Игорь Градов - Чувак и надувная свобода

— У нас такие костюмы не продаются, — заявил Билл. — Я для своего сынишки на прошлый Хэллоуин хотел купить, да не нашел. Пришлось мне в Коунсвилль смотаться…

— Значит, надо допросить продавцов магазина — кто и когда покупал у них костюм Бэтмена, — решил капитан. — А также на всякий случай узнаем на почте — не приходила ли кому в последнее время посылка с таким заказом, ведь костюм можно купить и по Интернету. Этим, я думаю, займется Билл — после того как закончит с протоколами.

На этом все закончилось. Дик Даркин уехал за костюмом, Билл занялся протоколами, а Френк Фишер отправился искать малолеток, что были с Люси в кинотеатре. Ко мне подошел капитан Нортон.

— Иди-ка ты домой, Чувак, если нужно, мы тебя вызовем. А если что-нибудь обнаружим — обязательно сообщим. Хотя до окончания экспертизы вряд ли можно рассчитывать на что-то серьезное. Хочешь, я скажу Биллу, чтобы он тебя отвез?

Я отрицательно покачал головой — сам как-нибудь доберусь. Капитан кивнул — ладно, дело твое.

Выйдя из участка, я направился в ближайший бар — мне срочно требовалось выпить. В груди после смерти Люси образовалась какая-та щемящая пустота, и ее надо было немедленно чем-то заполнить. Хоть виски.

Следующие несколько дней прошли для меня как в тумане. Я занимался похоронами Люси, встречался с людьми — священником, служащим бюро ритуальных услуг, еще с кем-то, но почти ничего не помнил. Для меня время как будто остановилось, я все делал на автомате, как некая машина.

Ребята потом говорили, что я держался молодцом, но это, право, была не моя заслуга — так просто получилось. Я как будто замер, внутренне застыл, не мог ни плакать, ни выражать свои чувства. Дела и заботы спасали меня от одиночества, которое страшным грузом навалилось после смерти Люси. И даже Чамп с Микки почувствовали, что в дом пришло горе — не хулиганили, не требовали внимания, а просто тихо сидели по своим углам.

Странно, я был знаком с Люси всего несколько недель, а она стала для меня самым близким и родным человеком. Наверное, никто из женщин не понимал меня лучше, чем она, и, наверное, уже больше не поймет.

Похоронили Люси на городском кладбище, в его новой части. Пришло довольно много людей — и те, кто учился вместе с ней в школе, и те, кто знал ее позже. Были и просто зеваки: все-таки для Катарсиса такое убийство — да еще столь жестокое! — большая редкость, и некоторые пришли чисто из любопытства. Вдруг что-нибудь да удастся узнать?

Капитан Нортон одолжил мне черный костюм, и я выглядел соответствующе. Что для меня вообще-то большая редкость. Ко мне подходили какие-то люди, жали руку, говорили слова сочувствия. Хотя я и не был официально мужем Люси, но все почему-то полагали, что мы с ней обязательно поженились бы, если б не эта страшная трагедия, а потому относились ко мне, как к законному супругу. Я, разумеется, никому не говорил, что собирался скоро покинуть город…

Родственников Люси в Катарсисе не было. Родители давно умерли, а бывший муж, Марк, находился в бегах. Отыскалась двоюродная сестра, но она жила в Мемфисе и не смогла приехать на похороны — не с кем было оставить детей. Тоже жила, бедняга, одна, без законного супруга. Обещала прибыть через пару недель и то главным образом для того, чтобы распорядиться имуществом.

До ее прибытия я решил пожить в доме Люси. Мой отъезд откладывался на неопределенное время: я не мог покинуть Катарсис, пока не найду и не покараю ее убийцу. Кстати, врач, осмотревший тело Люси, сообщил, что она не была изнасилована — убили сразу же, одним ударом. Так сказать, убийство ради убийства. Это говорило о многом — например, о том, что орудовал действительно маньяк. Его поимка стала для меня личным делом.

— При поиске маньяка самое главное… — капитан Нортон выжидающе посмотрел на нас, — нет, Билл, не удача, хотя она нам тоже нужна. Главное — это терпение: маньяк рано или поздно себя проявит, вот мы его и…

Я слушал Нортона и думал, что удача нам не помешала бы. Прошло уже пять дней после гибели Люси, а мы не продвинулись в расследовании ни на шаг. Осмотр одежды результатов не дал — нашли несколько «пальчиков», и то два из них оказались мои, а остальные — самой Люси. Кстати, выяснилось, что в соседнем Коунсвилле костюмы и маски для Хэллоуина не продаются — прошлая партия уже закончилась, а новая еще не поступила. Значит, и эта ниточка оборвалась.

Я предложил патрулировать город ночью — объезжать улицы и внимательно смотреть по сторонам, может, так и поймаем маньяка. Ведь должен же он выйти снова на охоту!

Идея особого энтузиазма не вызвала: нас в участке всего пятеро, включая Нортона, двое дежурят, двое отдыхают. Капитан, как начальник, приходит на службу лишь днем. Получается, если двое будут работать ночью, кто станет дежурить в участке днем? Отдыхать полицейским тоже когда-нибудь нужно! К тому же у капитана Нортона и Билла имелись семьи, а у Даркина — любимая девушка в Коунсвилле, а на них тоже требовалось время.

«Что же, — решил я, — видимо, мне придется одному патрулировать — в свободное от работы время, разумеется. С собой я возьму Чампа — он пес надежный, если что, выручит. К тому же Люси ему очень нравилась…»

Зато в эти дни в полной мере проявил себя Рон Джереми: он чуть не каждый день выступал перед горожанами и патетически восклицал — доколе? Доколе наших женщин будут насиловать и убивать прямо на улицах? Доколе полиция Катарсиса будет прохлаждаться в участке, а маньяки тем временем разгуливать на свободе? Доколе… Ну и так далее.

Капитан Нортон при упоминании имени Джереми делался зеленым от злости, но ничего поделать не мог — похвастаться нам действительно было нечем. Заткнуть Рону рот не представлялось возможным — свобода слова, черт ее побери! Джереми в выступлениях напирал на то, что жители имеют право знать, как полиция заботится об их безопасности, и он как раз и представляет общественность, а потому… В общем, все, что обычно говорят в таких случаях, тем более во время избирательной кампании.

Рон быстро набирал очки в предвыборной гонке. Расчет его был прост, как медный цент: запугать до полусмерти обывателей, подчеркнуть беспомощность полиции и пообещать решительные перемены, как только его изберут мэром. И благодарные горожане сами, на своих руках внесут его в здание городской администрации. Главный упор Джереми делал на борьбу с преступностью. И был прав — более актуальной темы трудно было себе представить.

В каждой речи Рон подчеркивал, что, когда станет главой города, тут же обновит состав полиции, а кое-кого — прямой намек на капитана Нортона — немедленно отправит в отставку. Он также пообещал, что заставит обленившихся и разжиревших копов по-настоящему следить за безопасностью на улицах, а не сидеть в участке, потягивая кофе и поедая гамбургеры. Много чего он еще пообещал, говорил красиво, напыщенно, и, надо признать, народ ему верил.