Шон Кларк - Террор в Северном море

Премьер-министр вглядывался в иллюминатор вертолета и видел далеко внизу, за тонкой облачностью, беспокойное серое пустынное Северное море. От этого вида его прохватил озноб. Он ощущал холод и легкую нереальность окружающего мира. Море тянулось далеко, насколько хватает глаз, и терялось в ползущих тучах.

— Похоже, внизу ужасно холодно, — сказал он. — Не хотел бы я работать там.

— И я бы тоже, — отозвался заместитель министра энергетики.

ПМ усмехнулся, пряча ироничную улыбку. У него было красноватое, полное лицо с чертами упрямца, холодные голубые глаза и седые волосы. Рядом с ним заместитель министра выглядел молоденьким администратором; в отличие от ПМ ему еще предстоял тяжелый жизненный путь, и эта разница между ними частенько давала себя знать. И теперь вот ПМ вздыхал, не отрывая взгляда от Северного моря, а его крупное тело не ловко ерзало, словно все эти тучи комом навалились на него.

— Да, — сказал он, — такая работа, как здесь, не для таких, как я. Эта работа для людей типа моего отца, каким он был в молодости. Для людей, любящих суровую жизнь.

Занятый открыванием брифкейса, заместитель министра удивленно поднял взгляд. В отличие от ПМ у него был выговор воспитанника привилегированного учебного заведения.

— Ваши слова звучат ностальгически, премьер-министр. Тот мир давно уже умер.

— Разве? А я не совсем уверен. Ведь этим парням платят меньше, чем они заслуживают, и мы оба знаем это.

— А я думаю, что им платят вполне прилично.

— Может, ты думаешь, что и горнякам платят вполне прилично?

— А разве нет?

— Платят хорошо, но не столько, сколько мы требуем от них. А я уверен, что Северное море похуже рудников. Показатель смертности высок. Более того, согласно полученным мною отчетам, вероятность смертельного случая здесь в десять раз больше, чем на шахтах.

— И в пятьдесят раз выше, чем в промышленности, премьер-министр.

— Точно, — раздраженно сказал ПМ, и заместитель министра, слегка улыбнувшись, стал перебирать бумаги в портфеле. ПМ, повернувшись, увидел эти бумаги и вновь устремил взгляд на море внизу.

— А где охрана? — спросил он.

— Вылетела раньше.

— САД?

— СПП — спецподразделение подводников.

— Потому что нам придется садиться?

— Да, премьер-министр.

ПМ язвительно усмехнулся, продолжая разглядывать бесконечно катящиеся внизу волны бескрайнего моря.

— И мне придется остаться на вышке до завтрашнего вечера?

— Да, премьер-министр.

— Надеюсь, я не подвержен морской болезни.

— Вам не придется страдать. Вы будете оставаться на бетонной платформе, а не на вышке.

— А я думал, что тут кругом только вышки.

— Нет. Вот как раз на вышке и можно заболеть морской болезнью. И вышка используется для пробного бурения — проверить, есть ли нефть в данной точке. Большинство вышек находятся в полупогруженном в воду состоянии, и центр их тяжести находится под водой. Там расположено нечто вроде громадного понтона, который удерживается четырнадцатитонным якорем. В каком-то смысле они похожи на плавучие фабрики и подвержены качке, как корабли.

Платформы же — дело другое. Как только вышки находят нефтяное месторождение, их сменяют платформы. Вышки только находят нефть, а вот действительно добывают ее с помощью механизмов, расположенных на платформах. Сделанная из бетона главная палуба платформы имеет размеры Трафальгар-сквера, а ее опоры прочно стоят на дне моря. Это уже скорее остров, нежели плавучая фабрика, и уж разумеется, ее не так качает. Мы направляемся на новую платформу в Сороковом месторождении, самую большую в Северном море. Вся нефть из других месторождений проходит через Сороковое и перекачивается через единый нефтепровод в Питерхед. — Заместитель министра помолчал, давая премьер-министру время переварить эту информацию. — И платформа эта действительно громадная. На ней расположен почти полный нефтеочистительный завод. Мы не ощутим ни малейшей качки, так что я уверен, никакая морская болезнь вам не грозит.

ПМ кивнул, не отрывая глаз от серого полотна мертвенно-холодной воды. «Уэссекс» ревел и содрогался. Снаружи продолжал свирепствовать ветер. А внутри располагались сорок четыре незанятых кресла. ПМ вздохнул, ощущая усталость и раздражение. Прошедшие три последних года были ужасны, звучали требования всеобщих выборов, и важность этой поездки висела на нем грузом, заставляя нервничать.

— Что ты думаешь? — вдруг спросил он.

— О нефтяных компаниях?

— Да.

— Думаю, потребуется осторожность. С ними нелегко иметь дело.

— Да. Нелегко. Иногда я думаю, кто же действительно руководит страной — мы или эти конгломераты?

Заместитель министра улыбнулся, понимая, что имеет в виду ПМ. Перебирая бумаги, он, собственно, не очень-то нуждался в их подсказке.

— Да, хлопот с ними хватает, — согласился он. — Они ведь практически находятся вне пределов юрисдикции. Нам приходится думать о голосах избирателей, британских интересах, длительных уступках, а эти конгломераты практически все многонациональны и не признают границ. Они не привязаны к одной державе. Они просто торгуют сами с собой. Если у них возникает проблема с одной страной, то они перемещают активы в другую, и всегда найдется такое государство, которое предложит налоговое убежище. Вот почему нам так непросто. Они не желают платить нам налоги. И теперь они практически сворачивают работы в Северном море и обращают свое внимание к Ближнему Востоку, где можно получать невероятную безналоговую прибыль.

— Но ведь это же британские компании.

— Нет, премьер-министр, не британские. Они многонациональные, с корнями за границей, а так называемые британские компании — лишь их дочерние фирмы. Что же касается действительно британских компаний, так те просто сидят на нефти, утверждая, что больше не в состоянии вкладывать сюда деньги, и терпеливо ожидают, пока мы понизим текущие налоги на нефть.

— Ублюдки, — решительно сказал премьер-министр.

— Именно, — сказал заместитель министра. — Но у нас нет выбора, приходится торговаться с ними.

ПМ вновь прошиб озноб. Внезапно он почувствовал себя старше. Иногда ему казалось, что он задержался в этой игре и что он больше не в состоянии управляться с ней. Это постоянное отсутствие простых ответов, эта всегда колеблющаяся под ногами почва, да к тому же политику постоянно приходится считаться с мнением профсоюзов и бизнесменов. Кто же действительно правит страной? Он часто задавал себе этот вопрос. Существовали силы помимо правительств, регулирующие политический процесс. Правительства же оставались лишь рупором, при этом подвергаясь публичной критике за несовершенство действий. А за сценой, в тайных кулуарах и на далеких континентах настоящие правители вершили судьбы мира.