Сергей Зверев - Подводная агентура

– Истомин, Истомин, – задумчиво проговорил адмирал. – Не родственник ли он капитана первого ранга Истомина?

– Это его сын, – улыбнулся Ломашевский. – Капитан третьего ранга Истомин Андрей Владимирович. Герой Парагвайской операции прошлого года.

– Да, да, – кивнул адмирал.

– Что происходит, товарищ адмирал? У нас большие проблемы?

– Проблемы? Большие, Денис Васильевич. Операция на контроле в Генеральном штабе и… у президента. Этим материалам придается огромное значение, потому что они могут повлиять чуть ли не на всю внешнюю политику. Ты правильно понял, что я не просто держу тебя у экрана, а жду одного гостя. Но ты… от него тоже многого не ожидай. Этот визит опять направлен не на то, чтобы тебе там помочь, а успокоить определенное ведомство.

– Внешняя разведка?

Адмирал поднял глаза на Ломашевского, но не ответил. Где-то там в комнате, в которой находился сейчас адмирал, послышались голоса, шаги. Адмирал исчез с экрана, а спустя минуту перед глазами Ломашевского появился человек с широким лицом и суровыми бровями.

– Здравствуйте, Ломашевский! – четко произнес человек. – Денис Васильевич, верно?

– Так точно, товарищ генерал, – ответил Ломашевский, который вспомнил этого человека по одному из совместных совещаний со Службой внешней разведки.

– Ага, ну и отлично. Значит, вы руководите этой операцией! Сожалею, что вас бросили на это дело без нужных для работы данных и подготовки. Но, насколько я знаю, флот еще никогда не подводил, так?

Ломашевский промолчал, считая, что подобная похвала хороша для молодых неопытных лейтенантов, которые еще покупаются на нее.

– Значит, вы ее еще не нашли, – сказал генерал. – Я в курсе хода операции, но вы мне все-таки скажите: вы уверены, что материалы еще у этого… этой девушки?

– Очень они, вижу, всех беспокоят, – не удержался Ломашевский от колкости.

– Очень, Денис Васильевич! Вы даже не представляете, насколько сильно беспокоят. Последствия могут быть серьезными после их применения. Ну, да не мне вам рассказывать, чего иногда стоят разведданные.

– Ну, а если они так важны, то почему же нам никто не помогает? – угрюмо поинтересовался Ломашевский. – Теперь этот вопрос я могу задать уже не своему начальству, а непосредственно вам, чье ведомство, как я понимаю, представляет эта шустрая девица. У моих людей даже ее фотографии нет, не говоря уже о явках. У них нет ничего, кроме теплого еще следа и умения по нему идти. Считайте, что это просто чудо, что мы ее еще не потеряли.

– К сожалению, Денис Васильевич, к сожалению, – выдавил генерал, – мы не имеем права передавать вам такие данные. Не мне вам объяснять, что такое законы в нашей среде. Они написаны кровью! Я знаю, что у ваших людей отличная подготовка, что вы послали самых умелых и опытных, я знаю, что они обладают «верхним чутьем» [12] Верхнее чутье – редкая способность служебной собаки воспринимать не только запах самого следа, оставленного человеком, животным, но и запах его прошлого присутствия непосредственно в воздухе. . Помочь я вам могу пока только советом. Человек, по следу которого вы идете, естественно, не знает, что вы друзья и намерены помочь. Последний раз девушка выходила на связь еще до того, как вас ввели в операцию. Она очень высококлассный специалист, с высочайшей способностью к выживанию, великолепно ориентируется в оперативной обстановке.

– Это мы уже поняли, товарищ генерал. Она лихо обходит ловушки, которые ей ставят чужие спецслужбы.

– Да, это она может. Теперь конкретные советы. Прошу вас не передавать все дословно своим людям, как пожелания нашего ведомства. Просто направляйте их, хорошо?

– Я вас слушаю.

– Она сейчас не будет пользоваться запасными каналами связи и явками в тех странах, в которых находится. Логика такого подхода проста: она считает, что нападение на яхту «Венера» не случайно произошло у берегов Северной Африки. Она будет считать, что в Северной Африке ей расставлены ловушки и она поставит под угрозу провала других агентов. Она станет прорываться, теряться в неспокойных районах, где действия других разведок затруднены, где затруднена легализация. Она будет самостоятельно выходить к нашим границам либо к границам тех стран, где наше ведомство контролирует ситуацию, где оперативно мы сильнее. Помните, что уповать на замеченные тенденции в ее поступках нельзя. Она непредсказуема, кроме, может, тех выкладок, о которых я вам только что сказал.

– Это все? – ледяным тоном спросил Ломашевский.

– Понимаю, что ничего особенно ценного я вам не сказал, но многое, как разведчик, вы поняли и между слов. Кроме сказанного, могу добавить, что наше ведомство с этого момента будет оказывать вам всю необходимую помощь. Резидентура оповещена, оперативники стянуты в этот район и находятся на постоянной связи. Вам незамедлительно будут передаваться любые технические средства, оказываться любая другая помощь. Связь через меня.

– А почему вы сами…

– Денис Васильевич, – с укором сказал генерал, – ну есть же рациональная составляющая в любом деле! Вас ввели в операцию, потому что она носила морской характер. Затем ее характер изменился. Так что же, нам забрасывать и вводить в дело другие группы? Без подготовки, нарушая принцип строжайшей секретности. Вы прекрасно справляетесь, а наводнять регион нашим оперативным составом – это… уже попахивает маленькой войной. А ведь никто не должен знать, что материалы похищены именно для нас. Вот и вы это помните и не оставляйте следов, которые указывали бы на действия нашей державы. По возможности, конечно.

Допрос единственного пленного ничего не дал. Андрей, собственно, и не особенно рассчитывал на положительный результат. Главное было в том, что эта банда с сомалийской территории в самом деле шла в монастырь, что она о белых людях ничего не знала и этот бой был для них полной неожиданностью. Кажется, с этой стороны опасность не угрожала. Сюрприз ждал спецназовцев совсем в другом.

Когда наконец появились монахи во главе с тем самым стариком и буквально приплясывающим от нетерпения Поло, Андрей насторожился. Уж больно торжественным было лицо у этого настоятеля или старейшины. Да и молодой эфиоп слишком возбужден и все время норовил подмигнуть. Что-то он знал и горел от нетерпения поделиться. Но заговорил сам настоятель, и Поло пришлось переводить.

– Вы поступили как христиане и как христианские воины, защищающие веру. Мы благодарны вам за это. Наш долг молиться за вас, за ниспослание удачи в ваших добрых делах, за спасение ваших душ. Братья послушники собрали вам в дорогу немного еды и приготовили фляги из тыкв с водой. День пути отсюда в любую сторону не приведет вас к воде, а будет только иссушать ваши тела и души.