли пустыми окнами заброшенные дома, там и сям высились мусорные завалы; дорога выглядела так, словно неоднократно подвергалась минометному обстрелу. Объезжая рытвины и открытые канализационные люки, Константин думал, что все это так не похоже на ту Россию, которую с раннего утра до поздней ночи демонстрируют телезрителям по всем государственным каналам. Это были две разные страны. Совершенно непохожие друг на друга и не пересекающиеся в реальности.

Приметив ночной магазин, Рощин собирался уже притормозить рядом, чтобы запастись провизией, когда обратил внимание на свет фар сзади. Внезапно он понял, что видит два этих круглых электрических глаза уже очень давно. Они следовали за ним как минимум последние полчаса, а может быть, и раньше. Прибавив газу, Константин чертыхнулся. Нельзя быть таким легкомысленным! Надо было с самого начала определить, не ведется ли за ним слежка. Хорошо еще, если Константину просто померещилось, будто подозрительный автомобиль едет за ним, причем давно. А вдруг так оно и есть?

Константин посмотрел в зеркало заднего обзора. Автомобиль стал отставать. Фары уменьшились, а потом и вовсе погасли. В предрассветных сумерках стало видно, что позади катит самый обычный микроавтобус. Да, но кто сидит внутри? И чего им надо на самом деле?

Константин резко повернул влево. Микроавтобус повторил маневр. Не отпуская руль, Константин дотянулся до автомата и пристроил его так, чтобы можно было дотянуться до него в любой момент. Потом сбросил скорость.

«Сейчас все выяснится, – подумал он. – Сейчас. Сейчас».

– Вот сволочь, – выругался Болосов, ударяя кулаком по колену. – Кажется, унюхал нас. Тот еще волчара… Что будем делать?

– Пока поезжай за ними, – хрипло произнес Панин, успевший задремать в салоне.

– Он скорость увеличил.

– Все равно продолжаем идти за ним.

– Внаглую?

– Внаглую. Не мешай.

Поднявшись с сиденья, Панин открыл кофр, в котором хранился радиомаяк «Флай» с выстреливающим устройством. По виду оно напоминало фен для сушки волос или лазерный пистолет из фантастических фильмов.

– Тормозит! – завопил Болосов, глядя в лобовое стекло вытаращенными глазами. – И что теперь? Обгонять? Или тоже тормозить?

– В зад его поцелуй, – подсказал Панин.

– Что? Тут не до шуточек.

– А я не шучу. Стукни его джип легонько. – Панин достал из внутреннего кармана заветную флягу с коньяком, отхлебнул и протянул напарнику. – Глотай. Мы пьяные, едем с гулянки, высматриваем шлюх на дороге. Если клиент засветит тебе в глаз, сдачи не давай, но шуми посильнее и всячески отвлекай его внимание.

– А поменяться ролями не хочешь? – кисло спросил Болосов.

Панин ободряюще похлопал его по спине.

Алый «Хаммер» впереди тащился со скоростью пятнадцать километров в час.

– Повиляй, – деловито распорядился Панин. – Мы ведь пьяные.

– А меня и впрямь вставило, – признался Болосов. – С раннего утра да на пустой желудок…

– Так и сопьешься.

– На нашей службе проклятой разве дадут?

«Хаммер» приближался с каждой секундой. Панин облизал пересохшие губы. Он не стал делиться своими подозрениями с напарником, но не исключал вероятности, что беглец встретит их автоматной очередью. Болосов был туповат, чтобы думать об опасности.

– Иду на таран, – лихо объявил он.

– Не перестарайся, Гастелло.

Взвесив «Флай» в руке, Панин положил его обратно. Не тот случай. Маячок надежнее прикрепить к днищу джипа. Тогда-то он уж точно никуда не денется. Лишь бы этот парень не открыл пальбу. Лишь бы…

Думп!

Панина швырнуло вперед одновременно с гулким ударом. Болосов действовал профессионально. Он не просто протаранил «Хаммер», а развернул его поперек дороги, чтобы, продолжая топить педаль газа, прижать его к бетонному столбу.

– Давай наружу, – скомандовал Панин. – И надрыву побольше. Чтобы ни один Станиславский не сказал тебе: «Не верю».

Господи, спаси и помилуй, взмолился он мысленно.

Заметив маневр микроавтобуса, Константин приготовился к удару, но все равно больно ушибся грудью о рулевое колесо. Затем джип плавно развернуло и снова ударило – на сей раз о придорожный столб. Микроавтобус заглох. Стало так тихо, что у Константина зазвенело в ушах. Щелчок автоматного предохранителя, который он сдвинул пальцем, показался ему оглушительным. Рощин не знал, успеет ли выстрелить. Он думал, что ему пришел конец.

Но дальнейшие события стали разворачиваться по совершенно неожиданному сценарию.

Водительская дверца микроавтобуса распахнулась, оттуда выбрался начавший лысеть, но вполне еще молодой человек с агрессивным, но отнюдь не страшным выражением лица.

– Ты что же творишь! – затараторил он, размахивая руками. – Ты что, не видишь, что я еду? Ты зачем подставился? Тебе жить надоело?

Его поддержал спутник, оказавшийся симпатичным блондином отнюдь не угрожающей наружности. Разбойничьи шрамы на лице Константина его не смутили.

– Права напокупают, а потом творят, что хотят! – воскликнул он, спрыгивая на землю.

Оба были без оружия, и оба казались не вполне трезвыми. Тревога, сжавшая сердце Константина, как железные тиски, отступила. Испытывая неимоверное облегчение, он вернул автомат на прежнее место и вылез наружу.