Сергей Зверев - Подводная агентура

Пули хлестнули по хижине, взметая пальмовые листья на низкой крыше и выбивая целые пласты сухой глины из стен. С перепугу бандиты стреляли очень плохо, сильно задирая стволы оружия. Это хорошо, смятение и паника в рядах противника всегда на руку. Андрей бросился вправо, упал и покатился по земле. При каждом повороте тела автомат в его руках выпускал короткую очередь, направляя ее в разные места. Предварительно определенные цели оказались на нужных местах, но, стреляя из крайне неудобного положения, Истомин и не надеялся поразить их всех.

Его задачей было подавить бандитов огнем, заставить метаться, паниковать.

Один из бандитов, присевший на колено за другой хижиной, получил свою порцию свинца и повалился на землю. Двое других, стоявшие за деревьями, бросились под его очередями менять позиции. Сделали они это зря, потому что два противника меньше, чем три. А при умении целиться и стрелять почти мгновенно поразить две цели не очень сложно. Еще две короткие очереди, и два упавших тела. Один упал на дерево и стал сползать по стволу, окрашивая его кровью. Второй рухнул как подкошенный и попытался отползти. Еще одна очередь, и бандит ткнулся головой в землю.

Теперь было время прислушаться к стрельбе на других участках. Справа и слева огонь был плотным. И раз там стреляли, значит, его бойцы живы и наносили ущерб.

– Минус три… Минус два… Минус два, – то и дело слышались голоса спецназовцев.

– Ago! Stand back! [15] Назад! Стой, назад! (англ.) – вдруг заорал Рыськин, а потом стал сдавленно по-русски материться.

Андрей зигзагами бросился влево, туда, где находились Коля Рыськин и Поло. В этот момент справа в джунглях вдруг загрохотали почти непрерывные автоматные очереди. Истомин успел подумать, что Маштаков попал в переделку и следовало бежать ему на помощь, а не на крики Рыськина.

Свалив очередью одного из бандитов, Андрей убедился, что тут все было уже кончено. Поднимаясь с земли и матерясь, Рыськин подошел к хижине и присел на колени. Андрей увидел знакомые армейские ботинки. Поло!

– Внук! – послышался голос Маштакова. – Это Мышь. У меня чисто. Но к нам гости, союзники.

– Кто такие, что за союзники? – выпалил Андрей и развернулся всем телом на север, прикладывая приклад автомата к плечу.

– Они напали на бандитов и добили оставшихся. А сейчас идут ко мне, выражая всем своим видом дружелюбие. Рискну в них не стрелять, их пока шестеро…

Андрей стал слушать, что происходит на том конце деревни, где сейчас находился Маштаков. Спецназовец пытался говорить с новыми действующими лицами по-английски, но внятных ответов Истомин не разобрал. Раздавался лишь гомон на местном наречии.

– Рысь, что с Поло? – спросил, не поворачиваясь, Андрей.

– Кажется, все не так плохо. Две пули… в плечо и в руку. Дурак, кричал же ему! Вояка хренов!

И тут Андрей услышал, что Маштаков с кем-то говорит теперь уже по-английски. Почти сразу в деревне стали раздаваться другие голоса, и из-за деревьев осторожно начали появляться жители. Появился и Маштаков. Он шел с автоматом в опущенной руке и в сопровождении высокого плечистого негра в военном камуфляже и еще парочки таких же молодых крепких аборигенов.

Высокий, повинуясь кивку Маштакова в сторону Андрея, вытянул вперед руку и широко улыбнулся.

– Оклонго! – сказал он громко. – Бывший старший сержант Армии Судана, Оклонго. Теперь командир отряда самообороны.

Через несколько минут они сидели в просторной хижине, которая представлялась гостям чем-то вроде общественного помещения или дома правительства этой деревни, как выразился Рыськин. Неподалеку женщины ухаживали за раненым Поло. Оклонго сидел за легким самодельным столом, положив на него широкие сильные кисти рук и оценивающе смотрел на белых. Он уже знал, что эти белые перебили почти всех бандитов, и был доволен, что у него есть двое пленных, которых его люди приволокли из джунглей.

Андрей ожидал, что разговор будет складываться не очень приятно. Обычно хозяева допытываются, кто и зачем к ним пришел. И гостям следовало рассказывать откровенно о себе и целях своего путешествия. Он сделать этого не мог. Придется или врать, или отказываться отвечать. И то и другое могло иметь неприятные последствия.

Однако Оклонго оказался сообразительным парнем. И его сообразительность объяснялась тоже легко. Служба в армии научила его многому и дала ему многое. Он прекрасно понял, что перед ним очень хорошо подготовленные бойцы и что в джунглях они бродят не просто так. А такие бойцы обычно имеют сложные задания. Сложные и секретные. Интуиция подсказала Оклонго: надо не спрашивать, а договариваться. По его подсчетам, эти трое и их друг эфиоп уложили в деревне больше двадцати человек. И ранен был только эфиоп, который, судя по всему, не имел специальной подготовки, а был у белых лишь проводником.

– Я должен вас благодарить за помощь, которую вы оказали жителям моей деревни, – говорил по-английски Оклонго, широко улыбаясь. – К сожалению, я не всегда могу находиться здесь, но меня всегда извещают о приходе врага.

– Мы друзья, Оклонго, – заверил Андрей. – И твои враги – наши враги. Мы очень не любим, когда убивают гражданское население, мирных пастухов и земледельцев. Бандиты – это очень плохо.

– Да, плохо, – согласился Оклонго. – Но в нашей стране пока нет порядка, центральная власть слаба. И мы должны выживать сами, как можем. Мы боремся с бандитами, мы поддерживаем закон и порядок на той территории с дружественным нам населением. Сейчас трудные времена, и каждый заботится о себе как может.

– И много ли деревень тебе дружественны? – поинтересовался Рыськин.

– Не очень, – неожиданно замялся Оклонго. – Восемь-десять.

Спецназовцы переглянулись. Такая неточность могла говорить лишь о том, что не все в этой местности рады Оклонго и не все ему охотно подчиняются. Возможно, там существуют собственные отряды самообороны, которые…

– Скажи, Оклонго, – сменил тему разговора Андрей, решив, что не стоит вмешиваться в дела местного населения, – а что ты слышал о вертолете, который тут неподалеку сбили?

– Это вертолет ООН. Его сбили неизвестные мне люди, у нас тут много разных групп, которые представляют опасность. Те, кто сбил, были бандитами.

– Почему ты думаешь, что они были бандитами? – поинтересовался Андрей.

– Думаю, они хотели получить выкуп за белую девушку.

Маштаков, который в этот момент поднес к губам глиняную чашку с козьим молоком, поперхнулся.

– Какую девушку? – спросил Истомин.

– Меня здесь не было тогда. В джунглях была девушка, когда сбили вертолет. Ее схватили. Наверное, это были бандиты. Они один день были в нашей деревне, потом ушли и увели девушку с собой. Потом приходили «голубые каски». Они много ходили вокруг по джунглям. Потом они забрали тела летчиков и ушли.