Сергей Самаров - Идеальный силовик

— Потому что мы у него кое-что спросить хотели, а он ответить не пожелал. Слово за слово, и до рукоприкладства дошло. Это бывает с горячими головами. А у иранских азербайджанцев головы горячие.

— А груз из машины где? — спросил, наконец, майор о самом волнующем.

— Я так думаю, что в машине. Наверное, ваш иранец повез его куда следует. Позвоните, спросите. Должны его уже найти.

— Мне бы позвонили, если бы приехал, — возмущенно покачал головой Мухаммадгафуров.

— Может, связи нет.

— И связь есть. А что вы к нему придрались? По какой причине?

— Мы видели эту машину в районе засады. Хотели спросить, что он там делал, а он не пожелал отвечать. Невежливо это, за что и слегка пострадал. Но не думаю, что с последствиями. Самое большое, отделался сломанной челюстью.

— Ты меня убиваешь, старлей, своей простотой. На пять минут отпустили машину без охраны, только по городу проехать, и вот, уже неприятности. Ладно. Ты, я вижу, понимаешь, что к чему. Не думал я, честно говоря, что ты сумеешь в схеме разобраться. Но, если разобрался, честь тебе и хвала. Сможем сотрудничество продолжить с тем же успехом. А продолжение светит. Получи свою долю…

Ящик стола, который выдвинул майор, когда усаживался, так и оставался открытым. Волосатая рука нырнула в глубину ящика и вытащила оттуда пачку долларов, стянутую резинками. Пачка легла перед старшим лейтенантом Валидовым.

— Что это? — удивился старший лейтенант.

— Твоя доля. Двадцать пять тысяч баксов. Сумма неплохая.

— И всего-то? — От возмущения лицо старшего лейтенанта вытянулось.

— Тебе мало?

— Если бы я был в доле, было бы мало, а сейчас это вообще ничего. Короче, так, товарищ майор. Груз из «Хайлендера» у меня. Говорят, там от миллиона до полутора миллионов баксов, в зависимости от того, кому продавать и сколько в дальнейшем будет посредников. И сколько посредников было раньше, которым тоже платить нужно. Хороший улов. Захочу — отдам, не захочу — не отдам. У меня тоже есть каналы сбыта, могу и без вас обойтись. Только связываться с лишними хлопотами не очень хочется. Потому я и решил с вами пообщаться. А то ведь мог бы сделать вид, что ничего не знаю, и «Хайлендера» в глаза не видел. Будем торговаться?

— Сколько ты хочешь? — помолчав, спросил майор.

— Миллион, — ни секунды не раздумывая, заявил Валидов.

— Это нереально, — тоже не задумываясь, сразу ответил Мухаммадгафуров.

— В данной ситуации это самый реальный вариант. Причем единственно реальный.

— Я не один в этом деле работаю и не я всем руковожу. Тот, кто руководит, не согласится.

Рука майора опять ушла в ящик, но уже не так стремительно, как за деньгами. Жест был вроде бы нечаянным, вроде бы просто рука опору искала.

— Попрошу выслушать и запомнить, — отметив этот жест, предупредил старлей, — что моя драгоценная жизнь в самом деле стала для вас, товарищ майор, драгоценной, и вы должны меня беречь, лелеять и охранять. Если я не скажу, где спрятан груз, вам никто не скажет, потому что никто этого не знает, кроме меня и одного постороннего человека. Если со мной что-то случится, этот посторонний человек груз уничтожит. Такая у нас договоренность, и он все выполнит точно. А я могу расслабиться, поскольку теперь обзавелся персональной охраной. Даю вам час, майор, чтобы согласовать условия с тем, кто всем руководит, и привезти мне миллион баксов наличными. Только наличными, и никаких переводов на счет или на банковскую карточку, и никаких выплат частями. За час вполне можно такие деньги достать, не в Советском Союзе живем. Если что, могу и до вечера повременить. Главное, чтобы в течение часа я услышал принципиальное согласие.

