Юрий Гаврюченков - Сокровище ассасинов

Я хотел связаться с де Мегиддельяром и договориться о встрече, но не успел. Мобильник завибрировал и запиликал сам, едва я поднёс к нему руку. На этот сигнал я настроил номер Бориса Михайловича.

– Алло?

– Илья, ко мне приехал клиент из Германии. По интересующему нас вопросу.

От неожиданности я даже остановился. Господин Марков-старший времени зря не терял. Впрочем, как и его сын в своё время.

– Я вас правильно понял?

– Абсолютно правильно. Он настоятельно хочет с вами встретиться.

К делу подключились немецкие рыцари. Ситуация приобретала неожиданный оборот. Вероятно, выгодный для меня.

– Что ж, я не против. Когда и где?

– Вы сейчас свободны?

– Вполне.

– Можно встретиться у меня.

– Я к вам подъеду в течение получаса?

– Будем вас ждать.

В родном городе по всем известным мне адресам я не мог чувствовать себя в безопасности. Мне больше некуда было идти. И я пошёл на переговоры.

Лощёная кобыла с буферами встретила меня приветливой лошадиной улыбкой для самых желанных посетителей. Должно быть, Борис Михайлович предупредил. Я был препровождён в кулуары.

– Можно, Борис Михайлович? – постучала она в директорскую дверь.

– Конечно можно! – непривычно бодрым баритоном отозвался Марков. – Заходите!

– Проходите, пожалуйста! – кобыла отворила дверь в кабинет, пропустила меня и стремительно испарилась.

По случаю приезда дорогого гостя директор антикварного салона расстался с ветхим сюртуком и фиолетовой жилеткой. Он приоделся в элегантный светло-серый костюм, мигом сбросив лет десять. Марков был стремителен и целеустремлён. Не исключено, что ради дела он ненадолго забыл о сыне.

Посетителя я рассмотрел не сразу, ринувшийся навстречу Марков отвлёк меня.

– Знакомьтесь, – подвёл он меня представляться. – Это археолог Илья Потехин, а это Фридрих фон Готтенскнехт, мой коллега.

Коллега Маркова восседал на кожаном диване. Перед диваном стоял сервировочный столик с бутылкой «Камю» и разнообразнейшей закуской. На диване, развалясь, помещался мужчина лет пятидесяти, в тёмно-сером костюме с заношенной бабочкой. На полноватом лице с крупным носом сидели очки в толстой прямоугольной оправе. Мужчина встал. Мы пожали руки. Взгляд немца на секунду задержался на реликвиях исмаилитов.

– Называйте меня Фридрих, – по-русски фон Готтенскнехт говорил гладко, с заметным деревянным акцентом, чуть хуже де Мегиддельяра и Эррары. – Мне знакома ваша находка. Новости разносятся иногда непростительно быстро для нашего бизнеса.

«Средства транспортировки тоже не подкачали, – подумал я. – Это же надо, так быстро примчаться из Германии.»

– Присаживайтесь, Илья, – захлопотал Борис Михайлович. – Немного коньяку?

– С удовольствием, – согласился я. – Сейчас я не за рулём.

Марков достал с сервировочного поддона чистый «тюльпан». Я присел на диван рядом с Фридрихом. Борис Михайлович опустился в кресло.

– За знакомство! – сказал он.

Десятилетний «Камю» был неплох. Я отпил глоток и облокотился на диванный валик, поглядывая поверх бокала на немецкого гостя. Он в свою очередь выдержал паузу.

– Приступим к делу, – начал Марков. – У Фридриха к вам есть выгодное предложение.

– Во сколько вы оцениваете эти среднеазиатские безделушки? – обратился я напрямую к фон Готтенскнехту.

– В пятьдесят тысяч евро за все три предмета, – не смутился немец.

– То есть, вы в курсе, что они такое?

– Они есть ювелирные украшения одиннадцатого века.

– Не совсем, – сказал я. – Например, для хашишинов они всё равно, что подлинная императорская корона для монархистов. Есть и другие люди, которые называют их Предметами Влияния. Им есть за что так называться. Влияние ощутимо. Эти вещи имеют свою цену. Ещё вчера мне предлагали за них триста тысяч евро и, в принципе, были согласны на четыреста, но я не продал.

– Четыреста тысяч евро вам за них никто не заплатит, – мягко заметил Марков.

– Погоди, – остановил его фон Готтенскнехт и пристально посмотрел на меня через свои окуляры. Глаза у него были голубые и во все линзы. – Вы не совсем понимаете, за что вам собираются платить. Орден Алькантара, с которым вы имеете дело, хочет купить предметы власти вовсе не для того, чтобы спрятать их от рук ассасинов.

– А вы много знаете, – сказал я.

– Послушайте, что я вам скажу. Мне кажется, вы немного далеки от наших проблем и споров. Вы не представляете расстановку сил в современной Европе.

– А вы расскажите.

– Хорошо. После Второй Мировой войны ситуация на политической арене сильно изменилась. Из-за поражения Германии, европейцы утратили шанс на мировое господство в обозримом будущем. Остались два сильных противника Америка и Россия. Затем в борьбе между СССР и США победили американцы. Европейские страны пришли в состояние упадка могущества, и это нравится не всем. Там, где бессильны правительства, на сцену выходят организации наподобие Ордена Алькантара.

– А также Ордена Строгого Повиновения, – добавил я.

– Да, – признался фон Готтенскнехт, – такие организации есть в каждой стране, даже в России, только в Европе они сильны и издавна внедрены в политические процессы. Там, где не решить парламентариям, вмешиваются рыцари и священники. Этот процесс невидим для масс народа, но им не нужно знать. Задача народа подчиняться, задача правителей – управлять. К сожалению, лидерство Германии в Европе согласны принять далеко не все страны. Французы претендуют на свой, особый статус. Обладание ядерным оружием укрепило мнение французской политической элиты, что их страна избрана на роль ведущей континентальной державы.

– А вы считаете, что это удел Германии?

– В современной Европе только Германия может занять это положение ненасильственным путём. Франция уже создала Западно-Европейский военный союз, свою коалицию четырёх держав, в которую входит Бельгия, Италия и Испания. ЗЕВС существует в пику Северо-Атлантическому военному альянсу. Французы считают, что в НАТО решающий голос принадлежит Америке, которую поддерживает Германия.

– А это не так?

– Французы помешаны на идее лидерства, как они выражаются, в единой Европе без англосаксонского господства. А Испания, приняв роль младшего партнёра ЗЕВС, помогает лидеру, как может, и роль предметов власти – посильный вклад Ордена Алькантара.

– Вклад во что?

– Алькантара намерена передать предметы власти подконтрольной Ордену арабской группировке с целью развязывания террористической войны государственного масштаба в Соединённых Штатах Америки.

Вкус коньяка показался мне отвратительно горьким. Я поставил бокал на стол.

– Что-что? – переспросил я.