Виктор Степанычев - Мое имя - Воин

Петр так и не приучил Азамата начинать бой с разведки. Тот по-прежнему сразу после гонга очертя голову бросался на противника и молотил его с неутомимостью парового молота. Правда, следовало признать, что труды Петра и Леона даром не пропали. Техника работы Азамата стала более разнообразной и качественной. На добротное полотно природной стойкости и мощи горца мастерами были наложены мазки ярких красок боевого искусства, расцветившие всю картину. И этим можно было гордиться. У Петра даже явились некоторые сомнения, что при нынешнем состоянии Азамата он смог бы выиграть у парня решающий бой. Хотя это было спорно.

Схватка с Мельниковым показала, что горец на голову выше соперника. Инициатива и сила была на стороне Азамата. Сева в основном оборонялся, но делал это очень умело. Следовало еще отметить, что и его редкие контратаки постоянно находили брешь в блокировках Азамата. Хотя горец, по своей привычке, не показывал, что его серьезно достают эти уколы-выпады, на дальнейших тренировках надо было обратить внимание на его защиту. И камень может сточиться от настойчивой струйки воды…

А еще у Петра подспудно возникло странное ощущение. На первый взгляд казалось, что Мельников работает усердно. Однако Петр почему-то не чувствовал полной отдачи в его работе. Сева как будто сдерживал себя, стараясь не показать все, на что он способен. Было видно, что Мельников боец высокого класса. И по ощущениям Петра выходило, что планку боя он может поднять и повыше. Но все это шло по уровню предположений. И до турнира им еще идти и идти вместе. Еще будет время узнать «who is who».

И еще одна мелочь… Петр чувствовал некий дискомфорт. Ему казалось, что он уже видел где-то эти серые и внимательные глаза «просто Севы». Но память молчала.

Автобус уверенно рассекал осеннюю, а потому унылую равнину, носящую имя Среднерусской, стремясь поскорее вырваться за ее пределы. Последние две недели перед отъездом на турнир тоскливо зарядило ненастье. Практически без перерыва сеял мелкий дождик. Порой срывался мокрый снег, порошил траву и кусты, но тут же таял.

Проводы команды на турнир проходили торжественно, но без излишней помпы. С утра собрались, на микроавтобусе добрались до офиса Фонда ветеранов правоохранительных органов. Там их ждал роскошный по российским меркам комфорта автобус со знакомыми тремя лучами на эмблеме и две бригады журналистов со спортивных каналов. А встречал бойцовскую команду на крыльце подъезда лично Вилен Владимирович Слуцкий с парой свадебных чиновников из спорткомитета.

Малый митинг состоялся там же под моросящим дождиком. В микрофон сказали то, что было положено сказать, пожелали то, к чему и без этих пожеланий все стремились. Журналисты снимали, сотрудники фонда, создававшие толпу поклонников, живо рукоплескали, а члены команды, наполненные высокой ответственностью, понимающе кивали. В общем, все прошло чинно и благородно.

На торжественных проводах присутствовал и Роткевич. Правда, он в общем строю не стоял, а находился несколько в сторонке, в компании двух крепких парней с объемистыми спортивными сумками. У Петра создалось впечатление, что Весельчак Санни избегает попадать в поле зрения видеокамер. А может, это ему просто показалось.

После митинга пошла обычная суета отъезда. Вещи перегрузили из микроавтобуса в чрево «Мерседеса», деловито попрощались со Слуцким, обещавшим прибыть на финал турнира, в котором в мечтах уже видел подопечную команду. Напоследок генерал передал Леону видеокассету, неизвестно какими трудами и усилиями каких суперагентов добытую. На ней были записаны бои, видимо — контрольные, предтурнирные, основного претендента на «Бриллиантового льва» молодой немецкой команды герра Баума.

Перед отъездом выяснилось, что Роткевич поедет отдельно от всех остальных. А вот двое стриженых крепышей отправятся на автобусе вместе с командой с целью обеспечения безопасности. Петр переглянулся с Леоном, недоумевая, зачем понадобились подобные меры предосторожности. Два балбеса будут оберегать мастеров боев без правил? Кто-то явно недодумал или наоборот — передумал. Однако возражать не стали, оставили все как есть, потому что присутствие этих «секьюрити» никому не мешало. Пускай парни прокатятся в «европы».

Через час после выезда за пределы Москвы, когда уже все налюбовались серым осенним пейзажем за окнами и стали скучать, Леон запустил видеокассету, которую вручил Слуцкий. Круизный автобус был оборудован всеми благами цивилизации от биотуалета и кухонного комбайна до компьютера с выходом в Интернет через спутниковый телефон, не говоря уже о таких мелочах, как видеомагнитофон и телевизор.

Записи боев германской молоди просмотрели всем коллективом достаточно внимательно. Особых эмоций видеосеанс ни у кого из членов команды не вызвал. Дрались немцы, конечно, с напором и технично, однако как-то однообразно, даже серо. Ни в ком не наблюдалось своего стиля, изюминки. Поставленные удары, отточенные движения, мощь и отсутствие каких-либо эмоций на лице воспринимались как монотонная машинная работа.

Петр мог с уверенностью сказать, что Азамат и Ксения, да и Сева с Леной ни в чем не уступают двукратным держателям «Бриллиантового льва». Техникой они владели не хуже немцев, даже превосходили их в разнообразии стилей. А главное, Петр не заметил у питомцев герра Баума желания мыслить в бою, что прививал во время подготовки своим подопечным. Разбор просмотра свелся к короткому обсуждению, результатом коего коллективно был рожден тезис: «Драться с немцами можно, победить нужно».

Двое приставленных охранников интереса к записям боев не проявили. У Петра сложилось впечатление, что этим ребятам неинтересно ничто, кроме самих себя и сохранности своих сумок. Они уселись в разные концы салона. Один сидел сразу за водительской кабиной, а второй наоборот — на последнем ряду кресел. Петр случайно заметил, что когда передний решил отлучиться в туалет, он нашел глазами своего напарника, который, заметив этот взгляд, незаметно кивнул в ответ. А потом, до возвращения товарища, внимательно наблюдал за местом, где находились его пожитки. Так же поступил и другой, когда на остановке на заправку соратник по тандему ходил за сигаретами.

Петр, проходя мимо, без любопытства, чисто автоматически, глянул на полуоткрытую сумку переднего «секьюрити». Ничего интересного в ней не обнаружилось. Обычное с первого взгляда содержимое: сложенная стопкой одежда, кожаный несессер, сбоку втиснут большой двухлитровый термос. Уже вечером, при посещении туалета, на глаза Петру попалась сумка второго охранника. Содержимое ее в деталях соответствовало дорожному имуществу коллеги. Одежда, термос, несессер… Создавалось впечатление, что приставленных к ним бодигардов собирали в дорогу в одном цейхгаузе.