Валидов хорошо просчитал следующие действия майора, поэтому встал одновременно с Мухаммадгафуровым. Встал вполоборота, вроде бы рассматривая на стене плакат о предотвращении террористической угрозы, но боковым зрением контролируя ситуацию. Более того, он предполагал, что Мухаммадгафуров вытащит из ящика стола пистолет, что у этого пистолета затвор передернут, патрон дослан в патронник, и он готов к стрельбе. Но майор, должно быть, не пожелал открывать стрельбу в своем кабинете и привлекать к себе лишнее внимание. Не все здесь, надо полагать, были его помощниками и входили в долю. Он вытащил из ящика стола тот самый тяжелый неуклюжий нож, и руку повел не вперед, а в сторону, словно бы угрожая им. Однако Валидов сразу почувствовал по движениям майора, что бить ножом тот не собирается, значит, просто внимание отвлекает. И тут он вовремя обратил внимание на вторую руку майора, пальцы которой оказались продетыми в увесистый кастет из нержавеющей стали. Удар слева был размашистым, из тех, что называются «оверхенд». Он наносится в голову сверху и чуть-чуть сбоку. Однако сам майор оказался слишком мощным и тяжелым человеком, чтобы удар его был достаточно резким и хлестким. Попади кастет в затылок старшему лейтенанту, он не скоро пришел бы в себя, но он успел отклониться, пропуская руку с кастетом над своей головой, и Мухаммадгафуров, не удержав равновесие, «провалился» и уперся второй рукой, в которой по-прежнему зажимал нож, о стол. Дальше все было делом техники и тренированности в рукопашном бое. Валидов захватил руку с кастетом, жестко зафиксировал рукав на запястье, потянул на себя, заставив майора разворачиваться телом и лишив его возможности воспользоваться ножом, и уложил Мухаммадгафурова грудью на стол, свесив его голову с другой стороны столешницы. Для начала ударом колена в лоб Валидов опробовал крепость этой головы, потом, когда нож выпал из руки, отпустил захват, но тут же сделал другой, продев руку под мышкой у майора и положив ладонь ему на затылок. Этот прием в борьбе называется «односторонний нельсон». Так уже можно было позволить Мухаммадгафурову чуть-чуть выпрямиться, но только чуть-чуть, потому что сразу после этого Валидов согнул противника и, резко надавив рукой на коротко стриженный затылок, впечатал его носом в толстое стекло на столе. Стекло удар выдержало, нос — нет. Этот удар в стол нужен был для того, чтобы создать противнику эффект болевого шока. После этого Валидов отпустил майора. Он увидел его вытаращенные от боли глаза, но увидел и другое — правая рука майора поднялась к лицу, чтобы подержаться за нос и проверить, насколько он сплющился. В этот момент старший лейтенант снова ударил, теперь с разворота, только уже не по руке, а ногой в бок. Все, с майором было покончено. Тот осел на пол позади стола и не шевелился.

Путь был свободен. Теперь предстояло выяснить, куда идти…

Майор Мухаммадгафуров сидел, прислонившись спиной и затылком к батарее отопления, и признаков желания прийти в себя не подавал. Удар в печень был достаточно сильным и чувствительным. Но этого было мало. Нужно, чтобы в течение ближайших часов он не смог организовать поиск и преследование старшего лейтенанта. По закону, задержать Валидова могут и на территории базы. А оказывать там вооруженное сопротивление ментам сможет только он один, потому что не захочет привлекать посторонние силы и подставлять их под уголовную статью. Тем более не захочет привлекать солдат, которые пошли бы за своим командиром, не раздумывая, в любую схватку и просто перебили бы полицейский спецназ. Из естественного чувства справедливости. Валидову и солдат было жалко, и, кроме того, такая помощь не требовалась. Более того, она просто помешала бы ему достичь своей цели — попасть в банду к брату и иметь возможность дотянуться рукой до Абдулкадыра Нуцалханова. Это значит, надо не возвращаться на базу, а искать другие пути. Но другие пути могут быть пресечены преследованием. Следовательно, преследование необходимо оттянуть и, по возможности, лишить майора организаторских способностей.