Светлана Алешина - В пекло по собственной воле

Измученных пассажиров самолета по одному вытаскивали из аппарата и вели по каютам. Сами они шли с трудом — сил не хватало сопротивляться порывам ветра, набросившегося на нас с новой силой, словно злобствуя, что позволил людям пересилить стихию.

Среди спасенных было три женщины и трое раненых мужчин, одного из которых пришлось нести — у него оказались сломанными обе ноги. У двух других повреждения были менее серьезными. Люди валились с ног от усталости и психологической реакции на свое спасение, на то, что их мучения наконец-то закончились. Разговаривать с ними было практически невозможно. Но попытаться все же стоило.

Выбрав бодрее других державшуюся женщину, мы с Чугунковым направились в каюту, куда ее поместили, и увидели закутанную в одеяло матрону лет пятидесяти, смотрящую на нас с вызовом.

Чем вызвали мы ее негодование, я не сразу поняла, но потом мне стало ясно, что она не могла не искать виновника катастрофы, мы же просто оказались первыми, кто попался ей на глаза. Нам и досталось.

Она, прищурившись, строго посмотрела на нас близорукими глазами и заявила низким мелодичным голосом, полным возмущения:

— Имейте в виду — я подам в суд! На тех, кто все это устроил. И вы мне ответите! Вы заплатите за весь этот ужас! Я чуть не умерла от страха, когда самолет начал прыгать по волнам. Я разбила себе лицо, наконец! Мне просто — больно! Вот! Любуйтесь!

Она полностью освободила лицо от одеяла, и я увидела огромный cиняк, захвативший добрую половину ее лица. Зрелище было, конечно, малоэстетичное, но я не забывала, что женщина-то осталась жива и отделалась в конечном счете легким испугом. Ну, еще синяком… Другим повезло меньше… Хотя для нее это, не спорю, слабое утешение.

Женщина заплакала и вновь уткнулась в одеяло…

Чугунков кашлянул и сказал:

— Извините. — Он запнулся, но, заглянув в список пассажиров, продолжил: — Тамара Алексеевна. Вас ведь так зовут?

Она закивала головой, не прекращая рыдать.

— Ну вот, видите! — обрадовался Чугунков. — А меня — Константин Иванович!

Женщина перестала рыдать, подняла на него глаза и сказала всхлипывая:

— Очень приятно…

— А уж мне-то как приятно, что нам удалось вас поднять со дна морского! — воскликнул Чугунков. — Вы просто поверить не можете…

— Это такой ужас! Такой ужас! — вновь попыталась причитать женщина, но получилось у нее уже менее трагично, чем сначала.

Я знала, что судовой врач сделал ей укол — что-то из сильнодействующих транквилизаторов — и сейчас это должно было подействовать. Она действительно успокаивалась на глазах.

— Сначала этот взрыв! Потом безобразная драка в салоне, прямо рядом со мной. Эти двое никак не могли свалить огромного такого мужчину, очень высокого роста и, вероятно, очень сильного. Впрочем, это не имеет значения. Когда самолет первый раз ударился о воду, драка тут же прекратилась…

— Постойте, Тамара Алексеевна, — вмешалась я. — Вы сказали, был какой-то взрыв?

— А это, собственно, кто? — спросила она Чугункова, показывая на меня жестом недоумения.

Я чуть было не взъярилась от такой наглости, но вовремя сообразила, что вид-то у меня действительно странноватый — на прорезиненный костюм легкого водолаза я накинула только штормовку, а моя обтянутая резиной голова своим видом вызывала, наверное, мысли о неожиданных контактах с инопланетянами.

«Мне только еще ручные ласты надеть не хватало!» — подумала я.

— А это тот самый капитан спасателей, который первым обнаружил, что пассажиры самолета остались живы, — ответил Чугунков на вопрос обо мне.

— Так это вы стучались к нам в самолет? — обратилась женщина ко мне весьма учтиво, словно спрашивала у соседа, не стучался ли тот минут пятнадцать назад в дверь ее квартиры…

Мне почему-то захотелось ответить небрежно, легко, словно речь шла о приятной прогулке в загородном парке, а не о спуске под воду к попавшему в катастрофу самолету.

И я уже раскрыла рот, чтобы сказать: «Да, знаете ли, хотелось просто заглянуть к вам, узнать, как вы? Все ли в порядке?»

Но тут до меня дошло, в какое смешное положение я попала. И подставил меня Чугунков, это с его ответа обо мне началось формирование ее отношения ко мне. «…Тот самый капитан, который первым обнаружил…» Ну, спасибо большое, Чугунок!

Она же за мужчину меня принимает! Я припомнила свои ассоциации на ее слова, обращенные ко мне, и едва не рассмеялась — я же сама ощущала себя мужчиной. Вот что значит — командовать мужчинами и выполнять мужскую работу. С кем, как говорится в известной русской пословице, поведешься, от того и наберешься. Я имею в виду — мужской психологии наберешься.

Чтобы не продолжать дальше этот дешевый маскарад, я подцепила большими пальцами верх прорезиненного комбинезона и стащила его с головы.

— Ох, простите, милочка! — воскликнула женщина. — Я, кажется…

Она готова была извиниться за то, что приняла меня за мужчину, но тут же сообразила, что вслух об этом она не говорила, стало быть, и не догадался никто. Но начало фразы было уже сказано, а Тамара Алексеевна, судя по всему, была из дамочек интеллигентных и терпеть не могла глупых положений. Теперь она просто вынуждена была закончить свою начатую фразу. И она сообразила, как ей вывернуться из сложной ситуации.

— Я, кажется… — повторила она, — теперь я, кажется, вас узнала! Вы же заглядывали там, под водой, в иллюминаторы самолета!

Я кивнула. Хотя знала, что узнать она меня никак не могла хотя бы потому, что я была в плавательной маске. Да скорее всего — она меня и вообще не видела. Просто Тамара Алексеевна сообразила, что я должна была заглядывать в иллюминаторы.

— Конечно! — сказала я. — Конечно, я заглядывала. Да я и сама вас сразу узнала, Тамара Алексеевна. У вас такая примечательная внешность…

Она сначала заулыбалась, транквилизатор все же затормозил ее реакции, но секунду спустя вспомнила о своем синяке в пол-лица и позеленела от злости. Не сомневаюсь, что услышала бы в свой адрес нечто источающее тонкий женский яд, но тут вмешался Чугунков, решивший взять ситуацию на себя. Во избежание дальнейших боевых действий между двумя женщинами.

— Тамара Алексеевна, — спросил он. — А драка в салоне случилась уже после взрыва или до него? Вы, конечно, хорошо помните это, ведь драка началась, как вы сказали, рядом с вами.

— Что вы, что вы! — устало сказала она, сразу полностью переключившись на мужчину, да еще столь представительного и мужественного, как генерал Чугунков. — Они начали драться у самого прохода к кабине пилота. Этот огромный детина, он хотел ворваться туда и захватить самолет. Но пилот и еще один человек, он пропал потом куда-то, не пускали его. Но пилот был невысок ростом, этот второй — вообще худой, как… как…