Сергей Донской - Детоубийцы

– Генерал Тананзе меня ждет, – заявил он. Это прозвучало бы внушительно, если бы в середине тирады голос министра не сорвался на дискант.

– А, это вы… – произнес голос, принадлежащий личному секретарю генерала. – Открываю.

Раздался приглушенный щелчок, дверь распахнулась перед Салемом. Он вошел, чувствуя себя униженным. Этот чертов секретарь, щеголяющий в шортах и гавайских рубахах, всегда обращался с ним как с уличным попрошайкой. Слуги и охранники генерала тоже не жаловали Салема. Никто не брал под козырек, не вытягивался по стойке «смирно». Вот если бы он был президентом…

Поднимаясь по ступеням, Салех Салем воровато оглянулся, опасаясь, что кто-то может прочитать его мысли.

Он никого не заметил. Однако его мечты не являлись тайной для владельца этого великолепного дворца. Генерал Тананзе знал министра иностранных дел как облупленного.

Он встретил Салема в кабинете, облаченный в белоснежный махровый халат, еще влажный после купания. Когда Салем переступал порог, мимо него проскользнул какой-то малолетний заморыш с распухшей верхней губой.

– Садись, – сказал Тананзе, указав на бегемотоподобное кресло. – Что нового?

Словно для того, чтобы лучше слышать, он занялся чисткой ушей, всякий раз внимательнейшим образом изучая вату на кончиках палочек.

– Тот американский журналист, Айк Келли, – заговорил Салем, деликатно опустившись на краешек кресла. – И его любовница… Мне прислали запрос по их поводу.

– Что тут неясного? – Тананзе небрежно пожал жирными плечами. – Келли убили суеверные дикари, которых обязательно отыщет наша доблестная полиция. А журналистка стала жертвой сексуального насилия. Ее убийца застрелился.

– Я так и ответил, – пробормотал Салем, на лице которого читалось сомнение.

– И правильно сделал, – похвалил его Тананзе.

– Такие случаи плохо отражаются на имидже нашей страны.

– А тебя волнует имидж Уганды?

– Конечно, – ответил Салем, даже как бы удивившись такой постановке вопроса. – Это моя родина.

– В таком случае, – медленно заговорил Тананзе, ковыряя в ухе, – тебе не мешало бы отрезать член, как американскому журналисту. Потому что твой член очень вредит имиджу страны. – Он покрутил ушную палочку в пальцах и брезгливо швырнул ее на ковер. – Представляешь, какой шум поднимется, если в прессе появятся фотографии твоего кабинета в министерстве? Я имею в виду комнату отдыха.

Приблизившись к ошеломленному Салему, Тананзе толкнул его ладонью в лоб, отбросив на спинку кресла. Не осмеливаясь выпрямиться, тот остался в полулежачей позе, которую нельзя было назвать вальяжной или хотя бы расслабленной. Огромный Тананзе нависал над ним, как носорог над бородавочником. В расположении обеих фигур чудилось что-то непристойное. И если Салем страдал от своего униженного положения, то хозяин кабинета явно наслаждался ситуацией.

Он отчитывал министра, как мальчишку, выказывая поразительную осведомленность о последних «постановках» Салема. Когда тот попытался сесть прямо и начать оправдываться, пухлая генеральская ладонь возвратила его в исходное положение.

– Извращенец поганый, – громыхал Тананзе. – Да знаешь ли ты, что будет с тобой, если я поставлю в известность твоего брата? Он тебя в порошок сотрет и развеет над пустыней. Признавайся, ты уже добрался до своей новой ассистентки? До этой шведки с волосами, похожими на китайскую лапшу?

– Вы говорите о Сесилии? – проблеял вконец деморализованный Салем.

– Да, о ней! – Тананзе схватил Салема за галстук и заставил принять сидячее положение. – Какого черта ты развалился, когда я с тобой разговариваю? Совсем обнаглел!

– Но вы сами…

– Не перебивай меня, извращенец! Закрой пасть и слушай. Что у тебя с Сесилией? Уже испробовал на ней свои железяки?

Салем замычал, мотая головой. Ему было велено заткнуться и слушать Тананзе. Потом последовал вопрос, требующий внятного ответа. Сбитый с толку, Салем не знал, что же от него хотят на самом деле. Он очень страдал и ужасно хотел в туалет. Состояние, знакомое по психиатрической лечебнице, где будущий министр часто ходил под себя.

Тананзе сгреб его за лацканы пиджака и несколько раз встряхнул.

– Ты меня слышишь? – орал он.

– Да… да… – лепетал Салем, ничего не соображая от страха.

– Сесилия. Она в курсе твоих дел?

– Нет… Нет…

– А может, ты делишься с ней секретами, пока отдыхаешь?

– Что вы, что вы, – бормотал Салем. – Я никогда… я никому…

Тананзе отшвырнул его от себя, не спеша запахнуть разошедшиеся полы халата. Он и сам не заметил, как у него случилась эрекция. Наверное, страх этого трусливого шакала Салема его возбудил. Тананзе шумно сглотнул. Его коричневый пенис изогнулся, подобно бычьему рогу.

– И вообще, – сказал Салем, уставившись на свои дрожащие пальцы, – Сиси уволилась. Я звал ее обратно, но она отказалась.

– Что ж, это хорошо, – хмыкнул Тананзе. – Незачем тебе с ней общаться. Ее видели в компании подозрительных людей. Держись от нее подальше.

– Конечно, господин генерал.

Салем по-прежнему не поднимал глаз, но украдкой, сквозь опущенные ресницы наблюдал за восставшим органом Тананзе. Зрелище произвело на него неизгладимое впечатление. Теперь он точно знал, что видят и чувствуют женщины, попавшие к нему в руки. Он и сам испытывал сильнейшее возбуждение. Многое бы он отдал за то, чтобы заполучить в свое логово белокожую шведку. Боязнь возмездия отступила на задний план. Страсть охватила Салема. Он не слышал голоса благоразумия, звучащего в его мозгу. Не головой он думал. Другим местом.

– Вэлл, – успокоился Тананзе и запахнул халат, переплетя на брюхе концы пояса. – Побеседуем на другие темы.

Приступ возбуждения прошел. Он вспомнил, что пригласил министра не только для того, чтобы его запугивать.

– Пора открывать визы для братьев Берри, – сказал Тананзе.

– Открою, – пообещал Салем. – В какую страну?

«Как был придурком, так и остался, – подумал генерал. – И как это президент рискнул назначить этого идиота министром?»

Вопрос был риторическим. Тананзе прекрасно знал, что министрами становятся не благодаря умственным способностям. Чаще всего даже наоборот. Во всяком случае, так обстояли дела в Африке.

– В Нигерию, – вкрадчиво проговорил Тананзе, сдерживая новую вспышку гнева. – Туда, где Беридзе станут нигерийскими подданными. Может быть, ты забыл? Может быть, что-нибудь напутал?

«Если это так, – добавил он мысленно, – то я его прикончу собственными руками. Задушу. Или сверну ему голову».

Его дыхание участилось, он снова сглотнул обильную слюну.

– Я все сделал, все сделал правильно, клянусь жизнью! – затарахтел Салем, почуяв неладное.