Саша Южный - Короли улиц

Следующие два дня он объезжал югов. Тех, кого более-менее знал и помнил, где они живут.

Кто-то, выслушав его, вертел возле виска пальцем, кто-то просто не воспринимал его, шестнадцатилетнего пацана, всерьез, о чем и предупреждал Костя. Двое югов, выслушав Вечера, спросили:

— У тебя есть план, как это сделать?

— Нет, но я…

— Все понятно, — оборвали они его. — Мы вот тоже хотим, но не знаем как. И еще один такой же умник нам ни к чему. Пока, Вечер. И лучше брось ты это. Дела все равно не сделаешь, но точно доагитируешься. Дойдет, чего доброго, до Сафиных ушей.

На улице сгущались сумерки. Вечер стоял у окна, смотрел вниз с высоты пятого этажа и чувствовал себя тем, кем и был — шестнадцатилетним сопляком, который собирался затевать войну со всем миром. Но он знал, что должен отомстить, и если он этого не сделает, то всю жизнь так и будет никем.

Он нашел их у прилавков с фруктами и овощами. Девчонка покупала пучок лука, а в это время остальная банда, отчасти прикрытая ее спиной, пользуясь тем, что продавец смотрит на весы, тянула с прилавка все что могла: морковку, груши, цветную капусту и персики. Все делалось четко, на одно движение. Сколько успел, столько и успел. Потом компания вместе со своей бандершей отваливала от прилавка и двигалась к другому. Вечер прошел с ними полбазара. Босяки затарились изрядно и теперь шли в сторону выхода.

— Красиво работаете, — похвалил Вечер, подойдя к ним.

Все пятеро молча смотрели на него.

— Не щемят вас больше?

— Нет, — ответила девчонка. — С тех пор как Душевный заступился, не трогают. Базар большой. Хватает всем.

— Есть работенка, — сказал Вечер.

— Что делать надо? — спросила девчонка, глядя на Вечера широко расставленными светло-карими глазами.

— То же, что и раньше.

Он расставил малолеток у тех же объектов, где они дежурили и в прошлый раз, когда юги хотели перехватить курьера, возившего Сафе кокаин. Вечер хотел знать, сколько человек сопровождают Сафу в ресторан, сколько охраняют его, когда он приезжает к любовнице, и сколько дома. По телефону они не общались. Он приходил к ним вечером в сарай у лодочной станции, где отдавал заработок и получал информацию. Беспризорники следили за Сафой всю неделю, в конце которой Вечер знал, что в ресторан тот ходит со всеми четырьмя телохранителями, к любовнице — с двумя. Они дежурят возле квартиры. А когда он приезжает домой, то оставляет при себе только одного Майка. Он также знал, за каким столиком любит сидеть Сафа, во сколько приходит к любовнице и сколько времени проводит с ней. Ему было известно, что телохранители, которые остаются в машине возле подъезда, несут службу недобросовестно. С такими сведениями профессиональный убийца убрал бы Сафу на раз. Но Вечер не был профессионалом, он никогда не убивал. Если бы в деле согласилась принять участие хотя бы пара югов…

Время шло к обеду. Он сидел за столом, на котором лежала примитивная схема, начерченная на тетрадном листе, и тупо пялился на линии и кружочки, обозначающие людей. И чем больше он смотрел на схему, тем яснее понимал, что у него ничего не выйдет. К тому же Майк знает его в лицо.

«Что, Вечер, облажался ты по самую шляпу», — подумал он, и тут зазвонил телефон. Вечер поднес к уху. Звонил один из братьев Островерховых.

— Я через пару минут мимо твоего дома проезжать буду. Выйди, — попросил он.

— Хорошо! — ответил Вечер.

«Интересно, за каким чертом я им понадобился?» — гадал он, спускаясь по лестнице.

Красный «порше» братьев, кладбище бензина, как они его называли, несся, перескакивая с полосы на полосу и обгоняя попутные машины. У поворота, где стоял Вечер, он мигнул поворотником и, лихо повернув направо, остановился. Из машины выбрался Денис. Поздоровавшись с Вечером, он сказал:

— Тебя Сафа разыскивает за какой-то надобностью. Так что ты не рисуйся в городе, пока мы не выясним, что ему от тебя надо.

— Может, хочет знать, откуда я кокс возил, у кого брал?

— Все может быть. Но лучше ты пока дома посиди.

Вечер молча кивнул.

Денис, присмотревшись к нему внимательней, спросил:

— Что, осуждаешь?

Вечер молчал.

— А ты, наверное, хотел войны? — после некоторого молчания поинтересовался Денис. — Чтобы были еще трупы, да? Не только с Сафиной стороны, но и с нашей. Ты об этом не подумал? Тебя-то под танки никто бы не бросил, зелен еще, а нам бы пришлось. Мы сделали так, как было полезней. Мертвым гнить, живым жить. Идеалы Чепера на хлеб не положишь.

— Но ведь кроме хлеба и того, что на него кладут, в жизни есть и что-то еще.

— Например? — с легкой усмешкой уставился на него Денис.

— Ну, как… — замялся Вечер. Он не мог словами выразить то, что чувствовал.

— Ну-ну, — усмешка Дениса стала отчетливей. — Ничего нет! — резко отрубил он. — Есть только красивые слова. А Чепер со своими идеалами был последним динозавром.

— Ну а дружба, красота и…

— И скажи еще — любовь, — хмыкнул Денис.

— Да! — произнес Вечер.

— Все это покупается, дружок. Все это можно перевести в денежный эквивалент и подсчитать что сколько стоит. У всех и всего есть своя цена. Ты просто нахватался от Чепера всяких бредней. Но когда-нибудь ты поймешь, что жизнь…

— Это помойка! — закончил за него Вечер. — Если она такая, как ты говоришь.

— Другой нет, — произнес Денис, садясь в машину и трогая ее с места.

— Есть! — произнес Вечер, глядя вслед «порше», который выворачивал на проезжую часть.

Он произнес это не для Островерхова. Вечер хотел убедить в этом самого себя. И только потом он подумал, для чего мог понадобиться Сафе. Вариантов было два: либо тот хочет знать, где юги брали кокс, либо жаждет спустить с него, Вечера, шкуру за подстрекательство к убийству. При нынешнем раскладе будет неудивительно, если кто-то из югов сдал его Сафе.

На другой день ему снова позвонил один из Островерховых.

— Фреда Безголового убили, — сказал он. — Теперь тебе легче?

«Кто? — первым делом подумал Вечер. — Неужели среди югов нашелся такой, кто решил мстить?» Вторая мысль была о том, как его найти. Немного поразмышляв, Вечер решил, что вряд ли это удастся. Никто не признается в убийстве.

Когда стемнело, он навестил Узелка. Тот положил перед ним пакет с порошком.

— Здесь сорок граммов, — сказал он и шмыгнул носом. — Больше не смог. Сара уже коситься начала.

— Дели пополам, — распорядился Вечер. И чуть позже, глядя, как Узелок на аптекарских весах делит порошок, добавил: — Скидывай его, пока у нас неразбериха.

Вечер надеялся, что под шум волны никто не заметит, что сорок граммов уплыли налево, поскольку за реализацией кокса следили те, кого теперь не было в живых.

Он возвращался домой, выбирая улицы потемнее. А у самого подъезда его вдруг осенило. Вечер замедлил ход и остановился, боясь спугнуть посетившую его мысль. Он постоял так некоторое время, а потом развернулся и двинулся в сторону лодочной станции.