Дмитрий Щербаков - Беспощадная страсть

— …Ватин, слушай сюда! — заорал Газават, отскакивая от окна. — Он уже здесь! Вышиб тачкой ворота и сейчас косит во дворе наших ребят! Поднимай всех, кого сможешь, и дуй ко мне! Немедленно!

— Шеф, я могу поднять людей, но это время!.. — отозвался Ватин.

— Чер-рт! Сколько народу у тебя было задействовано в операции?!

— Десять бригад. Двести человек приблизительно…

— Они сейчас поблизости?

— Все на месте. Они ждали указаний, ждали, когда я приду в себя…

— Хватай всех и срочно сюда! Двести, говоришь?!

— Было двести, но многие погибли… Пострелял подонок Сатир!

— Бери тех, что остались, грузитесь на тачки и рвите!

— А где ты, босс?

— Ч-черт! Да в деловом особняке, ты знаешь дорогу!

— Понял, еду!

— Ну, отбой! — Газават отключился.

— Надеешься, что они успеют?! — змеей прошипела Мила. — Зря себя тешишь, слизняк! Север в шесть секунд уделает твоих дебилов и будет тут!

Газават осторожно выглянул в окно. Во дворе уже вовсю кипела отчаянная перестрелка…

…Охранников было десять человек. Четверых из них Север завалил сразу, очередями из двух автоматов. Остальные успели укрыться за деревьями сада и открыли ответную пальбу по автомобилю. Север поспешил выскочить из машины.

— Обходите его, пацаны! — кричал предводитель охранников, бандит по кличке Косарь. — Он один! Никуда он не денется! Прижимайте его к изгороди! Затравим и расхерачим очередями в клочья! Хоронить будет нечего!

«А ведь он прав, — подумал Север, отступая вглубь сада. — У пацанов — автоматы Калашникова, а это куда более солидная артиллерия, чем мои «Кедры»… Думай, Север, думай!»

Белов дал короткую очередь на голос Косаря. Но, видимо, промахнулся: ни вскрика, ни стона, ни шума падения тела он не услышал. Наверно, бандит надежно спрятался за деревьями.

Некоторое время Север отступал, уворачиваясь от посылаемых в него слепых струй свинца и сам посылая в ответ столь же слепые пули. Заросли в саду газаватовской виллы были весьма густы, и противники не видели друг друга.

— Он попался! — заорал вдруг Косарь — так, чтобы слышали все его подчиненные. — Он сам залез в ловушку! Он забрался в кустарник, где нет деревьев! Не выпускайте его оттуда!

Север судорожно осмотрелся.

«Ах ты, ч-черт! Блатарь прав! Деревьев вокруг нет, и я среди этих хилых кустиков — все равно, что на открытом месте! — сообразил он. — Неужели конец?!»

— Надо было смотреть внимательнее, дурак! — вслух ругнулся Север. Он сейчас ненавидел себя. Можно ж было смекнуть, что кустарник, хоть и густой, от пуль не прикроет! Действительно, попался…

— Все к его тачке! — командовал между тем Косарь. — Спрячьтесь за ней и бейте по кустам прямой наводкой! Мы их так причешем, что там ничего живого не останется! Вперед!

«Ну, спасибо, братан! — мысленно поблагодарил Косаря Север. — Это, оказывается, ты дурак, а не я! Давайте, давайте, прячьтесь за тачку! Сейчас я вам устрою жаркое по-беловски!»

Он четко представил себе, как расположена машина: Та-ак, годится! Север осмотрелся. Ага, и позиция подходящая есть! Ну, держись, братва!

Тем временем бандиты, выполняя приказ Косаря, сбежались к беловскому автомобилю. Казалось, отсюда действительно было очень удобно изрубить в капусту автоматными очередями укрывавшие Белова кусты с ним самим в придачу.

Север отложил пока в сторону оба своих «Кедра» и вытащил револьвер, заряженный разрывными пулями.

— Огонь! — громко скомандовал Косарь бандитам.

В тот же миг Север высоко подпрыгнул и сделал только один выстрел — в бензобак своего автомобиля.

Тотчас мощный взрыв разнес машину на куски, расшвыряв по окрестным зарослям незадачливых братков. Никто из них не был убит, но все пылали живыми факелами.

Север выскочил из кустов и несколькими очередями из «Кедра» положил конец страданиям пылающих, дико орущих, бессмысленно мечущихся бандитов…

…Услышав грохот взрыва, Мила злорадно расхохоталась.

— Вот и шиздец твоим кабысдохам, Газаватушка! Молись теперь! Через минуту Север будет здесь!

— А ты уверена, что это не ему шиздец?! — выкрикнул Газават, бросаясь к окну.

Все это время — те пять или шесть минут, что продолжался бой, — Николай вяло переругивался с Милой, мучительно соображая, как ему выбраться живым из этой передряги. В голову ничего не приходило. Срочно бежать? Но выход из здания, как назло, всего один. Выйдешь — и угодишь прямо в лапы Северу…

В окно Газават увидел мужскую фигуру, вбежавшую в дом. Фигура явно не принадлежала ни одному из охранников. Значит, Гюрза права…

Газават бросился запирать дверь зала. Мила хохотала ему в спину.

— Тешься, мальчик, тешься! Не поможет! Север все равно прикончит тебя, как бы ты ни старался!

— Да я сам завалю его! — рявкнул Газават, потрясая «Кедром».

— Ага! — смеялась Мила. — Завалил баран волка — одна баранья шкура осталась! Север пачками кладет таких, как ты! Не глядя! Ты пикнуть не успеешь, как схлопочешь пулю!

«Наверное, девка и на этот раз права, — подумал Газават. — Вон как быстро этот Север промелькнул сейчас под окном — я не то что ствол вскинуть не успел, но даже не успел подумать, что надо стрелять…

И тогда, в кабаке, Сатир со своим револьвером здорово меня ошеломил… Что же делать, делать-то что?!»

Север между тем уже стоял у двери зала — радиоприбор безошибочно указал Белову местонахождение Милы. Дверь была толстой, дубовой, да еще обшитой металлическими листами. И замок на ней стоял крепкий.

В правой руке Белов сжимал свой верный револьвер, в левой держал оба «Кедра». Выпустив по двери оставшиеся разрывные пули и убрав револьвер в кобуру, Север перехватил один из пистолетов-пулеметов и принялся короткими очередями планомерно выгрызать дверной замок.

…Газават подбежал к Миле и, широко размахнувшись, влепил ей страшную пощечину, почти оглушив девушку. Мила не отключилась совсем, она воспринимала происходящее словно сквозь туман, но ни двигаться самостоятельно, ни тем более драться уже не могла. Николай именно этого и добивался. Он развязал Милу, подхватил ее и поставил на ноги…

…Север израсходовал весь оставшийся боезапас «Кедров», прежде чем вскрыл дверь. Опустошенные пистолеты-пулеметы бросил — хотя они и стреляли теми же «макаровскими» патронами, что и его револьвер, но перезаряжать их Север счел ненужным расточительством — револьверу он все равно доверял больше.

Пинком Белов растворил дверь зала. Сам отпрянул в сторону, опасаясь нарваться на очередь. Однако изнутри никто не стрелял…

— Эй, Газават, ты здесь?! — крикнул Север.

— Здесь, родной, заходи! — дружелюбно отозвался Николай. — Да не делай глупостей, не вздумай палить на голос! Я понимаю, малый ты крутой и даже на голос не промажешь. Да только вот попасть можешь не в меня! Ты понял, эй?!