Алла Репина - Девушка с прошлым

Приемник продолжал исправно выдавать шумы коммунальной квартиры. Напарник Игорь – парень, только недавно поступивший в службу безопасности банка после увольнения из органов будто отгадал ход мыслей Алексея и бросил:

– Как бы ее аккуратно изолировать да повыяснять, что там к чему? Вы же сами все слышали.

– Игорек, тут у нас другие нравы…

– Да аккуратно, Алексей Юрьевич!

– Нет. Исключено.

– Ну, как знаете. Тогда я вам ничего не говорил.

– Лады.

И “пикап” тронулся с места.

На следующий день на одной из тишайших улиц Васильевского острова произошло дорожно-транспортное происшествие. Какой-то лихой рокер умудрился не справиться с управлением, заехал на тротуар и сбил выходившую в тот момент из подворотни медсестру Покровской больницы. Медсестра была доставлена в свою больницу, благо она находилась здесь же, на Большом проспекте Васильевского острова. Мотоциклист скрылся с места происшествия, даже не подумав помочь потерпевшей. У пострадавшей оказалось сотрясение мозга. Врачи определили ее положение как “состояние средней тяжести”.

– Ну что, Маришка, месяцок-то тебе придется полежать, – склонился над нею завотделением Лев Борисович. – Покой и только покой. Других рецептов еще не изобрели.

Тело было в синяках, страшно болел бок. Но Марина была даже рада этому происшествию: сбивший ее мотоциклист счастливо избавил от того страшного, что грозил принести ночной визит человека, знавшего о ней, пожалуй, больше, чем она сама.

Человек этот, оказавшийся вовсе не незнакомцем, требовал немногого: один выстрел. Только один. Маленькая такая расплата за большую услугу.

– Все, что я тебе говорю, должно остаться между нами. И о том, что ты сделаешь, будут знать только двое – ты и я.

– Почему я? Зачем ты это все придумал? Ты один, или…

– Ай-яй-яй, зачем же так плохо думать о людях? Кто тебе что сказал? Ты имеешь дело только со мной и больше ни с кем. Поняла? Сама клюнула – сама и виновата. За все, лапонька, надо расплачиваться. Вызвала бы тогда сразу милицию, оприходовали бы жмурика – и гуляла бы на свободе с чистой совестью. А теперь уж извини, сама напросилась.

– Кто тебе сказал, что я это могу? Я не умею.

– Люди видели. Питер – город маленький… Так что не чуди.

– Вы что же там, профессионалов не можете нанять?

– С профессионалами, душа моя, хлопот больше, – неопределенно хмыкнул гость.

Спасти Марину от этой расплаты могло только чудо. И оно свалилось на нее, пусть даже и в образе промчавшегося мимо мотоциклиста, сбившего ее с ног на булыжную мостовую. За это больничное время можно было что-нибудь да придумать. Мысль о том, что этот случайный мотоциклист был как-то связан с ночным гостем, Марине казалась невозможной. Марина была нужна этому гостю живой и невредимой – до поры до времени, конечно. До рокового выстрела.

Очнувшись к вечеру, она увидела на своей тумбочке роскошную корзину с цветами и фруктами. Позвала медсестру – та ничего объяснить не смогла. Мол, принес какой-то парень. Какой? Да никакой. Сунул ей десятку, да и все.

– Лежи, лежи, барыня, отдыхай, – посмеялась над нею знакомая медсестричка, – Выздоровеешь – отработаешь.

И Марина вновь погрузилась в тяжелый сон карусель каких-то впечатлений, обрывков разговоров и лиц. Карусель крутилась все быстрее, до дурноты и тошноты. Уже откуда-то издалека, как сквозь вату, Марина слышала голос Льва Борисовича-* * *

Известие о том, что их подопечная угодила в больницу, искренне расстроило Андрея Артуровича.

– И это твой хваленый профессионализм? набросился он на Алексея. – Я же тебе русским языком сказал: последи, присмотри, а у тебя под носом девчонку едва не убили. Спецы хреновы! Плетете там про себя невесть что: армия, спецназ, гэбэ, а ни одного дела поручить вам нельзя! Это вы там в своих органах могли туфту гнать, а со мной этот номер не пройдет. Набрал штат дармоедов – чем они там у тебя занимаются?

Андрей Артурович был раздражен.

Алексей отмолчался. Он решил ничего не говорить своему шефу – ни про позднего гостя Марины, ни про этот странный и слишком однозначный разговор. Надо ли сообщать обо всем этом шефу, если и он вполне может оказаться в числе подозреваемых – слишком уж активно интересовался он этой девицей.

Искать мотивы предстоящего убийства было делом неблагодарным. Алексей хорошо это знал – что по своей практике в военной прокуратуре, что по усвоенной за университетские годы теории. Можно долго блуждать в хитросплетениях отношений между партнерами и конкурентами, вычислять интерес одного к ликвидации другого, а в итоге упереться во что-нибудь банальное вроде ревности. Хотя, конечно, за заказными убийствами обычно стоят деньги – большие деньги, к которым не подобраться никаким другим путем. И даже за семейными разборками и драмами не так уж редко кроются все те же финансовые интересы. Алексей вспомнил недавнюю загадочную смерть жены одного банкира – бедняжка утонула прямо в бассейне сауны. Якобы от сердечного приступа: перегрелась, окунулась в ледяную воду, а сердце-то, уже немолодое, и не выдержало. И все бы славно было в этой истории, если бы потом случайно, из разговора Андрея Артуровича с одним его приятелем, Алексей не узнал, что женщина эта, оказывается, вроде бы как собиралась разводиться со своим мужем. Ее смерть счастливо спасла супруга от вполне реальной угрозы раздела имущества – не каких-то там тряпок и мебели, которые в долгих тяжбах делят между собой рядовые граждане, и даже не квартир, которым по банкирским масштабам грош цена, а всей доли этого банкира в его банке, плюс недвижимого имущества в виде “заводов, газет, пароходов”. Так что назвать смерть жены банкира трагической случайностью Алексей никак не мог.

– Женщина, вы куда? – крикливо окликнула Марину незнакомая тетка в мятом белом халате, восседавшая за столом на сестринском посту.

– К Льву Борисовичу.

– Он сейчас на конференции. А вам вообще нельзя ходить. После такой травмы надо лежать.

– Какой сегодня день?

– Вроде как среда.

– Среда?

Получалось, что в беспамятстве своем она пролежала целую неделю, удивилась Марина. Позднее и завотделением поведал ей – как медик медику, сказал он при этом, – что травма ее оказалась гораздо серьезнее, чем показалось поначалу: “Еле вытянули тебя, дорогуша”. – “А что со мной было?” –“Что-что? Отек мозга, судороги, весь букет. Кстати, скажи спасибо своему поклоннику. Он не только тебя лекарствами выручил – все отделение снабдил”. – “Какому поклоннику?” – “Ну, молодой такой. Будто не знаешь, кто?"

В тусклом зеркале над раковиной прокуренного туалета на Марину глянуло незнакомое лицо: осунувшееся, черные круги под глазами. От такого ли вида когда-то перехватило дыхание у ее Паши? Марина перевела взгляд на застиранный больничный халат, темно-синюю вылинявшую байку, которую они с медсестрами всегда называли арестантской. Подходящий наряд для той барышни, что еще неделю тому назад сватали стать киллершей… Уж не этот ли сват навещал ее в больнице?