Олег Поддубный - Волчье племя

В питомнике Тоцкого нетерпеливо ждал Камил, встретивший его удивленным возгласом:

— — Ну и горазд же ты поспать, Станислав!

Он называл своего начальника на «ты», так как их отношения давно уже перешагнули барьер субординации.

— Нездоровится мне что-то сегодня, Камил, — уныло ответил помощнику ветеринар. — Ты тут сам разберись, а я прилягу. Голова прямо-таки раскалывается! — укладываясь на топчан в углу рабочей комнаты, сипло добавил он.

Ветеринар не врал: чувствовал он себя отвратительно. И ему требовалось еще раз обдумать положение, в каком он оказался. Поудобнее устроившись на топчане, Тоцкий собрался с мыслями, но его поднял с места вбежавший в комнату Камил.

— К нам гости, Станислав! — встревоженно сказал он.

— Кто?!

— Хозяин!

У Тоцкого неприятно екнуло сердце: он вспомнил ночной наказ Ловчего проследить вечером за Штормом.

— Ему-то какого черта здесь надо?! — вырвалось у него.

Камил вместо ответа только дернул плечами.

— Где он? — спросил ветеринар.

— У входа. Я не осмелился пригласить его сюда, а то чего доброго попадется ему на глаза что-нибудь не то!.. У собак шерсть еще не выгорела! — добавил Камил.

— Правильно поступил, — натягивая на ноги валенки, одобрил Тоцкий, — здесь ему делать нечего! Подай-ка мне телогрейку и ключи от мастерской.

Накинув на себя телогрейку и прихватив ключи от мастерской, где изготовлялись чучела животных, ветеринар заспешил к поджидавшему его у входа в питомник начальнику исправительно-трудовой колонии.

Шторм выглядел измученным. Крупные морщины прорезали его лоб, а под глазами появились темные мешки. Он, как и Тоцкий, ночью не сомкнул глаз.

— Какими судьбами, — Алексей Николаевич? — приветствовал его ветеринар, открыв входную дверь питомника.

— Да вот решил заглянуть, — сдержанно ответил полковник. — Должен же я хоть раз за время своей работы посетить прилегающий к моему учреждению кинологический питомник.

Тоцкий, не скрывая иронии, рассмеялся:

— Раз вы решили удостоить нас такой чести, то, видит бог, случилось что-то серьезное.

Я прав?

— Отчасти да, — сконфуженно промямлил посетитель. — Мне, Станислав Григорьевич, нужна хорошая собака. Знаете ли, в связи с последними событиями в поселке я что-то не очень уверенно себя чувствую. Точнее, беспокоюсь о жене и детях, — добавил он.

У ветеринара отлегло от сердца.

— Ну что же вы стоите, Алексей Николаевич? Проходите, — распахнул он дверь перед Штормом. — Уж для вас я постараюсь что-нибудь придумать.

Зайдя в питомник, полковник увидел в конце длинного коридора между вольер Камила.

Вспомнив события вчерашнего вечера, он почувствовал, как его тело помимо воли охватывает мелкая дрожь. Помощник ветеринара, не обращая внимания на прибывшего гостя, спокойно занимался чисткой вольер и даже не обернулся.

— Как он у вас? — неожиданно для себя спросил Шторм у ветврача.

— Кто? Помощник?.. — не сразу понял ветеринар. — Отлично! Другого такого трудно сыскать! Исполнителен, а главное, не требователен ко мне, — рассмеялся ветврач, стараясь выглядеть как можно беззаботнее. — Ну что же вы все стоите, Алексей Николаевич? Идите за мной!..

Растерявшийся на мгновение полковник словно очнулся от сна и уверенно зашагал за хозяином, который повел своего начальника не в рабочий кабинет, а в специально оборудованную мастерскую, где им изготовлялись чучела животных. Мастерская находилась почти у самого входа в питомник, и это позволяло не допускать посетителей к собачьим вольерам, а таких желающих среди заказчиков было хоть отбавляй.

Зайдя в помещение, гость почувствовал резкий специфический запах, ударивший ему в ноздри. Именно этим запахом пропиталась одежда Тоцкого. Мастерская больше напоминала склад, набитый барахлом, среди которого возвышались на специальных подставках чучела различных животных. Здесь были и белки, и зайцы, и соболь, и пятнистый олень. Но самым заметным из множества фигур животных было чучело бурого медведя, возвышающееся над всеми остальными животными. Фигура могучего зверя стояла во весь рост на задних лапах, голова почти упиралась в потолок, глаза светились хищным блеском, а пасть была свирепо оскалена. Шторм невольно залюбовался им.

— Красавец! — с восхищением произнес он.

— Да!.. Только не дай бог в тайге с таким красавцем встретиться, — усмехнулся ветврач.

— Слава богу, мне не доводилось с ним встречаться в тайге лицом к лицу, — глядя на зверя, благоговейно вздохнул Шторм. — Кстати, Станислав Григорьевич, я слышал, вы не только ветеринар и таксидермист, но и отличный дрессировщик диких зверей? — перевел он разговор в другую плоскость.

— Кто же, интересно, вам такое сказал? — насторожился ветеринар.

— Земля слухами полнится. Я слышал, у вас даже волчья пара жила. Это правда?

— Да, жила, — после некоторого раздумья ответил Тоцкий. — Только эти волки были инвалидами, но даже их мне не удалось приручить; так что вас немного дезинформировали, Алексей Николаевич.

— Почему не удалось приручить? — удивился Шторм.

— Потому что взрослое дикое животное, выросшее на воле, нельзя приручить в неволе, — пояснил ветеринар. — Мне пришлось их выпустить после того, как их раны зажили.

— А говорят, к вам приходят из тайги два волка и вы их подкармливаете.

— Кто говорит?

— Люди говорят, — не задумываясь, ответил полковник. — Говорят еще, что вы знаете охотничьи заговоры и поэтому так легко уживаетесь с различными животными, даже с дикими!

— Ерунду люди говорят, — рассмеялся ветеринар. — А вы, Алексей Николаевич, похоже, совсем забыли, зачем сюда пришли.

Шторм смутился: он понял, что в своих вопросах зашел слишком далеко и это может повлечь за собой нежелательные подозрения со стороны ветеринара.

— Нет, я не забыл, зачем сюда пришел, Станислав Григорьевич, — стараясь выглядеть хладнокровным, сказал полковник. — Просто о вас ходит много различных и порою самых фантастических слухов, так что я решил поговорить мимоходом и об этом.

Но Тоцкий прекрасно понял, куда клонил Шторм, хотя сам терялся в догадках, почему начальник лагеря после вчерашнего разговора с Ловчим так быстро пришел к нему… В этот момент в мастерскую вошел Камил, и ветеринар с полковником устремили на него свои взгляды.

— Станислав Григорьевич, время ехать за париями, — постучал Камил пальцем по циферблату часов, — опоздаем.

Как показалось Тоцкому, Шторм весь напрягся, когда заговорил Камил. Затем он увидел, как начальник колонии побледнел и у него на лбу выступили капельки пота.

— Вам плохо, Алексей Николаевич? — спросил он его.

— Нет, ничего, — судорожно дернулся полковник, — это я простыл немного.., наверное, температура.