Дмитрий Щербаков - Беспощадная страсть

В спальне Север грубо раздел жену, швырнул в постель и набросился, словно голодный раненый волк на только что зарезанного, пульсирующего остатками жизни оленя…

…Приступ у Милы удалось снять. Только морального облегчения это не принесло ни ей, ни Северу.

Прошло полтора месяца с тех пор, как Беловы поселились на «фазенде». Все это время Север вел себя с женой по-прежнему, строго придерживаясь один раз избранной тактики: был груб, демонстративно презрителен и брезглив, а когда у Милы начинался очередной приступ, жестоко оскорблял ее, избивал и насиловал. Подобная жизнь казалась адом.

Приехал Павел. Беловы оба обрадовались ему, словно лучу надежды в своей беспросветности. Мила быстро собрала на стол, выставила несколько бутылок водки из запасов «фазенды». Выпили.

— Как вы тут? — спросил Кузовлев.

Супруги словно по команде отвели глаза.

— Живем… — протянул Север. — Пока не сдохли…

— Ясно! — отрезал Павел. — А не пора ли вам выбираться в мир, ребятки? Не всю же жизнь здесь куковать… Или надо еще покантоваться? — обратился он к Белову.

— Нет, довольно! — решительно заявил Север. — Милка уже достаточно натренирована, годится для дела. Пора в мир!

Тайком он быстро переглянулся с Кузовлевым. Тот понял.

— Что ж… — вздохнул Павел. — Пора так пора. Я достал все, что требуется. Паспорта новые вам обоим, боеприпасы для тебя… — он тряхнул своей объемистой сумкой. — Валентин помог, без него бы не справился. Так что ты, Север, экипирован полностью. Действуй!

— Что все это значит? — подняла глаза Мила.

— А это значит, что завтра мы уезжаем отсюда, — бросил Север. — Готовься к боям, к крови, к зверствам… ко всему, что тебе так мило и привычно! — добавил он, ухмыляясь.

— Дурак… — произнесла Мила надломленно. И тотчас схлопотала оплеуху. Девушка отвернулась, пряча слезы.

— Север, зачем ты?! — выкрикнул Павел.

— Пусть знает хозяина, сука! — оскалился Белов.

— Ну и дела тут у вас! — охнул Павел. — Милка, как ты это терпишь?

— Я люблю его, дурака! — всхлипнула Мила. — Люблю! А он…

— Что — «он»?! — окрысился Север, снова, казалось, готовый ее ударить.

— Успокойся, Белов! — резко прикрикнул Павел. — Уймись, хватит! Идем, поговорим наедине. Я покажу, что привез. А после мирно напьемся втроем. Только мирно!

…Ложась спать, Мила спросила мужа:

— Так как завтра-то?

— Завтра Пашка пришлет Евграфова, тот довезет нас до деревни. А оттуда — электричками, как встарь. До места назначения.

— А какое у нас место назначения?

— Не твое дело, телка. Твое дело — везде следовать за хозяином. Поняла?

— Поняла… — вздохнула Мила с привычной уже покорностью.

В нужный город они прибыли ближе к вечеру, но было еще совсем светло. Не разговаривая и не задерживаясь на платформе, Беловы поспешили сквозь здание вокзала навстречу своей новой «малой родине». Север знал: город по российским масштабам невелик, но и отнюдь не полудеревня — здесь имелись довольно крупные промышленные предприятия и даже научный институт. Сейчас, правда, все это практически не работало из-за отсутствия финансирования, и когда-то гордый райцентр попросту подыхал: зарплата местным работникам не выплачивалась минимум по полгода. «И как тут люди выживают? — недоумевал Север. — Как вообще обычный человек умудряется выжить без зарплаты, если он всегда жил только на нее? Чем за квартиру платит? Что ест? На подножном корму небось живет… Люди, люди… А кто-то из них еще бьет благодарственные поклоны нашему драгоценному господину президенту, отцу родному!..»

…Катастрофы могло бы не произойти, если бы на вокзале находилась хоть какая-то публика, кроме Беловых, по крайней мере человека два-три. Тогда Север и Мила не привлекли бы ничьего внимания, их бы просто никто не заметил — супруги прекрасно владели техникой отвода глаз случайным наблюдателям. Но Беловы были единственными сошедшими с электрички пассажирами, других людей поблизости вообще не просматривалось, и одиноко торчавший в зале ожидания мент просто не мог не тормознуть сиротливую пару.

— Ваши документы!

Север счел нужным предъявить паспорта. «Если полезет обыскивать сумку, — подумал он, — срублю одним ударом, чтобы даже не пикнул, усажу культурненько к стеночке, и деру». В сумке, помимо личных вещей, лежали патроны к револьверу, сам револьвер и глушитель. Север внутренне напружинился. «Свой автомат он даже вскинуть не успеет, кабан толстый. Вон какие ляжки наел», — оценил Белов стража порядка.

— У вас бакинская прописка, — сказал между тем мент, просматривая паспорта. — Как вы оказались здесь?

— Беженцы мы, — пояснил Север, используя банальную, зато самую правдоподобную для нынешних времен легенду. — Дом наш в Баку сожгли. Дом был собственный, частный, в пригороде. Налетели ночью местные… Мародеры. Все добро растащили. А мы русские, нас азеры не жалуют и защищать никакая ихняя милиция не станет. Я едва жену уберег от этих подонков…

— А к нам зачем?

— Проездом. Мы в деревню едем, к тетке моей. Там вроде можно устроиться. Но у нас деньги почти кончились, а ехать еще далеко. Решили задержаться. Снимем тут угол на два-три дня, попробую подработать хоть сколько-нибудь. Да и жене отдохнуть надо, измучилась…

— Бомжи, значит! — констатировал мент. Казалось, данный факт очень его обрадовал. Вернув Белову паспорта, служитель закона вдруг сальным, оценивающим взглядом окинул Милу. Девушка вздрогнула. Север подобрался, готовый мгновенно растерзать потенциального обидчика.

— Ладно, идите, — милостиво разрешил мент. Он по-прежнему выглядел чрезвычайно довольным.

— Какая мерзкая рожа! — сказала Мила, когда они с мужем вышли из здания вокзала.

— Да уж… — пробормотал Север.

— У него рожа настоящего сутенера! — воодушевленно продолжала она, радуясь уже тому, что ее не одернули, не заткнули рот на первой же фразе. — Вот честное слово: сними с него форму, наряди в малиновый пиджак и прочую атрибутику — и получится сутенер чистой воды! Этакая сявка — «шестерка», с самыми мелкими авторитетами угодливая, как лакей, а с девочками — вроде эсэсовца! Знаю я такой тип мужиков! Насмотрелась!

— Да уж ты насмотрелась… — процедил Север зло.

Мила не заметила его тона — ей очень хотелось поговорить. За все последнее время она не слышала от мужа ничего, кроме оскорблений да брани, и сама не имела возможности двух слов произнести — Север ее сразу грубо обрывал. А девушка так жаждала общения с ним!

— Насмотрелась, да! — продолжала она. — Подобный деятель всю ночь гоняет девку, как лошадь, от клиента к клиенту, а под утро еще и сам на нее влезет бесплатно! Сволочь!