Стивен Хантер - Мёртвый ноль

— В вас стреляли?

— Не знаю, не могу убедиться.

— Кто-нибудь, доложите, что за херня. Воздух, кто угодно, видите что-нибудь?

— Нет, только свалку вокруг охраняемого, вижу агентов и копов, бегущих к нему, не вижу..

Полицейские также собрались вокруг Ника и Суэггера, привлечённые выстрелами. Ник медленно протянул руку к радио.

— Это Король-4, Мемфис. Мой человек выстрелил, потому что заметил активность снайпера, квартал 700 Чарльз, в мусоровозе, высунувшемся из переулка. Людей туда, быстро, будьте аккуратны- подозреваемый крайне опасен, повторяю- вооружён, крайне опасен.

— Защищаемый в порядке, не ранен, нет видимых следов от пули, нет доклада о поражении.

— Людей к мусоровозу, быстро!

Боб, успокоившись, протянул пистолет Нику.

— Зарзи цел, — сказал Ник с недоверием, — и выстрела не было. Он не выстрелил, поскольку ты схватил пушку и начал весь парад.

— Блядь… — откликнулся Боб, ощутив внезапно ужасный поток усталости, заливший его ноги и требовавший сесть, пока его колени не растеклись, уронив его на тротуар. Он опёрся на машину и сел, прислонившись к бамперу. «Я слишком старый для этого дерьма»- подумал он.

— Ты видел его? Видел? Это ж двести ярдов.

— Меня привлёк грузовик, выкатившийся из переулка. Окно пошло вниз.

— Все части, все части, защищаемый в Чарли-1, мы уходим. Уходим.

Но к тому времени, как до мусоровоза добрались, снайпера там уже не было. Они нашли команду городской уборки, застёгнутой гибкими наручниками, в совке и в кабине и полицейского без сознания — вырубленного каким-то ловким мастером азиатского дзюдо, но в остальном нетронутого — и лишившегося машины. Она была найдена часом позже в восточном Балтиморе в районе Кентон. Но никто не видел, откуда она там взялась- ни отпечатков, ни следов, ни снайпера.

Как ни давил Богьер, но оставшись в строю до конца они так ничего и не достигли. По спутниковому телефону он донёс свои соображения до МакГайвера.

— Мы тут ничего не высидим, а держимся уже на соплях. Суэггер будет привязан ещё на несколько часов, он никуда не денется. Мы едем в мотель, свалимся, а завтра подхватим Суэггера у штаб-квартиры ФБР.

— Уверен, Богьер? Суэггер умеет…

— Это просто расследование, без хитростей. Мерять, опрашивать, собирать, всё полицейское барахло. Весь район- сплошной бардак, пробки дикие. Нам только выбираться оттуда целый час.

— Что слышно?

— Изнутри- ничего, а по новостям- кто-то (мы знаем, Рэй) навёл ствол на Зарзи, а Суэггер- думаю, это был Суэггер- просёк его и выстрелил в него из пистолета, сорвав затею. Рэй не пострадал, Суэггер не попал, копы мечутся как сумасшедшие: сирены, скорые, SWAT, вертолёты, вся куча. Рэй как-то скрылся, вырубил копа и угнал его машину.

— Дерьмо.

— Ну да. Он был в паре кварталов от нас. Но кто знал: где нашли место — там и припарковались.

— Я бы со Суэггером остался.

— Блядь, да у меня люди вырубаются напрочь! Тут минимум двенадцать часов ничего не произойдёт. А завтра будет какая-нибудь дерьмовая пресс-конференция, поглядишь на «Фоксе». Надо парням отдохнуть- это мой долг, я бы сказал так.

— Ладно, ладно, валите. Завтра чтоб были во всём рвении и старании, чтобы был тот прежний знаменитый Богьер.

— Сообщи нам, если они отменят Вашингтон. Если так, если Зарзи не будет, то и Рэя не будет, тогда я вообще не знаю что делать.

— Будешь знать, — ответил МакГайвер в своей обычной грубой высокомерной манере.

