Игорь Градов - Чувак и надувная свобода

Ну, ладно, не будем о грустном. Прошлого не вернешь, а будущее, как говорится, еще не определено, поэтому надо жить настоящим. Что я и делаю с переменным успехом.

…Я перевернулся на живот и посмотрел на Люси — она блаженствовала, загорая на солнышке.

— Много жариться вредно, — сказал я ей. — Пошли окунемся.

— Что ты, вода холодная, — запротестовала Люси, — здесь же горные родники!

— Ладно тебе, пошли! — скомандовал я и потащил ее в озеро.

Вода и вправду оказалась холодной. Люси громко визжала, когда я окунал ее с головой, но тем не менее нам удалось немного поплавать и даже побрызгаться. Потом мы лежали на горячих камнях и отдыхали.

— Слушай, Чувак, — произнесла Люси, слегка приподнявшись на локте, — почему мне так хорошо с тобой? Ты же сам знаешь: я уже не молоденькая девочка — и замужем побывала, и людей разных повидала, да и вообще… Но ни с кем из мужчин мне не было так хорошо, как с тобой… К чему бы это?

— Не знаю, — пожал я плечами, — наверное, к дождю.

Люси рассмеялась, а потом прижалась ко мне горячим телом.

— Давай сейчас…

— Прямо здесь? А вдруг кто увидит?

— Плевать, — решительно сказала Люси и начала стягивать с меня плавки. Я, конечно, не сопротивлялся.

Потом мы долго лежали на траве и разговаривали — так, ни о чем. Просто слова, смысл которых ты со временем забываешь, но помнишь общее впечатление — это был очень хороший разговор. Вдруг Люси приподнялась на локте и произнесла:

— Мне кажется, что за нами кто-то следит.

— Ну и что? — пожал я плечами. — Ты же не возражала, чтобы за нами наблюдали, когда мы с тобой…

— Нет, Чувак, здесь что-то другое. Я хорошо чувствую взгляды — здесь не просто подглядывание. Достал бы ты свой пистолет, что ли…

— Ладно, — кивнул я, — давай проверим, кто за нами подсматривает. Так где, говоришь, этот вуайерист сидит?

— Вон за теми кустами, — Люси указала одними глазами.

Я осторожно приподнялся и посмотрел:

— Я пойду к машине, а ты сделай вид, что ни о чем не догадываешься. Постараюсь выгнать этого вуайериста из кустов и разобраться. Главное, ты ни во что не вмешивайся, лежи себе спокойно. А еще лучше — сразу, как только я начну действовать, беги к машине. Мало ли что…

Люси кивнула. Я не спеша поднялся, с хрустом потянулся и направился к автомобилю — пистолет лежал в бардачке. Открыл дверцу, взял с сиденья банку пива и крикнул Люси:

— Тебе принести попить?

— Да, тащи, — подыграла она мне. — Жарко очень!

Хорошая она все-таки женщина, умная — на лету все схватывает.

— Хорошо, только еще бутербродов захвачу, — ответил я и снова нырнул в салон.

Мои действия, по идее, должны были успокоить наблюдавшего — важно, чтобы он не подозревал, что мы о нем уже знаем. Я незаметно достал пистолет, снял с предохранителя и, резко выпрямившись, навел его на кусты.

— Эй, ты, член с ушами! — громко крикнул я. — Выходи быстро, и чтоб руки вверх! И не вздумай рыпаться!

Незнакомец затаился — видимо, думал, что может пересидеть в зарослях. Тогда я поднял ствол чуть повыше и выстрелил по камням прямо над его головой — для острастки. Тут же из-за кустов раздался жалобный голос:

— Мистер, не стреляйте, я выхожу!

Действительно, из-за кустов появился тощий мужик в весьма оборванной одежде. Его лицо заросло густой бородой, видно было, что он давно не стригся — волосы отросли почти до плеч.

— Держи руки на виду, — приказал я, — и медленно иди ко мне.

Незнакомец повиновался. Когда он приблизился, я почувствовал, что от него разит потом и немытым телом. Я невольно сморщил нос.

— Что же ты, братец, не моешься? — поинтересовался я. — Несет от тебя, как от бродяги!

— Так я и есть бродяга, — спокойно ответил мужик. — Уже три года как по горам мотаюсь. Какое уж тут купанье! В озеро иногда окунусь, вот и все.

— Как зовут-то тебя?

— Боб Доули.

— Так ты тот самый…

— Да, тот самый тип, что расстрелял двух людей на своей заправке, верно.

— И тебя разыскивает полиция Катарсиса…

— Верно, — кивнул Доули.

— А зачем ты мне во всем признался? — не понял я. — Мог ведь назваться кем угодно — хоть Джоном Смитом.

— Надоело бояться, — ответил Доули, пожимая плечами. — Столько лет по горам прячусь и от полиции бегаю. Хватит уже, пора с этим кончать.

— Пришел бы сам в город и сдался, в чем проблема-то?

— Не могу я, — с тоской ответил Боб, — не решусь никак. С одной стороны, сознаю, что я преступник, убийца, и мне, похоже, грозит электрический стул, но с другой — ну не чувствую я за собой вины, и все тут! Поэтому и решимости сдаться нет.

— А что же сейчас — появилась?

— Теперь ситуация иная. Вы, мистер, меня поймали, значит, видно, судьба моя такая. Теперь везите в город, сдавайте в полицейский участок или вызывайте копов сюда — они мигом прибудут.

— Да я и сам вроде коп, могу тебя арестовать.

— Да? — удивился Доули. — А зовут вас как, мистер? Что-то я не видел вас раньше среди наших полицейских.

— Я новичок, служу всего несколько недель, а зовут меня Чувак, — представился я.

— Да, слышал о вас, — кивнул Доули. — Это ведь вы в банке тех девиц, что за животных борются, по углам раскидали, а потом на родео целый амбар по бревнышку разнесли?

— Точно, — усмехнулся я, — было дело. Хотя амбар разнес не я, а бык, не надо приписывать мне чужие заслуги. А откуда ты…

— Откуда я это знаю? Да просто — два-три раза в неделю прихожу в Катарсис — разумеется, по ночам — и сдаю в бар «У Китти» убитых сурков. Там из них какое-то мексиканское блюдо готовят, латиносам очень нравится. А в обмен беру текилу, хлеб, овощи и старые газеты. Газеты я читаю, а потом пускаю на растопку. Вот и знаю.

— Ясно.

Приятно, черт побери, когда слава бежит впереди тебя. Вот только нужна ли она мне, эта слава?

Я задумчиво посмотрел на Боба — ну вот, пикник окончательно испорчен. Придется теперь тащить его в участок, оформлять протокол, проводить допрос. Считай, пропал выходной день!

Доули, почувствовав мое настроение, сказал:

— Впрочем, я не тороплюсь в тюрьму. Если вы не хотите, то можете не доставлять меня в город.

— Ну как же — не доставлять! — вздохнул я. — Ведь ты преступник!

— Так-то оно так, — согласился Боб, — только есть у меня одно смягчающее вину обстоятельство. И если вы позволите…

— Давай, говори, — разрешил я.

Если человек решил исповедаться — не надо его останавливать, вам же легче потом будет вести следствие. Я кивнул на расстеленную под деревьями скатерть:

— Пойдем-ка, друг, в тенек, сядем и поговорим спокойно. Только держи руки на виду и не делай резких движений — я отличный стрелок, ты сам мог убедиться.

— Что вы, мистер, — усмехнулся Доули, — и в мыслях нет!

— Кстати, а что это ты за нами подсматривал? — решил я выяснить причину пребывания Доули у озера.