Юрий Гаврюченков - Сокровище ассасинов

– Мажоры курили «Мальборо», – пробормотал я.

– Чего?

– Ничего, это я в порядке бреда. Пошли жрать, место самое для нас подходящее.

Спускаясь в трактир, я подумал, что кабацкие кони преследуют нас по жизни в последнее время. К добру ли? Учитывая, что посиделки в «Rocking-hors Pub» завершились благополучно, беспокоиться было не о чем. Предвкушать стоило разве что приятные сюрпризы.

В кафе играл саксофон. Живой, не запись. Исполнитель сидел на маленькой эстраде и, казалось, упивался своей музыкой, закрыв глаза. Он был в броском клетчатом пиджаке, небольшими бакенбардами и коком. Определённо, я его видел. На рауте 666. Судя по состоянию баков, саксофонист происходил из экипажа 407-го «Москвича».

– Хорошее мы выбрали место, – заметил я, усаживаясь за стол.

Слава кивнул, не сводя глаз с музыканта.

Развязной походкой подвалил официант. Он явно чувствовал себя на своей территории. Настолько, что посетители его не интересовали. Такие залётные клиенты, вроде нас. На халдее были короткие брюки-дудочки, остроносые ботинки, а белая рубашка с фальшивой бабочкой только подчёркивала кастовые баки и аккуратный кок.

– Что будете заказывать? – равнодушно спросил официант и положил между мной и Славой единственное меню.

На ресторанном языке нас послали в путь прямым текстом.

Слава заметно подобрел и расслабился. Официант последние секунды сохранял привычное, издавна знакомое по зеркальному отражению лицо.

«Кафе для своих,» – понял я и небрежно бросил:

– Пиво, водку, ростбиф, и Рикки позови.

– Кого позвать? – официант вернулся с заоблачных высот.

– Рикки. Скажи, что Илья приглашает.

– Извините, виноват! От рожденья туповат, – подтянулся официант и едва каблуками не щёлкнул. Он пронырливо шмыгнул в подсобку.

Корефан ухмыльнулся. Злость его улетучилась.

– С этими собаками только так и можно, – печально сообщил я другу, – они это любят, скоты.

Слава поглядел на меня с уважением.

– В тебе появляется масть, Ильюха. Не знаю, с чем это связано, но ты матереешь в последнее время.

– Заметно?

– Сильно заметно. Да прямо на глазах! С того момента, когда я тебя в дверях увидел всего трясущегося с бодуна и в трениках, ты сильно изменился.

– Да ну? – вспоминать ту злосчастную пьянку, когда я пытался залить горечь утраты напитком забвения, было неприятно до унижения. – А теперь на что я похож?

– А теперь у тебя привычка к победе появилась. Это заметно.

– Заметно по чему?

– По манерам. Ты с людьми говоришь твёрдо, зная, что твоё приказание будет выполнено. Это внушает.

– А как же иначе? – удивился я.

– Правильно мыслишь! – рассмеялся Слава. – Где мы – там победа!

Из служебного помещения появился Рикки. Следом за ним шёл Спонсор. Я припомнил, что его кличут Дик.

– Здорово, музыканты! – обрадовался Слава.

– Как поживает старый добрый рок-н-ролл? – приветствовал я.

– Рок-н-ролл жив! – привычно отреагировал Рикки.

– Как вы нас нашли? – с подозрением в голосе осведомился Спонсор.

– Да вот так, шли-шли и зашли, – ответил я, пожимая руки. – А вы и здесь зажигаете?

– Вообще-то это мой кабак, – пожал плечами Спонсор.

– У тебя же вроде охотничьи магазины были?

– Магазины у папы, в Москве, для денег, кабак лично мой, в Питере, для души. Что заказывать будете?

– А что бы ты заказал?

– Я недавно поел.

– Тогда водки. На всех. То есть литр. Четыре пива. Рикки, ты жрать будешь? Понял. Дик, если ты есть не будешь, тогда три ростбифа.

– И картофель фри, – добавил умудрённый хозяйской практикой Спонсор.

– Ну, ты сам всё прекрасно знаешь. Рикки, присаживайся!

Рикки присел, а Спонсор величественно умёлся на кухню.

– Будете сегодня зажигать всей бандой? – спросил я.

– Ближе к вечеру начнём, – осторожно отозвался Рикки. – Сейчас пока Эндрю солирует.

Саксофонист Андрюха, печально дудевший на сцене, перехватил взгляд начальства и выдал протяжную ностальгическую ноту.

– Часто вы тут клубитесь? – за дальним столиком сидела подтянутая троица с коками и баками, за столиком поближе – просто влюблённая парочка клерков, дресскодированная девочка и сопливый мальчик.

– Мы просто тут клубимся, – бесхитростно выдал Рикки, – это в других кабаках мы работаем. Ты подожди, скоро Эдди подвалит.

– Думаю, мы пока без Эдди начнём, – постановил я, наблюдая как к нашему столу движется Спонсор в сопровождении нагруженного напитками официанта.

И мы начали.

– Ты где такую гайку выцепил? – поинтересовался Дик, зачарованно глядя на перстень.

– По случаю досталась, – туманно ответил я, хотя водка с пивом изрядно развязала язык. – У меня ещё браслет такой же есть.

Я задрал рукав и повертел запястьем, демонстрируя мелкие полированные рубины. С первого взгляда казалось, будто рука покрыта бисеринками крови.

– Собираешь древности? – варварская красота произвела на Спонсора впечатление.

– Когда есть такая возможность.

Я запустил руку в карман висящей на спинке стула куртки и вытащил кинжал ас-Сабаха.

– Люблю тебя, булатный мой кинжал, товарищ светлый и холодный, – мечтательно произнёс я, непринуждённо отрезал кусок ростбифа, отправил в рот и стал с энтузиазмом жевать. Мясо в «Хорс-мажоре» готовили отменное.

Спонсор на минуту проглотил язык. Рикки застыл с пивом в горле. Лермонтова они, похоже, не знали. Слава ухмыльнулся. «Дурак ты, Ильюха!» – было написано на его морде.

Я отрезал и наколол кусок на вилку следующий кусок.

– Настоящий? – наконец спросил Дик.

– Не сувенирный? – спросил Рикки.

– Самый настоящий, – я положил кинжал на салфетку, надписью «джихад» вверх. Гравировка темнела на тусклом клинке наиблагороднейшего оттенка патины. Сразу было видно, насколько древняя вещь. – Это даже не новодел. Кинжалу почти девятьсот лет.

– И ты им так запросто пользуешься? – в голосе Рикки проскользнуло недоверие.

– Его же не для того сделали, чтобы он на стенке висел, – как бы кощунственным ни казалось использование предмета веры хашишинов в хозяйственных целях, кинжалу нравилось действовать, и он давал мне это понять.

– Жаль, Эдди нет, он бы оценил, – Спонсор задумчиво погладил баки и тронул пустую кружку. – Ещё по пиву, за счёт заведения?

– Давай, – грех было отказываться от халявы.

– Пойду, распоряжусь, – Дик снялся и исчез за служебной дверью.

– День какой-то сумасшедший, – пожаловался я Рикки. – Ещё без машины остались. Надо будет тачку покупать.

– Какую хочешь?

– Что-нибудь высокое, для бездорожья. Но не сильно навороченное.

– Мой знакомый продаёт «Судзуки-витару», – оживился Рикки.

– Какую именно? «Гранд-витару», «Гео-трэкер»? – «витара» мне нравилась. – Какого года?