Анатолий Гончар - Атомный спецназ

– И впрямь тяжелый, козел! – презрительно плюнув, Сохатый вытащил из висевшей на поясе аптечки шприц и сделал инъекцию. Вспыхнувший в мышцах костер тысячью искр разлился по всему телу колющей болью. Хаким зашевелился, глухо застонав, сел на корточки. И тут же получив удар в пах, охнул и повалился на землю. Сохатый схватил его за грудки, приподняв, словно малого ребенка, и выдохнул ему прямо в лицо:

– Слушай, падаль, я не собираюсь миндальничать, либо ты скажешь мне все, что я потребую, либо тебе будет очень-очень больно. Понял меня?

Секундной паузы оказалось достаточно, чтобы терзаемый болью, оглушенный непониманием происходящего Батырбеков получил еще один удар в пах. Новая боль вспышкой света разлилась по телу, озарив его разум прозрением: все кончилось. Рассвета не будет. Бездна смерти разверзлась под ногами Батырбекова со всей ее неотвратимостью. И ничего не сделать. Ничего… Даже закрыв глаза, не уйти от неминуемого.

– Не уйти, – твердил стучавший где-то в бесконечном пространстве пулемет.

– Не уйти, – пропела оказавшаяся совсем рядом рикошетная пуля.

– Не уйти, – шумели в кронах деревья.

«Не уйти», – обреченно согласился Хаким.

– Где… находятся… обнаруженные тобой ракеты? Место, живо!

Палец Батырбекова сдавило словно клещами, кость треснула, распахнувшийся для крика рот тут же оказался заткнут ударом кулака. Хаким сдавленно застонал.

– Местонахождение ракетной базы, живо! – повторил свое требование Сохатый. Боевик взвыл, но не от боли, от ужаса, склонившийся над ним человек казался джинном-демоном, исчадием бездны – иблисом.

– Село …но, в лесу…

– Точнее! – стальные пальцы вонзились в ямку над изгибом ключицы.

– Шесть километров к северу.

– Точнее! – новый удар боли.

– Азимут, я ходил по азимуту, триста сорок пять градусов от центра села. – И словно упреждая дальнейшие вопросы: – Обрыв реки, вход у обрыва. А-а-а, – крик, оборванный на полуноте, выбитый зуб со сгустком крови упал на землю.

– Хорошо. – Сохатый одобрительно покачал головой. – Теперь имя человека офицера-ракетчика, живо!

– Я, я, я… – Хаким мелко-мелко задрожал, испортил воздух, окончательно повис на удерживающей руке своего истязателя.

– Я не намерен ждать! – удар чем-то металлическим в коленную чашечку едва не выбил последние искры сознания из Хакима.

– Я не знаю!

Новый удар.

– Врешь!

– Я не знаю, я не знаю! – Батырбеков, едва не визжа, вырвался из руки Сохатого, упал на одно колено, кинулся в ноги мучителю. – Верно говорю, мамой клянусь!

– Имя? – Сохатый опрокинул Хакима навзничь, стал коленом на грудь.

– Не знаю! – некогда беспощадный и гордый, главарь банды рыдал, обливаясь слезами, слезы и кровь смешивались.

– Врешь! – и новая порция боли.

– Я не знаю! – Хаким захлебывался кровью. – Бузджигит знает, Бузджигит, мой помощник. Он занимался, он. Он его нашел. Он ездил. Я не запомнил. Зачем мне? Аллахом клянусь!

– Бузджигит Абидов? – Сохатый сделал вид, что задумался. Привести его и спросить. – О том, что его заместитель мертв, главарю банды известно не было?

– Да, его спросить, он скажет… не бей больше… больно…

«Что ж, – подумалось склонившемуся над боевиком Сохатому, – раскрутить этого говнодава получилось в секунды». Жаль, не удалось получить имя согласившегося на них работать офицера. Хаким, обливаясь слезами и кровью, поклялся Аллахом, что имя знает его помощник. Жаль, что его помощник столь некстати оказался убит. А этот все твердит, что не знает… И это незнание, даже под угрозой боли и смерти, как нельзя больше доказывает его искренность. Мог бы и соврать. Долго ли придумать чужое имя? Действительно, придумать легче легкого.

– Хрен с ним! – ругнулся Сохатый, имея в виду имя предателя-ракетчика. «Кто он, где он? Столь ли это важно, когда известно местонахождение объекта? Без ракет он ноль…»

Смерть Батырбекова была легкой.

Сохатый вытер пальцы о листву дерева. Сплюнул на скорчившийся под ногами труп. Весь допрос отнял несколько минут. В стороне базы звучали хаотичные выстрелы, доносились выкрики – еще не совсем пришедшие в себя боевики разбирались в случившемся. Медлить нельзя. Пока «чехи» находились в смятении, следовало уходить. Уходить одному, не дожидаясь группы. Скоро боевики начнут преследование. Идти группой – значит рисковать. Одному легче затеряться.

Андрей Викторович поднял взгляд на мелькнувшую в прорехе облаков звездочку. Скоро начнет светать. Если прогноз верен, к десяти утра облака рассеются. Он вызовет вертолет. Куда идти – особого значения не имело, лишь бы подальше от базы, от возможного преследования. Тем не менее он вынул из кармана компас, взглянул на сверкнувшую фосфором стрелку и уверенно двинулся на северо-запад.

– Степаныч, отзовись, отзовись, Степаныч! – загремел в его ухе голос Синицына.

В ответ Сохатый только хмыкнул. Он не мог откликнуться при всем желании. На карту поставлена судьба мира.

– Мы идем на базу! – микрофон донес голос прапорщика.

– Мы вас прикроем! – подтвердил его решение командир группы.

«Это хорошо, даже очень хорошо! – Андрей Викторович довольно улыбнулся. – Они отвлекут на себя внимание и на какое-то время удержат «чехов» на базе. Пока закончится бой – я буду уже далеко. А пятнадцать спецов за мир во всем мире – не такой уж плохой счет!» – решил Сохатый, и его улыбка превратилась в ухмылку. Теперь он находился достаточно далеко от «чеховской» базы, чтобы суметь оторваться от любого преследования. Можно было попытаться спасти спецназовцев, сообщив, что он вне опасности, но в выполнении столь ответственной задачи Андрей Викторович предпочитал обойтись без лишнего риска.

Солнце прорезало тьму облаков и заиграло на влажных от утренней росы листьях. Поглядев на все увеличивающуюся прореху, Сохатый победно сжал кулаки. Стелющийся по кустам туман начал рассеиваться.

– Великолепно! – в порыве чувств он высказался вслух. Но уже в следующий миг привычно настороженно огляделся по сторонам. Не считая стаи кабанов, в полусотне метров беззаботно укладывающихся в лужу, вокруг никого не было. Не сбавляя шага, Сохатый свернул в гущу ореховых зарослей. Здесь он остановился и, усевшись на корточки, вытащил из бокового кармана телефон спутниковой связи. Не утруждаясь набором номера, нажал кнопку вызова.

– Да, – отозвался вызываемый абонент, и Андрей Викторович облегченно вздохнул.