— Вот ведь хуй какой, — сказал Мик, дав отбой. — Ладно, поехали в пригород и свалимся там. Нам завтра на работу к 6-30.

— Я так устал, что даже не знаю как поступил бы, начни мне какая-нибудь сука хер сосать, — отозвался Клоун Крекерс, не с юмором, а с констатацией факта.

— Ну, не парься, подобного не будет. И Круза мы опять не накрыли: вот ведь скользкий мелкий жёлтый ублюдок!

— Странно, почему он не стрелял? — спросил Тони З. — Это первый раз, когда я слышу о нём и он не стреляет.

— Он не стрелял, потому что ты устроил кучу. Он потерял из виду цель, когда шесть агентов Секретной службы прыгнули на Зарзи. Потому и не выстрелил.

— Ты не соображаешь, — ответил Суэггер. — Он много быстрее. Я видел, как окно поехало вниз. И только потом толкнул тебя.

— Слегка неожиданно, я бы добавил.

Остальные агенты на встрече рассмеялись сквозь усталость. Они были на месте ещё несколько часов после произошедшего, и ещё утренний рейд. Все были готовы упасть, кофе остыл, крысы догрызали пончики, а сникерсы засохли. Уже восемь часов дела, но ещё никто ничего важного не сказал.

— Я схватил пистолет, — продолжал Боб, — поднял, выстрелил. Это всё минимум три секунды заняло. Я старик, уже не такой ловкий. И схватил неловко, с предохранителя снять надо было. Достал, поднял, выстрелил. Всё это заняло время. Три секунды. Минимум. Или больше. Что он делал всё это время?

— Ждал возможности ясного выстрела. Там агенты кругом. Он не мог стрелять в толпу, ему нужна была чёткая картинка Зарзи. Зарзи не показывался, затем случилось всё это дерьмо. А у него дисциплина: понял, что выстрела не будет, что возможность просрана и сбежал.

— Когда получим запись, спорю что увидим: Зарзи был открыт. Я знаю: Рэй сдержался от того, чтобы грохнуть его.

— Этому нет улик, — сказал кто-то. — Только слова. Если улик нет — зачем вообще говорить об этом?

Боб проигнорировал выпад.

— У меня нет версии, почему он не стрелял. Он быстрый, в этом он отличается ото всех. В долю секунды наводит, отличная обработка спуска, всё окончено в полсекунды. У него было три, и не выстрелил. Сложно понять.

— Ты ставишь провокационные вопросы, — сказал Ник. — Может быть, у тебя просто сочувствие, эмпатия к снайперу? Ты ждёшь от него какой-то игры на нас, а не просто убийства — из какого-то своего изощрённого понимания мести за Виски 2–2, которая, как он считает, была предана и подставлена. А я вынужден низвести твои ожидания до того, что подтверждается фактами.

Боб склонил голову. Он тоже очень устал, мышление замедлилось, рефлексы растянулись, язык застревал.

— Ладно, — сказал Ник, — я сдаюсь. Всем спать. Пусть следователи работают дальше, а полицейские ищут Рэя. Хоть какая-то возможность. Всем завтра быть в 6-30. Перетрясём все что есть и слепим то, что можно представить в Вашингтон к 10–00. Может, и Рэй сам сдастся к тому времени.

Послышались отрывистые смешки.

— Ник, у нас есть чёткие показания мусорщиков. Стоит ли нам завтра развесить везде фото Круза?

— Я ещё не решил. Если сделаем так, сразу получим тысячу репортёров, которые будут рыться во всяком относительно Рэя и ситуацию затопит, между нами и нашей целью будет ещё больше чепухи. Так что пока мы не не скажем ничего никому, кто ещё не в теме. А если мы сделаем его самым известным человеком в Америке, что мы получим? Не думаю, что это поможет поймать его — он слишком умный. Но это навёдет дымовую завесу на всё дело. Я поработаю с Агентством насчёт того, что придумали их великие умы. И всё же скорее мы оставим это всё как есть, без дальнейшего широкого оповещения.