Платон Обухов - Спарринг со смертью

Он кивнул оперативнику, и тот передал ему заряженный пистолет. Стрельцов приставил его к голове Нины, глубоко вдавив в кожу, так, чтобы она по-настоящему почувствовала ствол. Громко щелкнул взводимый курок.

— Сейчас я убью тебя… сделаю дырку в твоей голове… Хочешь спастись — скажи, где он! Это — твой единственный и верный шанс… Только скажи, где он, хотя бы намекни — и твои мучения прекратятся… Я тут же отпущу тебя, клянусь, даю слово офицера! Скажи, где он — тем более что он все равно обречен и никто ему не поможет! Спаси себя от самого ужасного! Ну почему ты такая глупая?! Почему своими действиями ты вынуждаешь меня убить тебя?! Ну, говори!

Нина молчала. Да, Стрельцову удалось добиться своего — он вызвал в ее глазах выражение боли и страдания. Но еще ярче в них горел фанатичный огонек непокорства, неподчинения и отрицания, и это уже по-настоящему бесило и заводило его. Этот поганый огонек означал, что ему так и не удалось сломать девчонку.

— Возьмите наручники и подвесьте обеих потаскушек так, чтобы их ноги едва доставали до палубы!

Место для этого отыскали мгновенно — в районе рубки. Минута — и женщины уже висели на руках, скованных наручниками. Стрельцов с удовлетворением отметил, как глубоко металл браслетов врезался в запястья. Это само по себе причиняло страшную боль. Парализованная Лена Басова страдала вдвойне. Но боль должна была усилиться в тысячу раз и стать невыносимой, когда их обеих начнут бить. Никто не выдерживал этой боли — во всяком случае, на памяти Стрельцова ничего подобного не происходило ни разу. И Семен Вениаминович очень рассчитывал на свой опыт.

Нину стали бить резиновой дубинкой. Затем перешли на металлический прут. Потом в ход были пущены старые добрые кулаки. Нину мутузили до тех пор, пока она не лишилась способности кричать.

— Приведите ее в чувство! — приказал Стрельцов. Он подбежал к Нине. Она смотрела на него мутным невыразительным взглядом.

— Будешь говорить?! Будешь спасать себя?! — заорал он. — Где Быков?! Где он прячется?! — Стрельцов повторил вопрос несколько раз. Нина молчала. Молчала, как молчат фанатики или психи.

Стрельцов подошел к Лене. Но даже инвалидка — и та молчала!

— Сучка! Проклятая сучка! Две отвратительные проклятые суки!!! — вырвалось у Стрельцова.

Он забегал по палубе. Все его хитроумные попытки разговорить двух бестий не увенчались успехом. Между тем он был убежден, что Быков — рядом. На яхте. Его добыча — здесь. Ему просто негде еще быть. Однако упорство двух дур, которым было совершенно не жаль самих себя, делало Быкова недосягаемым.

«Надо успокоиться и попытаться порассуждать, — подумал Семен Вениаминович. — Иначе я не смогу поймать мерзавца… Быков поблизости… Будем, по крайней мере, исходить из этого! Но на яхте его нет… это совершенно ясно… Когда пограничники досматривали яхту, они тоже ничего там не нашли… Но если на яхте его нет, значит, он рядом с ней…» Стрельцов перегнулся через борт и принялся пристально всматриваться в морскую глубь. Потом его взгляд скользнул по поверхности воды. Где-то должна была мелькнуть голова Быкова… Он плавал где-то поблизости!

— Все встали вдоль борта и высматриваем в воде Быкова! — скомандовал Стрельцов. — Он плавает рядом… Снять оружие с предохранителей… при первом же его появлении вести огонь на поражение!

Десятки ног протопали по палубе, затем все стихло — люди сгрудились вдоль бортов и уставились в морскую поверхность. Голубую и безмятежную…

«Даже если он нырнул, он не может так долго находиться под водой… если только у него нет акваланга!» — подумал Стрельцов. Он вновь осмотрелся. Ни справа, ни слева — никого, горизонт чист… Выкурить Быкова из толщи воды, где он так успешно прятался, можно было единственным способом… Но для этого надо было проявить настоящую решительность!

— Он может прятаться в воде с аквалангом. Поэтому берем оружие и начинаем простреливать воду — строго по секторам! Пусть каждый четко обработает свой сектор! Патронов не жалеть!!!

Тишина взорвалась многоголосым залпом. У Стрельцова даже заложило уши.

— Стреляйте! Стреляйте! Патронов у нас достаточно! — проорал он. Перегнувшись через поручни, он жадно всматривался в воду. «Где же ты, Быков?.. Где ты?! Ты не можешь быть далеко, ты не в состоянии укрыться от пуль — по крайней мере, от такого количества пуль! Ну появляйся же, появляйся наконец!» — страстно призывал он про себя.

К нему подошел Аронов.

— Надо попробовать сделать быстрый разворот. Может быть, он прячется где-то под нами?

Стрельцов кивнул. Совет звучал здраво. Катер с прицепленной к нему яхтой развернулся. Огонь сосредоточили на том месте, в котором он только что находился. Пули взбивали фонтанчики воды, в воздухе носился запах пороховой гари… Но окровавленный труп Быкова так и не показывался.

Мало-помалу пальба стихла. Все поняли ее бесполезность.

Стрельцов был обескуражен. Неужели он ошибся?! Просчитался самым глупым образом?! Неужели Быкова здесь не было?!

Кровь бросилась ему в голову. Если это так, то… Он покосился на двух избитых женщин, прикованных наручниками к рубке. Конечно, за их раны ему не придется отвечать — он преследовал предполагаемого преступника и производил действия, необходимые для того, чтобы его поймать… Никаких претензий за это быть не может. Но вдруг женщины не врали, отказываясь сообщать ему, где Быков?! Может, они действительно не знали этого, потому Быкова на яхте нет?!

«Ты недооценил его?! Ты ведь уже недооценил его один раз — думал, что он попадется тебе очень быстро, что поймать его — дело нескольких часов, а он выкрутился и обставил тебя».

— Семен Вениаминович, я бы рискнул подсказать одну идею… — Аронов неслышно приблизился к Стрельцову сзади. — Может, Быков сделал вот что… Сумел прикрепиться к днищу яхты… а может быть, уже и нашего катера. В принципе, это не такой уж редкий трюк… И вот мы кружим по этому месту, простреливаем воду, а ему, подонку, все нипочем… Днище прикрывает его словно щитом, и мы никак не можем попасть в него.

— Что?!

Аронову пришлось повторить. Выражение глаз Стрельцова стало более осмысленным.

— И что же надо делать?!

— Если он прикрепился к днищу яхты, то сделать это элементарно. У нас есть подъемный кран на корме… Надо выдернуть яхту из воды, и мы увидим его. Он не успеет ничего сделать и будет болтаться, как елочная игрушка на ветке. Если, конечно, он действительно привязался там и прячется от нас.

Глаза Стрельцова загорелись. Он отдал необходимые распоряжения. Яхта быстро поползла вверх. Стрельцов увидел покрытое бурыми пятнами, сильно исцарапанное днище…

— Освободите этих двоих, — небрежно махнул он в сторону Нины и Лены. — Отвяжите их… пусть полежат.