Сергей Самаров - Горный стрелок

– Вам, кстати, не сказали еще, когда вы приступите к исполнению обязанностей заместителя начальника своего управления?

– Пока не сказали, товарищ генерал.

Ахуба никогда не имел склонности к льстивым речам, но сейчас сам почувствовал в своем голосе интонации, которые ему не понравились. И потому постарался завершить разговор побыстрее и своим сообщением.

– Я был занят на допросах и добытый арсенал еще не просматривал. Сейчас, кстати, спущусь к дежурному. Посмотрю, что нам привезли. Хорошо, что напомнили, товарищ генерал. Так вас что конкретно интересует?

– Все интересует. Но в общих чертах я предполагаю, что там есть. Мне только необходимо иметь всю маркировку с каждой ПЗРК и с каждой ракеты для ПЗРК. Мы попробуем отследить, откуда они поступили. ПЗРК проще всего применять против гражданских самолетов, которые не имеют защиты от такого оружия. И потому можно понять беспокойство Москвы. Вам не трудно будет поставить человека, чтобы он переписал все маркировки?

– Сейчас сразу пошлю кого-нибудь, товарищ генерал.

– И посмотрите, что там за комплекты футуристического вооружения. Если можно сфотографировать, можно прислать мне снимки по электронной почте.

– Сделаю, товарищ генерал. Извините, меня тут требуют, кажется, к начальнику управления. – Бзоу Гозарович увидел, как дежурный приоткрыл дверь его кабинета и жестами показывал, что его срочно требует к себе шеф.

– Идите. Начальство обижать нельзя, – согласился Барателия.

Убирая трубку, Ахуба вдруг ощутил, что ведет себя так, словно он работает уже не на Службу государственной безопасности Республики Абхазия, а на Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных сил России. По крайней мере, с генералом Барателия он вел себя как со своим непосредственным руководством, и даже с большим почтением. Что не слишком нравилось самому Бзоу Гозаровичу.

– Ждут, – многозначительно сказал адъютант, открывая дверь перед Бзоу Гозаровичем.

Множественное число предполагало присутствие в кабинете, кроме самого генерал-лейтенанта Цагурия, еще кого-то. Так и оказалось. Высокий, худощавый, немолодой, интеллигентного вида человек, европейской внешности скромно стоял по другую сторону стола.

– Познакомься, Бзоу Гозарович, – по-русски сказал Цагурия. – Это генерал-майор Кобылин, из Службы внешней разведки России. Он желал бы посмотреть на захваченные в твоей операции трофеи. Специально ради этого прилетел к нам.

Удивиться оперативности российских спецслужб стоило, но Бзоу Гозарович удивился больше тому, что в дело вступила СВР, которую он привычно называл в мыслях ПГУ [24] ПГУ – Первое главное управление КГБ СССР, после развала Советского Союза отделенное и преобразованное в обособленную организацию, названную СВР. . Дело может касаться ФСБ, и даже напрямую касается, но какой интерес в этом у СВР?

Русский генерал протянул руку и назвался:

– Анатолий Иванович.

– Бзоу Гозарович, – ответно представился Ахуба. – Что конкретно, товарищ генерал, вас интересует?

– Два вопроса. Первый. Я привез с собой большую группу российских журналистов, которым вы, предварительно ознакомившись с их вопросами, в письменном, естественно, виде, дадите пресс-конференцию. Ну, и фотографы желают заснять весь захваченный арсенал. Меня же интересуют два комплекта вооружения «солдата будущего», которые попали к вам в руки. Ни журналистам, ни фотографам эти комплекты показывать, понятно, не стоит. Кроме того, я хотел бы поприсутствовать на допросах людей из группы, которая имела эти комплекты в своих «схронах». Это реально сделать быстро?

Подполковник Ахуба глянул на генерала Цагурия, словно спрашивая разрешения. Тот кивнул, соглашаясь.

– Я не думаю, что могут возникнуть какие-то трудности. Сам я, правда, еще ничего не видел, я был занят на допросах. Необходимо было одну важную деталь выяснить. Но как раз собирался пойти посмотреть на арсенал. Насколько я знаю, его уложили на первом этаже в актовом зале. Пойдете со мной или пригласить вас потом, после того, как я сам все осмотрю?

– Лучше сразу, – кивнул Кобылин, и повернулся в сторону Цагурия: – А потом с вами, товарищ генерал-лейтенант, решим наши проблемы.

– Да. Я буду на месте. Я сегодня домой ночевать не еду.

Цагурия сообщил об этом так, словно сознался в подвиге после длительного и трудного допроса. Для него, наверное, это и в самом деле было подвигом.

Генерал Кобылин показал, что он умеет ходить быстро ничуть не хуже, чем подполковник Ахуба. По крайней мере, по коридорам и по лестнице, ведущей вниз. И потому они быстро оказались у стойки дежурного по управлению. Дежурный был на месте.

– Захваченный арсенал… – одной фразой объяснил Ахуба свой интерес.

– В актовом зале.

– Ключи.

– Там часовой. Ключи у него.

– Он меня знает?

– Может и не знать. Это солдат комендантского взвода. Пойдемте вместе.

Длинный коридор первого этажа имел три спуска до поворота в подвал и два подъема на верхние этажи. Так молча и прошли мимо всех лестниц. За поворотом коридора увидели, как два офицера разговаривают с часовым у дверей актового зала. Офицеры хотели было двинуться по коридору к выходу, но увидели идущего туда дежурного по управлению со спутниками и остановились. Подойдя ближе, подполковник Ахуба узнал офицеров оперативного отдела, майора и капитана, занятых в ночной операции.

– Хотели сделать сводную опись, – показал один из офицеров листы предварительной записи, – а часовой не пускает.

– Открывай, – распорядился дежурный.

Часовой вытащил из кармана ключ, открыл дверь и шагнул в сторону, пропуская пришедших. Подполковник Ахуба молча забрал из рук часового ключ, первым шагнул за порог и включил свет. Дежурный сразу развернулся и отправился за свою стойку, а капитан оперативного отдела плотно закрыл перед любопытным часовым дверь изнутри.

Трофеи были разложены у дальней стены под окнами. Классифицированы были не по содержанию, а по месту обнаружения. То есть отдельными группами лежало все, найденное в одном «схроне». Но даже беглый взгляд давал возможность понять, что содержание «схронов» было примерно равным и почти одинаковым, и из этого можно было бы сделать вывод, что все десять тайников предназначались равным по силам десяти группам боевиков. Разница была незначительная и сводилась, судя по всему, только к боевой квалификации членов банд. Так, только в четырех планировалось провести вооружение ПЗРК типа «Игла» и «Стрела». Это могло говорить о том, что в других бандах не было специалистов, умеющих обращаться с таким видом оружия. При этом во всех четырех случаях рядом с ПЗРК можно было заметить значительно меньшее количество взрывчатки. Следовательно, эти четыре группы планировалось использовать в основном не для установки СВУ [25] СВУ – самодельное взрывное устройство. , чем чаще всего и промышляют террористы, а для какой-то специфической работы. Поскольку в Сочи нет военного аэродрома, резонно предположить, что сбивать бандиты планировали гражданские пассажирские самолеты, у которых вообще не бывает никакой защиты от такого оружия [26] Военные самолеты и вертолеты при фиксации бортовым компьютером пуска ракеты ПЗРК отстреливают множественные тепловые ракеты, на извлечение которых, сбиваясь с курса, и реагирует самонаводящаяся тепловосприимчивая головка ракеты ПЗРК. .