Баян Ширянов - Последняя битва Пономаря

В какой-то момент целитель вдруг осознал, что говорит и действует уже не по своей воле. Весь загодя расписанный план ритуала куда-то подевался и теперь Дарофеев действовал исключительно по наитию. Вместо того, чтобы сжечь, как он хотел, все приносимые в жертвы плоды, он разделил каждое яблоко, каждую картофелину на тринадцать частей и все участники ритуала один кусочек откусили, другой – кинули в воздух, третий зарыли в землю под собой, а четвертый нанизали на веточку.

Но огонь-таки был зажжен и после обязательных прыжков через пламя, когда угли уже достаточно прогорели, Игорь Сергеевич устроил на них хоровод. Люди безбоязненно ступали босыми подошвами на тлеющие уголья и, словно танцуя сиртаки, несколько раз прошлись по костру по– и против часовой стрелки.

– И да будет так! – Разнесся по лесу зычный глас Пономаря. – Слово мое крепко!!! – И от силы, высвободившейся после этой фразы, деревья затрепетали, словно от порывов невидимого урагана, птицы с испуганными криками вылетели из каких-то укромных мест, а палая листва поднялась в воздух и образовала настоящий смерч над потухшим кострищем. Дарофеев с недоумением наблюдал, как вихрь этот внезапно стал набирать силу, в него всосало всю золу от костра, все веточки с недоеденными жертвенными плодами, какую-то слишком близко положенную одежду. Минута-другая и невесть откуда взявшийся смерч, унес все с собой, оставив на вершине холма лишь группу ошеломленных людей.

– Славно получилось. – Андрей Андреевич первым пришел в себя. – А теперь пора и до дому…

2.

Бывший когда-то белым потолок, все трещины на масляной краске, все отслоившиеся лохмотья с неровными краями Сергей Владимирович изучил за каких-то полчаса. Другого в его поле зрения ничего не было.

Изотов, привыкший к тому, что вокруг постоянно что-то меняется, что-то происходит, сейчас испытывал сильнейший сенсорный голод. Он лежал в полнейшей тишине. Кокон, сооруженный наркозомби Рыбака не пропускал ничего, кроме света. Да и то, поле зрения майора оказалось ограничено маленьким участком грязного потолка.

Делать было абсолютно нечего. И, фээсбэшник, почти смирившись с участью пленника, решил прекратить на время сопротивляться и закрыл глаза.

И это оказалось самым правильным решением. Расслабившись, Сергей Владимирович освободился от клокотавшей в нем ярости и смог гораздо лучше оценить ситуацию, в которой находился. Его тонкое тело словно бы автоматически принялось искать выходы из ловушки. Изотов прощупывал поля, которыми оказалось спеленуто его тело, осторожно пробовал их на прочность.

Через некоторое время майору удалось выявить слабину в излучениях наркозомби. Несмотря на то, что его охранники работали в унисон, объединив свои биополя, в них все равно наблюдалась некая линия, очерчивающая начало излучений одного охранника и конец поля другого. При небольшом напряжении сил, здесь можно было прорваться.

Убедившись, что путь на свободу в принципе возможен, Сергей Владимирович перенес свои мысли на другой предмет. Задание физически уничтожить Пономаря все еще довлело над майором и лучшего места и времени, чтобы спокойно и не торопясь обдумать все детали предстоящего убийства, просто не существовало.

Дарофеев страшил фээсбэшника. Возможность летать, становиться совершенно неуязвимым, умение моментально лишить человека и сознания, и жизни, делало целителя настолько грозным противником, что Изотов, только теперь он смог в этом себе признаться, даже боялся всерьез подступиться к нему. Но сейчас словно опали какие-то шоры и Сергей Владимирович смог думать о Пономаре без деструктивного ужаса.

Эмоции, и игра на чувствах к праху близких показалась теперь Изотову детской игрой в куличики. Дарофеев безжалостен. И к себе, и к окружающим. Ему ничего не стоит пожертвовать кем угодно, даже собой, для той цели, к которой он стремится в данный момент. А сейчас единственной его задачей является уничтожить Общество Космической Этики. И если каким-то образом Пономарю удастся внушить, что только его смерть сможет привести к воплощению задуманного, это окажется огромной победой Сергея Владимировича.

Усмехнувшись про себя, фээсбэшник принялся просчитывать варианты.

3.

Водитель автобуса не показал виду, что удивлен, увидев возвращающуюся толпу полуголых людей. Потери от внезапного смерча оказались существеннее, чем могло показаться на первый взгляд. Все предметы одежды остались лишь у Вити, Константина и телохранителей Пономаря. Участники же ритуала лишились кто рубашки, кто брюк…

Сидя в конце салона автобуса, Игорь Сергеевич пытался проанализировать те новые ощущения в плотном и тонких телах, что появились после сегодняшней церемонии. Удивительно, но у него вдруг появилось острое чувство ответственности за тех, кто ехал сейчас вместе с ним. Дарофеев уже привык быть одиночкой. Появление Вити немного разбавило это горькое состояние. А сейчас целителю казалось, что у него вдруг появилась новая семья. Чертова дюжина великовозрастных детей, которых надо наставлять, беречь…

– Кажется, получилось вполне ничего… – Андрей Андреевич незаметно подсел к Пономарю. Игорь Сергеевич посмотрел на йога. Да, даже к этому профессионалу целитель начал испытывать отцовские чувства. Авраамов, очевидно, почувствовал настроение Дарофеева и широко улыбнулся:

– Это не надолго…

– Что? – Недоумевая целитель приподнял брови и тут же получил ответ от Вити:

– Он хочет от нас уйти. Причем не просто, а войти в наш эргегор и структурировать его.

– Зачем? – Мысленно спросил Пономарь.

– Так наше общество станет гораздо сильнее. Да и мобильность эгрегора увеличится многократно. Вспомни, как быстро реагировала Космэтика, пока их эгрегор держал в плену душу жертвы!

– Хотите добровольно пожертвовать собой? – Уже вслух спросил Игорь Сергеевич.

– Зачем же такие крайние определения? – Йог вмиг стал серьезным. – Всего-навсего решил немного сменить форму существования.

– И когда?

– Сейчас. – Просто сказал Андрей Андреевич. – Ну, а пока еще один совет: заручитесь поддержкой других эгрегоров. И чем скорее, тем лучше. А уж связи с ними я там, наверху, постараюсь наладить.

– Спасибо. – Целитель слегка склонил голову. Когда он открыл автоматически моргнувшие глаза, они уловили лишь истончающийся силуэт йога.

– И как мы будем это делать? – Прозвучал в голове целителя вопрос хумчанина.

– Ты про присоединение эгрегоров?

– Да. У меня, лично, никаких мыслей на этот счет нет.

– Ладно. – Устало вздохнул Игорь Сергеевич. – Приедем домой, разберемся.

Паренек телепатически отключился. Пономарь зачем-то осмотрел салон и нашел юного Матюшина несколькими рядами сидений впереди. Хумчанин сидел в обнимку с Ией и, судя по вибрациям, что источала эта парочка, их роман развивался, и весьма успешно. На мгновение Дарофеев вдруг возмутился, подумав, что брат и сестра не должны так себя вести… Но потом осадил себя. Витя и Ия дети лишь для него, Пономаря. На самом деле они вполне могут стать прекрасной парой. Не все ж парню заниматься энергетическим сексом. Пора переходить и к физическому…